"Калахари". Курсы машинописи для мужчин - Александр Макколл Смит Страница 34

Мма Рамотсве и мистер Дж. Л. Б. Матекони пробыли в кафе недолго.

— Вы чем-то огорчены? — спросил мистер Дж. Л. Б. Матекони, когда они шли к машине.

— Да, очень, — призналась мма Рамотсве. — Я кое-что узнала. Но сейчас мне не хочется об этом говорить. Пожалуйста, мистер Дж. Л. Б. Матекони, отвезите меня домой. Мне очень грустно.

Да, думала мма Рамотсве, мир иногда бывает к нам очень несправедлив. Но мы не можем сидеть и думать обо всех этих несправедливостях, прошлых или будущих. От этого только становится хуже. В жизни есть много такого, за что ее можно благодарить, несмотря на все ее печали. Кроме того, сосредоточившись на горестях и несчастьях, мы потеряем массу времени и перестанем выполнять повседневные обязанности. Нужно зарабатывать на жизнь, и в случае с мма Рамотсве это означало, что пора заняться делом мистера Молефело. Неделю назад она отыскала мма Тсоламосесе — это оказалось нетрудно, теперь настало время найти Тебого, девушку, с которой так жестоко обошелся мистер Молефело.

Информация, которой она располагала, была довольно скудной, но если Тебого стала медсестрой, у нее должен быть диплом, по которому ее можно отыскать. Это станет отправной точкой расследования, а если мма Рамотсве не обнаружит следов диплома, останутся другие направления. Тебого, как известно, приехала из Молепололе. Можно поехать туда и поискать кого-нибудь, кто знал ее семью.

Вскоре выяснилось, что среди медсестер Тебого не значилась. Чиновник, ответственный за подготовку медперсонала, сказал, что медсестра с такой фамилией не получала диплом в Ботсване. А это означало, что Тебого либо вообще не поступала на курсы, либо их не закончила. Мма Рамотсве задумалась. Похоже, связь Тебого с мистером Молефело имела гораздо более далеко идущие последствия, чем казалось поначалу. Человеческая жизнь — деликатная вещь, вмешавшись в нее, вы рискуете серьезно на нее повлиять. Случайное замечание, неосмотрительная связь способны превратить счастливую жизнь в страдание.

В Молепололе мма Рамотсве могла бы побеседовать кое с кем из старых друзей. В частности, с бывшей кассиршей из банка, которая знала всех в городе и могла бы рассказать о семье Тебого. Возможно, там теперь живет и сама Тебого, и мма Рамотсве сможет с ней встретиться. Потребуется проявить такт, особенно если Тебого замужем. Скорее всего, она не сказала мужу о ребенке, в таких вопросах мужчины ведут себя неразумно, в них просыпается собственнический инстинкт. Они не вынашивают детей, не носят их на спине первые несколько лет, не ухаживают за ними ежедневно, ежечасно, ежеминутно и, несмотря на это, придерживаются весьма строгих взглядов в этой области.

Для поездки в Молепололе мма Рамотсве выбрала прекрасное утро, когда воздух свеж и чист, а солнце не слишком печет. По дороге она размышляла о событиях последних дней и в частности о прискорбной связи мма Макутси с мистером Селелипенгом. Она была потрясена своим открытием, а на следующее утро, когда мма Макутси подробно рассказала ей о мистере Селелипенге и о том, как они подходят друг другу, ее смятение только увеличилось.

— Мне нужно было рассказать вам раньше, — сказала мма Макутси своей начальнице, — но мне хотелось убедиться, что это надолго. Мне не хотелось сначала говорить, что я нашла подходящего мужчину, а потом, неделей позже, — что все кончено. Мне не хотелось этого.

