Охотники за наследством - Ирина Иванова Страница 34

– Что-то меня это совсем не удивляет. Чего она там про Венецию бормочет?

– Не понимаю. Проводили там зиму, палаццо какое-то, офицеры. Небось еще Хемингуэя живого видели или Бродского.

– Даже если бы они сто раз на дню его видели, то вряд ли догадались, что это Бродский.

Из Красного зала раздались аплодисменты. Музыка чуть стихла, возможно, гостям наконец-то презентовали будущих молодоженов. Чья-то тяжелая ладонь легла мне на плечо, но тут же оттуда слетела. Я оглянулась – от Алисы на полном ходу отступали два молодых человека. Решив, что помощь требуется скорее им, чем Алисе, я снова развернулась к старушке. Лицо ее сжалось в комок и как будто погрустнело.

– Ничего, ничего, мы скоро встретимся с вашей подругой Маргаритой Вандельхох, – утешила я ее и оглянулась по сторонам.

Эффект от слов последовал обратный. Анна начала задыхаться и ощупывать медальон на груди, потом снова что-то проскрежетала.

– Да-да, она сейчас придет сюда, – соврала я и неудачно, как потом выяснилось, пошутила: – Сегодня каждому придется ответить за свои ошибки.

Пока я отвлеклась на то, чтобы взять ей вина, бабулька посерела еще больше и стала заваливаться набок. Только в эту секунду я сообразила, что она, может, и не рада встрече с подругой молодости, но было поздно. Один из молодых людей, вырвавшись от Алисы, кинулся к старушке и схватил подол ее изумрудного платья, через секунду второй откинул меня от кресла. На его крик из соседнего зала выбежали хмельные гости. Началась давка, в которой каждый пытался отодвинуть остальных, и было не совсем понятно, вызвал ли кто-нибудь «скорую». На всякий случай я отошла подальше и стала оглядываться в поисках Алисы, но та как сквозь землю провалилась. Ричарда Литтона тоже не наблюдалось, и только штатный врач отеля подпрыгивал, безуспешно пытаясь прорваться сквозь толпу, окружившую кресло. Но тут бабка немного пришла в себя, первым делом осушила бокал красного и что-то тихо крякнула, вызвав бурные аплодисменты. Все-таки старое поколение очень крепкое, что ни говори. Половина гостей тут же отправилась танцевать, не дожидаясь развязки. Молодой врач, улыбаясь, присел на стоявший рядом с креслом стул и взял Анну за руку, пытаясь нащупать пульс. Сама она, очевидно, снова задремала.

Мои попытки проанализировать, что же, черт возьми, произошло, прервал дворецкий, протянувший сложенную вдвое записку. Еще раз поискав Алису глазами, я открыла листок.

«Срочно поднимись в номер. А.»

Выругавшись, я кинулась прочь из комнаты, пробежала через веселящийся зал и уже через секунду была у лифта. Портье галантно отворил покрытую лаком дверцу в стиле двадцатых годов и, оглянувшись в поисках возможной погони, зашел внутрь следом за мной.

В комнате кроме Алисы стояли четверо: женщина лет пятидесяти с нервным лицом, спрятавшийся за ней маленький седой господин и два коренастых молодых человека, удивительно похожих между собой. С моим появлением все сразу замолчали, как разбушевавшиеся школьники при виде директора.

– Ну-с, – произнесла я, проигнорировав стул и облокотившись на краешек стола.

Пауза затянулась. Алиса поигрывала телефоном, я взяла в руки бюст Нерона, протерла рукой его позолоченную голову и тут же поставила на место.

– Это родственнички старушки Анны пришли скандалить, – в конце концов прервала молчание Алиса.

Как по сигналу женщина затрясла кудрями, сжала наманикюренные пальчики в кулачки и завизжала на итальянском так, что римские вазы в комнате дрогнули. Седой господин испуганно скосил на нее глаза и привычно пригнулся.

– Говорит, мама больная, а вы ей что-то плохое сказали. Хочет узнать, что именно, – равнодушно прокомментировала Алиса, как только дама прекратила горланить.

Группа поддержки в виде молодых людей под нашим Бахусом неловко переминалась с ноги на ногу.

Выждав паузу и не получив ответа, дочь Анны снова заголосила.

– Федерикко Кьяпаццы, – неожиданно для себя самой громко произнесла я.

Дама резко замолчала, на лице застыло брезгливо-удивленное выражение, как будто иллюстрирующее вопрос «чо?». В это время ее быстро сориентировавшийся спутник что-то взволнованно зашептал ей на ухо. Расстановка сил резко изменилась, как будто дядя Федор вместе со всей мрачной родней незримо возник в нашем роскошном номере.

– Си, – добавила я для убедительности.

Мы с Алисой переглянулись. В глазах у нее застыло абсолютно глумливое выражение, хотя, наверное, ей было жалко обиженную нами старушку. Я демонстративно обвела толпу пальцем и, в основном обращаясь к застывшим рядом джентльменам, так же плавно указала этим пальцем на дверь. К моему удивлению, они, помявшись еще секунду, без звука отправились в указанном направлении. За ними, все еще продолжая кричать и трясти волнистой шевелюрой, двинулась дочь Анны. Замыкал процессию испуганный седой господин, то и дело оглядывавшийся на нас и бормотавший извинения.

Дядю Федора я вспомнила очень вовремя. Странно, конечно, что они его знали. В каждом месте есть свое волшебное слово: на Кубе это сигары и Че, в Бразилии – футбол и самба, в Греции – турецкие гады-захватчики…

– Итак, – прервала мою мысль Алиса, – что мы имеем? Бабка у нас мутная, это было ясно с самого начала. Если она тогда еще в бассейнах в платье купалась, ничего хорошего от нее ждать не приходится. Ее подружка вон чуть коньки не отбросила, как только ты про нее упомянула.

– Странно.

– Не то слово. Но теперь мы точно знаем, что это ее брошь, и, каким бы путем она ни попала к деду, бабка очень хочет ее вернуть.

– Погоди, Алис. Кто-то был в номере?

Она посмотрела на меня удивленно, слегка кивнув на дверь.

– Я хочу сказать, кто первый вошел в номер: ты или они? Тебе не кажется, что вещи сдвинуты?

– Ну, потоптались, конечно. Может, горничная, – она развела руками. – Итак, сейчас возвращаемся на бал, ищем там Ричарда Литтона и, если повезет, находим Маргариту Вандельхох.

Но не успела она договорить, как у меня зазвонил мобильный. Жестом я остановила ее у двери.

– Что происходит? – вместо приветствия рявкнул в трубку Бульдожья морда. – Где вы вообще?

– В Риме, – отчего-то сразу смутившись, ответила я.

– Прекрасно, это просто прекрасно. Вандельхох на Маврикии, вы в Риме.

– Как – на Маврикии?

– А где ж ей еще прикажете быть? У вас же с ней встреча на Маврикии, а не в Риме, – упрямо повторил он.

Алиса подошла к столу и нарисовала на белом конверте жирный знак вопроса. Я только пожала плечами и отмахнулась.

– Она не пришла на встречу.

– Конечно, не пришла, у нее случился солнечный удар на пляже. А вы почему в Рим улетели? Перегрелись?

– Откуда вы знаете, что у нее солнечный удар?

– Потому что она в больнице, сообщили ее юристы днем.