Vip-зал - Йенс Лапидус Страница 33

– И он прислал договор?

– Нет, пока нет.

– Вы успели перевести какую-то сумму в этот тайский банк?

– Нет, совершенно случайно Карл-Юхан позвонил мне вскоре после этого разговора, совсем по другому поводу. И я сказал что-то вроде «о, я слышал, Филип покупает новую квартиру, как здорово». И тогда он сказал, что это, должно быть, какая-то ошибка, и рассказал, что случилось. И вот я с вами.

В течение всего разговора Эмили яростно строчила что-то в своем блокноте.

– Спасибо, Патрик. Могу я задать вам еще пару вопросов?

– Пожалуйста.

– Не было в последнее время других подозрительных операций со счетом Филипа?

– Насколько я помню, нет. Но он такой, как бы это сказать, транжира. То машину купит, то еще что-то. Но я не занимаюсь детальными выписками с его счета, это он делает сам.

– Можно узнать в «Аюдиа Банк», кто владелец счета?

– Боюсь, что вряд ли. У Швеции нет такого договора с Таиландом. Я уже проконсультировался с нашим азиатским филиалом.

– Понятно. Можно проследить, может быть, кто-то неудачно пытался перевести деньги?

– Да, я просмотрел список транзакций и могу сказать, что он пытался снять все деньги со счета дистанционно, чтобы перевести в этот самый банк. Но у нас действуют ограничения на перевод крупных сумм. Нужно указать владельца счета и дождаться подтверждения от его иностранного банка, к тому же мы задерживаем средства на несколько дней. Так что он смог получить только около девятнадцати тысяч евро, а потом система заблокировала переводы.

Магнус и Эмили продолжили распрашивать Патрика, что ему известно о делах Филипа. В общем и целом он оказался не знаком с подробностями капиталовложений.

Когда они закончили, Эрн огляделся, как будто ждал разрешения уйти.

– Ну что же, – сказал Магнус, – большое спасибо, что приехали. Думаю, вы понимаете всю щекотливость ситуации.

Патрик Эрн кивнул, встал и поправил стрелки на своих брюках.

– Это все совсем не здорово.

Ручка Магнуса порхала между пальцами, как мотылек.

– Я бы хотел спросить кое-что еще, если можно, – произнес Тедди.

Патрик замер.

Магнус уронил ручку на стол.

– Вы не слышали другие голоса в трубке? Я не смог услышать их на записи, но, может быть, при звонке слышимость была лучше.

– Нет, не думаю. По-моему, запись ничем не отличается.

– Может быть, кто-то говорил или шептал, или вы слышали чужие голоса на заднем плане?

– Ну, может быть, но я этого не запомнил. Не уверен.

– Как, по-вашему, вел себя Филип? Я ведь с ним не знаком, так что могли бы вы еще раз подробно рассказать, может быть, что-то показалось неестественным?

Патрик издал тихий стон.

– Сложно сказать, обычно я не обращаю на такие вещи внимания. Но может быть, дело в том, что он как бы подыскивал нужные слова, как будто тщательно обдумывал, что сказать. Думаю, это слышно, когда он говорит о договоре. Потом он говорил довольно неразборчиво, помните, мне несколько раз пришлось его попросить повторить номер счетов в Таиланде.

– Если я скажу, что его, например, накачали наркотиками, вы бы в это поверили?

На лбу банкира выступил пот.

– Да, думаю, вы правы. Именно так он и говорил.

После ухода Патрика Эрна они еще какое-то время обсуждали план действий. Магнус раздал всем распечатки звонков и подключений к сети, полученные Эмили. Ян, этот бывший легавый, который думал, что никто не догадается, спросил:

– Как вы их получили, эти подключения? Такую информацию передают только полиции или погранслужбе.

Эмили криво ухмыльнулась и покосилась на Магнуса:

– Мы представляли «Телефоник» в суде, когда они весной покинули биржу. И весь их менеджмент получил компенсации, да, Эмили? Можно сказать, они задолжали нам услугу.

Тедди подумал, что они даже не знали об этих списках подключений, пока он им не рассказал. Но промолчал.

Затем Эмили рассказала о странном сообщении в айпаде Филипа.

– Также там была масса угроз от Кевина Андерссона, – продолжила она.

– Кто это?

– Это тот парень, который придумал «Пиксель Флоу». Они вместе сколотили неплохой капитал, только вот Филип получил раз в семнадцать больше Кевина.

Тедди мысленно поставил галочку, пока Эмили рассказывала о самом первом инвестиционном проекте Филипа.

Но он все время чувствовал, что где-то что-то не сходилось. Он не знал, что именно, но где-то точно был подвох.

Каждая получила прозвище. Эмму они называли Подмогой, а Сара стала Желторотиком.

Подмогой – потому что Эмма устроила им пирушку.

Желторотиком – потому что так оно, в общем, и было, Сара оказалась совершенно неопытной в тюремной жизни.

Тедди и Шип получили по бутылке пива к празднику.

Ничего, в общем-то, особенного, просто впервые за несколько лет промочили горло. Вот Локи даже сварил собственное пиво в ведре и спрятал в прачечной, но на вкус его варево оказалось таким мерзким, что навряд ли его вообще можно было считать напитком.

Важнее был сам жест.

Но только со стороны Эммы.

Когда они, стоя в коридоре, просили девушек об этой малюсенькой услуге, она не потупила взгляд ни на секунду, наоборот, глаза у нее загорелись.

– Думаю, я смогу вам кое-что принести. С легкого пива ведь не надерешься.

А вот Сара уставилась в пол:

– Но, Эмма, я думаю, мы не должны…

Через пару минут она развернулась на каблуках и ушла. Эмма посмотрела ей вслед и попыталась объяснить:

– Я раньше работала в колонии в Кумле, а Сара совсем новичок, студенточка, и она пока не совсем понимает, что здесь и как.

После такого Шип хотел было окрестить ее Сучкой или Гнилью, но если кто-то из охраны узнает о таких прозвищах, это может закончиться плохо. Душеспасительные беседы, походы к куратору и, в худшем случае, лишение привилегий типа доступа к книгам или покупок в ларьке. Да ну на фиг.

Через пару недель они спросили Эмму, не могла бы она достать зарядку для телефона. Пару недель назад Шип заполучил древний «Самсунг», а вот зарядить его было нечем.

Она притащила зарядку через день.

Через неделю она принесла им флешку, и во всей шараге только она одна не догадывалась, что эта флешка была под завязку накачана жестким порно, на которое они часами залипали через общий иксбокс.

Еще через неделю они получили от Эммы конверт с двадцатью граммами плана. Тедди и Шип тогда заявили, что у них сильная простуда, и целый день провели в комнате, шмаляя, как подростки, которые впервые попробовали травку.