Пока мма Макутси говорила, дурные предчувствия мма Рамотсве росли. В пользу честности есть много доводов, она могла бы незамедлительно выложить мма Макутси всю правду. В самом деле, не сделать этого значит скрывать от нее информацию, которую она имеет право знать. Разве она не почувствует себя еще более обманутой, когда поймет, что мма Рамотсве знала, что мистер Селелипенг женат, но не сказала ей? Если не получать подобную информацию от коллег и друзей, то откуда ее можно получить? И все же объявить ей все сейчас было бы жестоко; к тому же, подобное заявление лишало мма Рамотсве возможности хоть немного облегчить боль разоблачения — в чем бы это «немного» не заключалось.

Она подумает об этом позже, хотя к концу дня ей неизбежно придется огорчить мма Макутси, которую нельзя навечно защитить от правды о мистере Бернарде Селелипенге. А вдруг, подумала она, мма Макутси все знает? Все это время мма Рамотсве предполагала, что мистер Селелипенг обманул мма Макутси, сказав, что он холост или разведен, но, может быть, мма Макутси прекрасно знала, что у него жена и семья. Возможно ли это? Если женщина вконец отчаялась, она готова принять любого мужчину, даже если он женат. Эта мысль пришла ей в голову не вдруг, мма Рамотсве знала много женщин, ничего не имевших против связи с женатым мужчиной, одни надеялись увести его из семьи, другие — что этого никогда не произойдет, но все они, по меньшей мере, получали удовольствие. С мужчинами это тоже случается, хотя они, похоже, не так легко соглашаются терпеть соперника. Но мма Рамотсве было известно несколько случаев, когда мужчины имели связь с замужними женщинами, твердо зная, что их подруга никогда не бросит мужа.

Способна ли на это мма Макутси? Ей вспомнился тягостный разговор между ними, во время которого мма Макутси огорченно заметила, что знакомиться с мужчинами в баре бесполезно, потому что все они женаты. Значит, она считала этот вариант неподходящим. И все же, встретив такого мужчину, обаятельного, с прямым пробором и обворожительной улыбкой, она могла и пренебречь тем фактом, что он женат. Время уходит, скоро мма Макутси уже не сможет рассчитывать на внимание молодых мужчин, ей останутся одни старики. Возможно, она испытывает отчаяние, возможно, ей хорошо известно положение мистера Селелипенга. Но нет. Нет, подумала мма Рамотсве, не известно. Она не говорила бы со мной с таким энтузиазмом, знай она, что у этих отношений нет будущего. Она была бы сдержанна или покорна судьбе, или даже грустна, но не полна энтузиазма.

Подъехав к Молепололе, мма Рамотсве с облегчением отвлеклась от этих тревожных мыслей и свернула на изрытую колеями дорогу к дому своей старой подруги мма Нтомби Боко, бывшей заместительницы главного кассира в банке «Стандард». Уйдя на пенсию в пятьдесят четыре года, она переехала из Габороне в Молепололе, где возглавляла местную ветвь Ботсванской ассоциации женщин-крестьянок.

Она нашла мма Боко рядом с домом, в тени парусинового навеса, служившего дополнительной верандой. Там же находилась маленькая кирпичная печь, на которой стояла большая почерневшая кастрюля.

— Кого я вижу? Прешас Рамотсве! — тепло приветствовала ее мма Боко. — Да, это вы!

— Это я, — подтвердила мма Рамотсве. — Я приехала к вам.

— Я очень рада, — сказала мма Боко. — Я сидела здесь, варила джем и думала: «Куда все подевались? Почему никто не зайдет ко мне поболтать?»

— Значит, я приехала вовремя, — сказала мма Рамотсве.

Она знала, что ее подруга любит поболтать, и день, проведенный без общения, для нее настоящая пытка. Мма Боко, хотя и любила посплетничать, никогда ни о ком не говорила плохо, просто ей было ужасно интересно, что делают другие. Ее подруги, находясь под впечатлением речей, которые она произносила на похоронах, где полагается вставать и говорить о покойных, пытались убедить ее выдвинуть свою кандидатуру в парламент, но она отказалась, сказав, что любит говорить об интересных вещах, а в парламенте все время говорят о скучном.