Пятнадцать суток за сундук мертвеца - Фаина Раевская Страница 33

Дед его во время войны познакомился с одним англичанином. Ну, не то, чтобы познакомился, — раненого с поля боя вынес. Звали того англичанина Френсис Дрейк. Семкин дед, с юности грезивший пиратами, посмеялся совпадению имени англичанина и известного английского пирата. Оказалось, что это вовсе и не совпадение, и новый знакомый — прямой потомок брата пирата, Джекоба Дрейка.

У спасенного Семкиным дедом англичанина шансов выжить практически не было, поэтому он совершенно спокойно рассказал «русскому другу» о семейном предании. Думаю, с одной стороны, англичанин хотел отблагодарить деда за его героический поступок, а с другой… Мало, кто верит теперь в пиратские клады и решит отправиться на их поиски! Но Семкин дед верил, а предание обещало и удовлетворение романтических мечтаний, и несметные богатства. Много лет потомки Джекоба искали сокровища знаменитого пирата. Согласно карте, сэр Френсис спрятал награбленное на острове Бель-Омбр, главном острове Сейшельского архипелага Маэ. Один из потомков Джекоба (уж и не помню его имени, но знаю, что дело было в 1911—13 годах) вырыл гигантский котлован шириной 45 метров и глубиной 15. Там обнаружились остатки каменных сооружений, действительно, некогда возведенных пиратами. Потомки Джекоба утверждали, что это не просто руины, а выложенная из камней карта с указанием точного места, где спрятаны сокровища. А еще там был найден скелет. Кто это был? Как он оказался на развалинах? Об этих находках даже лондонская «Таймс» писала. Кроме скелета обнаружили несколько золотых колец, 107 серебряных монет, две пряжки от башмаков и боцманский свисток. Находки вдохновили кладоискателя, но, как это часто бывает, закончились деньги, и раскопки пришлось прекратить. Однако карты бережно хранились в семье Дрейков и передавались по наследству.

Френсис Дрейк, не тот, который пират, а другой, умер в госпитале от полученных ранений. Семкиному деду как единственному на данный момент близкому человеку отдали все нехитрое наследство покойного. Среди вещей была серебряная монетка на серебряной же цепочке и старая, истертая на сгибах и пожелтевшая от времени карта острова Бель-Омбр. Дед сохранил все это, передал отцу Семки, а тот, в свою очередь, своему сыну…

Когда я слушал рассказ Семена в поезде, несущемся сквозь ночь, под стук колес, я искренне верил во всю эту историю. Но утром почему-то все показалось чепухой. Ну в самом деле, как такое может быть: сокровища легендарного Френсиса Дрейка и простой русский парень? Об этом я сказал Семену. Он улыбнулся и показал мне серебряную монету на серебряной цепочке, висевшей у него на груди. Это была настоящая (!!!) старинная монета, отчеканенная в 1542 году! Признаюсь, я впал в ступор: у меня в руках монета из сокровищницы самого Дрейка! Значит, клад действительно существует. Видя мое состояние, Семен подмигнул и полез в свой рюкзак. Немного там покопавшись, он извлек на свет обычный листок, сложенный вчетверо, и протянул его мне. Знаете, что это было? Это была ксерокопия карты! С трудом справившись с волнением, я вернул карту Семену и постарался сделать вид, что история с кладом хоть и тронула меня, но всерьез все-таки я ее не воспринимаю и забуду в ближайшие полчаса. На самом же деле мысль о пиратских сокровищах гвоздем засела в мозгу, и я поклялся себе, что обязательно доберусь до Сейшельских островов! Тем более сейчас это не проблема, были бы деньги.

