Благие намерения. Мой убийца - Ричард Халл Страница 34

– Таким образом, до момента, когда мистер Йокельтон покинул библиотеку Скотни-Энд-холла, практически нет разногласий по поводу того, что происходило. А вот следующие примерно восемь минут предстоит рассмотреть очень тщательно.

Так что же заявляет обвинение? Обвинение заявляет, господа присяжные, что Джоан Нокс Форстер, которая находится перед вами на скамье подсудимых, с утра распалялась все больше. Она и так была в плохом настроении из-за непрекращающихся стычек и, по сути, рассматривала своего работодателя как бедствие. Прокурор позволил себе несколько парадоксальных фраз по этому поводу: к примеру, те, кто на словах яростно борется с войной между странами, больше других готовы к драке в частной жизни. Согласны вы или нет, проблема в том виде, в каком ее исследовал покойный мистер Г. К. Честертон в одном из своих великолепных романов, перед нами не стоит. Мы здесь рассматриваем факты.

Обвинение утверждает, что утром в четверг 12 июля гнев подсудимой вышел из-под контроля, и она окончательно решила убить своего хозяина. Обвинение признает возможным, что подсудимая сначала намеревалась только найти средства убийства и не желала воплотить свои замыслы немедленно. По словам обвинения, подсудимая предприняла шаги для того, чтобы завладеть цианистым калием. Она находилась в холле – занималась цветами. Обвинение утверждает, что это был предлог. Защита возражает, что она на самом деле занималась цветами. Вам предстоит решить, какое из этих утверждений ближе к правде; я могу лишь напомнить ее собственные показания, данные во время предварительного допроса. Позвольте зачитать:

«Вы занимались цветами в холле?»

«В холле и других местах».

«Других?»

«Да, в гостиной».

«Какие цветы вы поставили в гостиной?»

«Уже не помню. Много времени прошло».

«Тем не менее вы помните, какие цветы ставили в холле».

«В холле стояли красные розы».

«Мы вернемся к ним позднее. Заниматься цветами входило в круг ваших обычных обязанностей?»

«В качестве надзора».

«Что вы имеете в виду?»

«Я не всегда сама занималась ими, просто проверяла, все ли сделано».

«Понятно. Но иногда все делали сами?»

«Да».

«Кстати, а кто обычно занимался цветами?»

– Напомню, – сказал судья Смит присяжным, оторвавшись от записей, – что свидетельница долго размышляла, прежде чем ответить на этот вопрос.

«Думаю, служанка».

«Только думаете? Но если вам не нравилось, как все сделано, разве вы не делали замечаний? А для этого ведь надо знать, кому говорить?»

«Если что-то было не так, я сама поправляла. Я не люблю ругать подчиненных. На мой взгляд, это нелепо».

«Конструктивная критика идет на пользу… Вас удивит, если вы узнаете, что обычно цветами занимался Рейкс?»

«Удивит. Это не мужская работа».

Таким образом, обвинение предполагает, что цветы были всего лишь предлогом, а защита отвечает, что, если она не занималась обычно домашними делами, это не значит, что она не могла заняться хозяйством в тот день; и причиной стала задержка, вызванная визитом мистера Йокельтона к мистеру Каргейту, – чем-то нужно было занять время. Вам предстоит решить, какая точка зрения наиболее вероятна.

Однако продолжим. Следующий пункт касается сорта роз. Подсудимая в первоначальном заявлении сообщила, что вышла из холла, чтобы принести еще одну розу с клумбы на лужайке перед окном библиотеки. Она заявила, что пришлось поискать, поскольку она уже раньше срезала там розы и не хотела портить вид клумбы. Обвинение утверждает, что это чистая ложь и что подсудимая пытается оправдать свое отсутствие в холле в тот период, когда, по ее мнению, Рейкс прошел по холлу и вышел в дверь, ведущую на половину слуг. На самом деле Рейкс оставался в столовой, а дверь открывалась не потому, что он вышел через нее, а потому, что миссис Перриман высунула голову в дверь и позвала его.

Таким образом, если говорить о Рейксе, подсудимой не было необходимости оправдывать свое отсутствие. Оправдание могло бы потребоваться в связи с мимолетным взглядом миссис Перриман, но вы помните, что хотя на предварительном допросе подсудимая и заявила, что холл, по ее мнению, был пуст, когда она звала Рейкса, на перекрестном допросе она признала, что дверь загораживала ей обзор и что она смотрела невнимательно.

Однако не столь важно, знал ли кто-то об отсутствии Джоан Нокс Форстер в течение одной-двух минут, потому что она сама изначально заявила, что отсутствовала, и сочла необходимым объяснить, что делала в это время. Самое серьезное заявление обвинителей состоит в том, что это объяснение является ложным.

В качестве доказательства они приводят следующее. В холле стояли розы сорта «Этуаль де Олланд». Рейкс, не зная, что этот факт важен, привлек к нему внимание инспектора Фенби. Защита полагает, и я позже вернусь к этому, что нельзя доверять мнению Рейкса и что он даже мог подменить розы, однако первое заявление о цветах в этой вазе было сделано вскользь и, насколько известно, задолго до того, как в чью-либо голову пришла мысль, что сорт роз имеет хоть малейшее значение.

Так случилось, что инспектор не интересуется садоводством и не претендует на знание разных сортов роз, но у него развита наблюдательность, – и он утверждает, что увидел темно-малиновые розы с большим количеством лепестков. Кроме того, Рейкс особо указал на сильный аромат, и инспектор подтверждает, что запах был сильный.

Такое описание полностью соответствует сорту роз, упомянутому Рейксом, а именно «Этуаль де Олланд». Однако оно никак не соответствует розам, растущим под окном библиотеки. Этот сорт, «Китченер Хартумский», полумахровый, со свободными лепестками и с желтым центром у распустившихся цветов. Более того, окрас у «Китченера Хартумского» более светлый, чем у «Этуаль де Олланд», так что, по словам обвинения, такой цветок выделялся бы в букете.

А он не выделялся.

Более того, инспектор Фенби уверенно заявил, что в вазе стояли розы только одного сорта.

А инспектор Фенби смотрел на вазу дважды. Первый раз мы уже упомянули. Второй раз он посмотрел, когда подсудимая попросила у него разрешения выбросить цветы. Это происходило вечером субботы, и инспектор задержал взгляд на цветах, потому что уже заподозрил, что с ними что-то не так, хотя тогда еще не понимал, что именно. Он готов поклясться, что все цветы в вазе были темные. Более того, в тот раз инспектора сопровождал мистер Лей, который, хотя не так убежден, как инспектор Фенби, все же склонен считать, что в вазе не было роз «Китченер Хартумский».

Но и это не все. Нокс Форстер первоначально заявила, что выбор розы занял у нее какое-то время, поскольку она уже срезала на той клумбе цветы. А мистер Лей в беседе с Харди, садовником Скотни-Энд-холла, вскользь упомянул «замечательное повторное цветение». Это была, с садоводческой точки зрения, грубая ошибка, потому что стоял июль, а повторного цветения не бывает до сентября; эти слова вызвали ремарку Харди инспектору Фенби, как только мистер Лей отошел. Харди, боюсь, презрительно отозвался о мистере Лее с его повторным цветением (судья Смит позволил себе улыбку) и далее заявил: «Да в этом году здесь вообще ни одной розы не срезали». Разговор отложился у инспектора Фенби в памяти и заставил активно интересоваться розами.