Обманутые иллюзии - Нора Робертс Страница 36

Эльзе исполнилось сорок девять, но она знала себе цену.

Хоть мужчин она выбирала на удивление бездарно, во всем остальном Эльза обладала безупречным вкусом. На это Макс обратил внимание Люка, когда они перелезали через ее восьмифутовую стену.

– Богатым людям часто недостает изысканности вкуса, – тихонько говорил Макс, пока они бегом пересекали ухоженную лужайку. – Но ты сам увидишь: дом, который Эльза построила еще десять лет назад, просто прекрасен. Конечно же, она пригласила дизайнеров, Бэкстера и Фитча, оба молодцы. Но она лично следила за отделочными работами, лично осмотрела и одобрила все обои, панели, ручки, любую мелочь…

– Откуда ты все это знаешь?

– Когда готовишься ограбить дом, одинаково важно знать не только план расположения комнат, но и все про обитателей этого дома, – он остановился в тени мимоз. – Посмотри, это прекрасный пример колониальной архитектуры. Очень традиционные линии, немного легкие и женственные – идеально подходят к Эльзе.

– Большой особняк, – заметил Люк.

– Естественно, но не показной. Внутри лучше не разговаривать, только если это будет совершенно необходимо. Будь все время рядом со мной и быстро, без колебаний, выполняй то, что я скажу.

Люк кивнул. Его кровь бурлила от предвкушения приключений.

– Я готов.

Макс нашел систему сигнализации, спрятанную за ставнями окон заднего патио. Следуя инструкциям Мышки, он отвинтил крышку и оборвал нужные проводки. Сдерживая нетерпение, Люк ждал, пока Макс закрепит крышку на месте и шагнет к двери террасы.

– Гравированное стекло, сделано художником из Нью-Хэмпшира, – прошептал Макс. – Жалко его портить, – вместо того, чтобы воспользоваться стеклорезом, он достал отмычки и приступил к замкам.

На это потребовалось какое-то время. Проходили минуты, и Люк слышал каждый звук в воздухе. Слабое урчание фильтра в бассейне, шелест ночных птиц в ветвях деревьев, тихое царапанье металла по металлу – это Макс возился с замками. И наконец, торжествующий шепот – дверь открылась.

Теперь впервые в жизни он ощутил давно знакомые Максу чувства. Звенящее возбуждение от того, что входишь в чужой запертый дом; жутковатое удовольствие от того, что знаешь – где-то поблизости спят люди; ощущение власти, которая дана тебе умением пройти сквозь темноту и взять свою добычу.

Они тихо пересекли просторную гостиную. Здесь чувствовался сладкий запах цветов и легкий, угасавший аромат женских духов. Вспоминая план, Макс направился на кухню и к двери, которая вела в цокольный этаж.

– Почему…

Макс покачал головой и спустился вниз. На стенах были панели из темной сосны. В центре основной комнаты стоял бильярдный стол, вокруг него – гири, штанги, тренажеры. Одну стену украшал дубовый бар.

– Комната для отдыха, – прошептал Макс. – Это должно нравиться ее мужчинам.

– Она что, держит свои драгоценности здесь, внизу?

– Нет, – от такого предположения Макс хихикнул. – Но здесь распределительный щиток. В ее сейфе есть таймер, очень сложной конструкции, и его трудно будет обмануть. Но конечно, если выключить ток…

– То сейф откроется.

– Точно, – Макс открыл дверь в хозяйственное помещение. – Посмотри, как удобно, – сказал он Люку: – Все с аккуратными надписями. Библиотека, – он щелкнул выключателем. – То, что нам надо, – улыбаясь, он повернулся к Люку: – Люди очень часто прячут сейфы среди книг. Это интересно, не правда ли?

– Ага, – его руки в перчатках вспотели.

– Как ты себя чувствуешь?

– Как в первый раз, когда мы с Аннабель завалились на заднее сиденье, – услышал Люк собственный ответ и жутко покраснел.

Макс быстро прикрыл рукой рот, но не смог сдержать смеха.

– Да, да, – наконец выговорил он. – Очень удачное сравнение, – повернувшись, он пошел первым вверх по лестнице.

Сейф действительно оказался в библиотеке, за великолепной картиной О'Киффа. С отключенным таймером открыть его оказалось так же просто, как решить детскую головоломку. Макс сделал шаг назад и поманил Люка.

От отца к сыну, гордо подумал он, когда Люк достал из сейфа шкатулки с драгоценностями. Узкий луч его фонарика осветил камни, когда Л|рк откинул все крышки.

Они были великолепны. Только это Люк и смог подумать, глядя вниз, на россыпь искр, сверкавших в оправах из золота и платины. То, что в первый момент он не подумал об их денежной стоимости, было очень приятно для Макса.

– Подожди, – Макс приблизил свои губы к уху Люка. – То, что блестит, часто оказывается имитацией, он достал лупу из кармана на поясе, передал фонарик Люку, а сам осмотрел драгоценности. – Прекрасны, – вздохнув, прошептал он, – просто прекрасны. Как я и говорил, у Эльзы превосходный вкус, – он закрыл сейф и поместил обратно картину. – Стыдно вот так оставлять О'Киффа. Но кажется, это справедливо. Как ты думаешь?

Люк стоял, держа в руках изумруды на много тысяч долларов. И усмехался.

Чтобы удавался всякий обман, считал Сэм, нужно найти самое слабое звено в цепи. За короткое время, проведенное в труппе Нувеля, он всегда готов был выполнить любое поручение, подобострастно улыбался и постоянно держал наготове какое-нибудь льстивое словечко. Он сочувственно внимал рассказу Лили о детских годах Люка и завоевал ее сердце, сочинив историю об умершей матери и жестоком отце. Эта история удивила бы его родителей, которые скромно жили в Блумфилде, штат Нью-Джерси и за те шестнадцать лет, что сын прожил с ними под одной крышей, ни разу не подняли на него руку. Сэм ненавидел пригород, в котором жил, и по причинам, вызвавшим недоумение у его тихих, трудолюбивых родителей, презирал их, их образ жизни и скромные потребности.

Будучи подростком, он не раз приводил в смятение родителей своим вызывающим поведением, а то и бунтом против них. Первый раз Сэм угнал родительскую машину в возрасте четырнадцати лет. Он направился тогда в Манхэттен. И достиг бы цели, если бы не отказался заплатить за въезд в туннель. В Блумфилд он вернулся в сопровождении полицейских, вел себя дерзко и ни в чем не раскаивался.

Сэм стал специалистом по части мелких магазинных краж. Он воровал наручные часы, бижутерию, косметику, затем аккуратно укладывал все это в некогда украденный кожаный чемоданчик, после чего продавал со скидкой одноклассникам.

Два раза он совершал налет на здание школы и учинял там разгром, получая удовольствие от разбивания окон, порчи водопроводных труб. Сэм при этом был достаточно осторожен и не болтал о своих похождениях. Ему удалось обаять учителей, и они ни разу даже не бросили подозрительный взгляд в его сторону.

Дома Сэм был настоящим хулиганом и регулярно доводил мать до слез. Родители знали, что он крадет у них. То двадцатка из бумажника исчезнет, то безделушки какие-нибудь, а то и ювелирное изделие. Они никак не могли взять в толк, почему Сэм считает, что вынужден воровать – ведь они неплохо обеспечивали его. Они не знали, что их сын ворует не потому, что ему это так уж нравится. Просто ему доставляло особое удовольствие причинять боль другим.