Поцелуй святого Валентина - Александра Авророва Страница 33

— Обещай мне, что никого не впустишь, — помолчав немного, решилась Ира. — Только действительно никого. Ромку, Олега, Андрея, Настю… даже Ваньку или Камилу. Только меня.

Я тихонько захихикала. Прямо-таки сказка про волка и семерых козлят! А Ира — мама-коза.

— Не впущу, — согласилась я. — Даже президента страны собственной персоной.

— И почтальона, — зачем-то добавила Ира.

Я не возражала и против почтальона. Ради счастья подруги на что только ни пойдешь! Ирино настроение тут же повысилось, и она радостно помчалась к Димке на свидание, а я включила телевизор, чтобы немного развеяться. День выдался невероятно тяжелый.

Телефонный звонок заставил меня подпрыгнуть. «Оказывается, и у меня нервы», — подумала я, поднимая трубку.

— Ты умрешь, — произнес странный приглушенный голос.

— Ты тоже, — машинально ответила я. — Все умрут.

— Ты скоро и страшно, — после паузы добавил мой собеседник. Раздались частые гудки. Я с удивлением их считала, лишь после десятого положив трубку на рычаг. Может, мне померещилось? Долдонили с самого утра про маньяка, вот я и услышала не то, что есть. «Ты умрешь. Скоро и страшно». Ерунда! Я собираюсь жить долго, а умереть во сне.

Меня затрясло. Впервые я вдруг осознала, что опасения Иры и Дениса Борисовича не совсем уж беспочвенны. До этого я была уверена, что маньяк не более реален, чем какой-нибудь призрак оперы или темный лорд из книг о Гарри Потере. Меня смешило и немного раздражало беспокойство окружающих. Оно походило на слишком настойчивую неудачную шутку. Но кто-то действительно сказал мне только что: «Ты умрешь. Скоро и страшно». Или это розыгрыш? Тот же Димка… обнаружив, что Галка боится убийцы, он устроил представление с маской, а теперь решил разыграть меня по телефону. Правда, Димка сейчас, наверное, с Ирой, она бы ему не позволила. Значит, кто-то другой… Олег? Точно, он ведь любит острить. К тому же Ира уверяет, у Олега склонность к демонстрации. Ему, мол, требуется сперва запугать свои жертвы, послушать, как они теряются в догадках. Жертвы? Нет, неправда! Угроза не всерьез, я уверена в этом. Но чей это голос, почему он звучал так неестественно? Наверное, специально изменен. Неужели меня действительно хотят убить? Подойдет кто-то хороший и близкий, кому я верю, раз — и убьет, скоро и страшно. Господи, когда же вернется Ира, я боюсь!

— Кто там? — стуча зубами, задала я нелепый вопрос, едва в дверь позвонили.

— Я, — ответил незнакомый женский голос.

— Кто «я»?

— Ира.

Но голос был не ее, чужой и хриплый.

— Ну, открывай! — нервно поторопили меня. Я заворожено принялась отпирать замки. Один, второй… зачем я это делаю? Прикончат ведь в два счета… Подобные мысли проносились где-то в глубине сознания, а руки выполняли привычную процедуру.

За дверью стояла Ира. Несомненно, это была она, хотя лицо оказалось не менее чужим, чем голос. Опрокинутое, потерянное, бледное, словно мел.

— Ируня! — в ужасе вскричала я. — Плюнь на все! Нельзя так переживать! Он просто дурак, обыкновенный дурак. Он еще совсем не взрослый.

Ира молча прошла в комнату и забралась с ногами в кресло.

— Тебе нужно выпить, — предложила я. — Это помогает. Сейчас налью.

— Нет, — с трудом двигая губами, прошептала Ира. — Это повредит ребенку.

— Правильно, — обрадовалась я. — Думай о ребенке.

— Я думаю. Ему будет плохо без отца. Особенно если мальчик. И девочка тоже.