Служба шла своим чередом. Не стану говорить о ней подробно — всякое было: и плохое, и хорошее, и грустное, и веселое. С Семкой мы сдружились и старались держаться вместе. Наконец, долгожданный дембель! В поезде я решился выполнить то, о чем думал все два года службы. Я украл у Семки ксерокопию карты. Подло? Конечно, подло, кто ж спорит. Но зачем она ему? Семка не собирается ехать искать сокровища. Говорит: если они и были, то давно уже найдены, а карту и монету просто таскал с собой в качестве талисмана. А я поеду! Я обязательно поеду и найду, уж я-то точно знаю, что они есть, эти сокровища Дрейка!

Дома меня ждало горькое известие: мать умерла, а отчим возомнил себя непризнанным гением и спивается. Жить с ним с каждым днем становилось все труднее, и я, в конце концов, ушел к дяде Паше. Он неплохой мужик, хоть и сидел. Чем зарабатывает дядька на жизнь, я не знаю, но догадываюсь: делишки темные, не совсем законные. Зато деньги приносят немалые.

Теперь о главном. В последнее время я заметил, что дядя Паша ведет себя странно: к окну не подходит, всеми способами пытается изменить внешность и даже походку! Думаю, он влип по-крупному. А еще, мне кажется, за дядькой следят. Я лично видел возле дома одного и того же мужика, косящегося на наши окна. «Топтун» не иначе! Я сделаю вот что: зайду к Ефиму, возьму ключи от дачи и спрячу там карту. Так-то оно надежней будет, пожалуй. Если что с дядей Пашей случится, то здесь наверняка все перевернут вверх дном. Могут и на карту наткнуться. А мне это надо? Совсем немного осталось поднакопить — и вперед, за сокровищами сэра Дрейка!

А вдруг это за мной следят?»

— Опять сказки слушаешь? — прогремела Клюквина с порога.

От неожиданности я вздрогнула и торопливо выключила музыкальный центр. Отчего-то возникло чувство вины, я покраснела и опустила глаза.

— Вот уж не предполагала, что тебя заинтересует байка о пиратских кладах! — продолжала издеваться Клавка. — Хотя что еще можно ожидать от училки по литературе

— При чем здесь моя профессия? — обиделась я и за себя, и за всех российских учителей. — Просто я привыкла все делать добросовестно и доводить начатое до конца. И не зря, между прочим! На кассете оказалось немало интересной, а главное, полезной информации…

— Ну, конечно! Пираты, корсары, Жак Ив Кусто… Романтика, блин!

Почему Клюквина зачислила Кусто в разряд пиратов, так и осталось неясным. Зато я поняла, что сестра находится в сильном душевном волнении из-за неудачи в банке. Она, конечно, ожидала обнаружить в ячейке что угодно, но только не аудиокассету с описанием подвигов Френсиса Дрейка. И теперь бесконечно страдала по этому поводу. Однако, мне кажется, что обижать близкого человека из-за неудачи не следует. Поэтому я решила пока не говорить Клавке о том, что было на кассете.

— Пошли обедать, — велела сестра, — и выброси, пожалуйста, из головы романтические бредни про пиратские клады! А то ведь я знаю тебя: сейчас начнешь вольный пересказ душещипательной истории. Может, Тырочке это и понравится, но меня уволь, бога ради!

Продолжая ворчать, Клавдия двинулась на кухню. Я хмыкнула, поклялась молчать, как золотая рыбка, и отправилась следом за сестрой.

— Что это? — подозрительно спросила я, уставившись в тарелку, в которой находилось что-то молочно-неопознанное.

— Овсянка, сэр! торжественно оповестила Клюквина. — Низкокалорийный, но о-очень питательный продукт.

Я решительно отодвинула от себя тарелку:

— Не буду это есть! С детства считала овсянку орудием пытки и местью англичан всему миру. И что за глупость — есть овсяную кашу на обед?!

— Вовсе не глупость! — Клавка пододвинула тарелку с кашей ко мне. — Нам завтра, если ты, конечно, помнишь, на занятия по фитнесу. Вот я и придумала сегодня разгрузочный день. Сейчас съедим кашку, ужин пропустим, на ночь и с утра выпьем по стаканчику молока. Не будем перегружать желудок перед тренировками.