Ночной садовник - Джордж Пелеканос Страница 34

Через некоторое время Реймон сказал:

— Диего вроде бы в порядке. Он никогда этого не забудет, но справляется с чувствами неплохо.

— У него вообще был тяжелый день сегодня. Они снова отправили его домой.

— Из-за того, что он смеялся во время пожарных учений. Интересно, сколько смеялось белых ребят.

— Ладно, Джуз, не позволяй себе ожесточаться против белых.

— Пропади она пропадом, эта школа, — в сердцах проворчал Реймон. — Я еще разберусь с этим дерьмом.

— Полегче, солдат, — прошептала Регина, отводя прядь волос с его лба и целуя его за ухом. — Сейчас разволнуешься и не сможешь заснуть.

Они обняли друг друга, и она почувствовала, как выровнялось его дыхание. Держа ее в объятиях, вдыхая ее неповторимый запах и ощущая мягкую кожу ее щеки, Реймон понимал, почему он женат именно на этой женщине. Потому что такого у него не будет ни с кем.

В утреннем выпуске «Вашингтон пост» смерти Асы Джонсона была посвящена вся вторая страница. Этому событию было уделено больше внимания, чем обычным жертвам преступлений — черным, которым, как правило, посвящали один-два абзаца в разделах «Преступления» или «Коротко». Местные жители называли эти разделы «Убийства негров». Смерть Джонсона не вписывалась в эти рамки. Он был из семьи со средним достатком и к тому же совсем молодым парнем. Но убийство получило столь широкую прессу, потому что смерть еще одного ребенка свидетельствовала о вызывающей тревогу тенденции.

В середине лета в квартире на Конгресс-Хайтс нашли 6-летнего Дона-Мигеля Уилсона. Мальчик был связан, во рту у него был кляп, он лежал ничком в ванне и был мертв уже несколько часов. «Пост» посвятила этому всю первую страницу. Еще раньше, весной, столь же пристальное внимание прессы вызвала смерть 9-летнего Донте Маннинга, погибшего от случайной пули возле своего дома на Колумбия-Хайтс. В среднем количество убийств за год снизилось, но резко возросло количество детских криминальных смертей.

Эта статистика угнетала и мэра города, и конечно же, начальника полиции округа Колумбия. Их тревожила не плохая пресса, хотя, конечно, и журналисты доставляли им немало головной боли. Все, даже самые черствые люди, не могли оставаться равнодушными к смерти ребенка, который погибал только потому, что он родился и вырос в «неправильном» районе города. Каждый раз, когда такое случалось, полиции, чиновникам и власть предержащим общество напоминало, что все они живут в мире, устроенном ужасно неправильно.

И все же смерть Асы Джонсона, которую официально еще не классифицировали как убийство, не привлекла того внимания и не стала делом первостепенной важности, как смерти белых или гибель совсем маленьких чернокожих детей. Для полицейских, которым необходимо было расследовать и другие убийства, это дело стало частью обычной работы. Ведь за последние пару дней в округе произошло еще несколько убийств.

Ронда Уиллис занималась одним из подобных дел. В парке Форт-Слокум, в нескольких кварталах восточнее общественного сада на Огелторпе-стрит, была найдена очередная жертва смертельного огнестрельного ранения.

— Хочешь поехать туда вместе со мной? — предложила Ронда, сидевшая за своим столом в отделе ОТП. Было раннее утро, еще не было девяти. В течение следующих двух недель Джуз Реймон и Ронда Уиллис дежурили с восьми до четырех.

— Конечно, — ответил Реймон. — Но сначала мне нужно поговорить с Гарлу.

— Давай. Моего погибшего уже опознали. Я пропущу его имя через базу данных и постараюсь что-нибудь раскопать.

— А я переговорю с Гарлу и буду готов.

Гарлу Уилкинс сидел в своей кабине и рылся в Интернете. Как только к нему подошел Реймон, он свернул окно. Наверняка Гарлу просматривал очередной порно- или спортивный сайт. Он отдавал предпочтение бейсболу и зрелым женщинам с большими задницами.

На столе у Уилкинса был порядок, все его папки аккуратно стояли сбоку в стальном вертикальном держателе. Не было никаких изображений святых, семейных снимков или других фотографий, за исключением взятого из архива полароидного снимка клавишника местной дискотеки, подозреваемого в убийстве, который на снимке трахал молодую женщину сзади, улыбаясь прямо в камеру. Музыканта допросили, но не предъявили ему обвинения в связи с отсутствием улик и свидетелей. Гарлу не занимался этим делом, но весь отдел был взбешен тем, что алиби позволило подозреваемому избежать ареста, и фотография служила напоминанием, что он все еще находится на свободе и продолжает развлекаться в свое удовольствие. Еще на столе Гарлу на пачке «Винстона» лежала зажигалка с картой Вьетнама. Уилкинс служил в армии, но был слишком молод, чтобы принимать участие в той войне.

— Привет, Билл.

— Привет, Джуз.

Реймон придвинул чей-то стул и сел рядом.

— Что нового в деле Асы Джонсона?

Уилкинс протянул руку и достал папку из стойки. Открыл ее и просмотрел бумаги, на которых не было никаких пометок. Реймон бросил взгляд на первую страницу. На ней тоже не оказалось никаких отметок. Как правило, на бумагах дела, над которым работали достаточно тщательно, появлялись десятки сделанных от руки записей и пометок, и даже желтый конверт, в котором хранились бумаги, приобретал весьма неопрятный вид. Документы же, с которыми работал Уилкинс, были стерильно чистыми.

Уилкинс закрыл папку и поставил ее на место. Он ничего туда не записал, но весь его вид говорил о титаническом труде, проделанном следствием. Значит, у него все-таки были какие-то новости.

— Мы установили вероятное время смерти. Патологоанатом говорит, она наступила от полуночи до двух. Выстрел в левый висок. Пуля прошла навылет, раздробив теменную кость.

— Что насчет пули?

— Тридцать восьмой калибр. Достаточно чистая для идентификации. Мы могли бы определить ее принадлежность, если бы нашли оружие.

Реймон кивнул.

— В крови что-нибудь есть?

— Ничего. Обнаружены следы пороха на пальцах левой руки. Полагаю, он поднял руку, пытаясь защититься от выстрела.

— Ладно. Это показания судебной экспертизы. А что с расследованием?

— Опросы ничего не дали. За исключением старой дамы, которой показалось, что она слышала треск ветки. Так что никаких свидетелей. Пока никаких.

— Что говорят осведомители?

— Ничего.

— А как насчет записи звонка того мужчины, который обнаружил тело?

— Она у меня, — ответил Уилкинс, вытаскивая копию записи из конверта, лежавшего в верхнем ящике его стола.

— Не возражаешь, если я послушаю?

Гарлу Уилкинс и Реймон направились в комнату с аудио- и видеоаппаратурой. Они прошли мимо Энтони Антонелли и Майка Бакалиса, которые спорили о каких-то пустяках по поводу «Краснокожих».

— Арт Монк получил больше всего пасов в 1987-м, — сказал Бакалис.