— Ничего, поднимем, — махнула рукой я. — Я помогу.

Вообще-то я страшно боюсь младенцев. Они такие маленькие, и не догадаешься, что у них на душе, поскольку не умеют говорить. При выборе между младенцем и, например, собакой я, безусловно, предпочла бы собаку, она мне как-то понятнее. Но ради подруги придется потерпеть.

— Лучше я лишусь Димки, чем убью ребенка, — громко и тоскливо произнесла Ира. — Аборт — это убийство.

— Димка смирится, я уверена. У него просто был шок, а, когда он привыкнет, то…

— Он совсем меня не любит. Он знает, от аборта я умру. Как он может толкать меня на это?

— Это тебе кажется, ты умрешь от аборта, а Димка знает, что куча девчонок проходит через это без малейших последствий. Конечно, он тебя любит. Но ты ведь сама говорила, он избалованный маменькин сынок. Нельзя требовать от него слишком многого. Давай я поговорю с ним, объясню…

— Нет! — вскинулась Ира. — Пожалуйста, не надо. Такие дела надо решать вдвоем. Он и я.

— Хорошо, не буду. Потерпи немножко, все образуется само собой, правда! Димка поймет. Ты, главное, не волнуйся. В твоем положении вредно волноваться. Ложись-ка спать.

Ира кивнула. Я сделала ей постель, заварила чаю. Чем еще я могла помочь? Говорят, главный целитель — это время. Завтра Ира встанет в лучшем настроении, чем сейчас. Я, надеюсь, тоже. Я так ждала подругу, чтобы рассказать ей про страшный звонок, а получилось, что умолчала. Во-первых, он временно вылетел у меня из головы, а во-вторых, нехорошо было грузить Иру лишними проблемами, у нее хватало своих. В результате я долго ворочалась на тахте на грани яви и сна. Мерещились острые ножи, люди с провалами вместо лиц, орущие младенцы и веселый Димкин смех.

Утром при взгляде на Иру у меня закололо сердце. Это ж надо так осунуться за одну ночь! Но объявлять об этом вслух я не стала. Вряд ли подобное сообщение прибавит моей подруге уверенности.

Димка маялся у дверей аудитории с огромным букетом роз. Протянув букет Ире, он виновато улыбнулся. Ира подняла глаза и тоже улыбнулась той медленной улыбкой, которая поразила меня еще накануне. Словно из-за горизонта поднимается солнце, освещая один предмет за другим. Взявшись за руки, Ира с Димкой вошли в кабинет.

Вся группа уже собралась, но обстановка выглядела странной. Ромка почему-то занял первую парту, прямо рядом с преподавательским столом, хотя обычно предпочитал галерку. Он ссутулился и походил на испуганную обезьянку. Камила, прислонившись к стенке, сверлила его осуждающим взглядом. Ладно, пусть Ромка оккупировал ее любимое место, кто мешает ей сесть за соседнее? Неподалеку от Камилы пристроился Олег — опять-таки стоя. У противоположной стены стояли Андрей с Настей, нежно прильнувшей к его груди (нашла время), и Ванька. Как будто, стремясь оказаться подальше от бедного Ромки, вокруг него очертили круг и теперь не рискуют нарушить незримые границы.

И что бы вы думали сделала Ира? В точности то же самое. Она умудрилась за короткий миг вычислить наиболее уединенное место и вместе с Димкой направилась туда. Молча. Ведь, помимо прочего, все молчали не хуже рыб в аквариуме. Нет, подобного безобразия я не потерплю! Пускай один из нас маньяк (при этой мысли похолодело в груди), нельзя травить человека, чья вина не доказана. Если бы вы видели Ромкино лицо, вы бы меня поняли.

— Привет, — весело сказала я. — Камила, ты чего не садишься? У Александра Александровича будет инфаркт, если он не обнаружит тебя за первой партой.