Глиняная Библия - Хулия Наварро Страница 36

– Завтра я расскажу тебе об этом. Не забудь принести с собой новые глиняные таблички и тростниковую палочку для письма.

Уже начало темнеть, когда Аврам и Шамас вернулись в лагерь, где их родичи уже располагались на отдых после долгого тяжелого дня. Ядин жестом показал Авраму, что хочет поговорить с ним с глазу на глаз.

– Мой сын очень грустный.

– Я это вижу.

– Он скучает по Уру, и даже по Илии. Ему хочется учиться. Он ходил в храм вместе с Фаррой. Ему разрешат туда приходить, однако я опасаюсь, что он начнет там рассказывать о том, что узнал от тебя, и это приведет к конфликту. Попроси его никому не говорить, что есть только один Бог, иначе это может дойти до ушей нашего правителя, и тогда всем нам несдобровать.

– Ядин, ты тоже веришь…

– Да, Аврам, однако нам нужно быть осторожными. Твой отец собирается поговорить с тобой об этом.

Весь род решил задержаться на некоторое время в Харране, прежде чем продолжить свой путь в землю Ханаанскую. Мужчины принялись сооружать дома из соломы и глиняных кирпичей, которые могли служить им временным жильем. Ядин выкопал в земле углубление и предложил Шамасу складывать туда глиняные таблички, на которых мальчик тщательно записывал повествование Аврама.

Каждое утро Шамас с нетерпением ждал того момента когда они с Аврамом усядутся в пальмовой роще в стороне от других людей.

Теперь он уже знал, почему Бог покарал людей. Мальчик был согласен с тем, что Адам совершил непростительную глупость Бог создал рай и поместил туда Адама, и произрастил Бог в раю всякое дерево, хорошее для пищи, и посреди рая произрастил он дерево познания Добра и Зла, и нельзя было человеку приближаться к этому дереву, ибо если бы он вкусил от плодов его, то умер бы.

– Я не понимаю, почему же Адам и жена его все-таки съели плоды с того дерева, – сказал Шамас Авраму.

– Потому что Бог сделал людей свободными в их решениях. Ты помнишь, Шамас, как Илия запретил вам выпрыгивать из здания, в котором вы учились, через окно, потому что вы могли ушибиться?

– Да.

– И что, никто из вас не прыгал?

– Ну… Я прыгал.

– Не только ты, но и другие мальчики, и один из вас, насколько я помню, сломал себе ногу. А еще некоторые из твоих друзей вывихнули суставы ног и потом уже никогда не могли ходить так, как до этих прыжков. Вы ведь знали, что это может произойти?

– Да.

– И все равно прыгали.

– Но сломать ногу и умереть – это далеко не одно и то же, – возразил Шамас.

– Да, это не одно и то же. Однако Адам и Ева верили, что если они съедят плоды с того дерева, то превратятся в богов, а потому не смогли устоять перед таким искушением. Когда вы прыгали через окно, то не думали об ушибах, которые можете получить. Адам и Ева тоже не думали о том, что с ними может произойти что-то плохое.

– Вчера мне пришло в голову, что создание Евы напоминает историю Энки и Нинхурсаг.

– Почему? – спросил Аврам, пораженный прекрасной памятью Шамаса, который слышал подобные истории из уст своего учителя в хранилище глиняных табличек, будучи еще совсем маленьким мальчиком.

– Энки тоже жил в раю, – стал отвечать на вопрос Шамас, пересказывая некогда слышанную им историю, – где ворон не издает карканья, и птица иттиду не издает своих криков, и лев не убивает, и волк ни на кого не нападает… Ты знаешь про все это лучше, чем я. В этом раю тоже нет горя, и Нинхурсаг без напряжения телесного привносила в этот мир новых богинь Нинхурсаг создала восемь растений, а Энки съел эти растения, и Нинхурсаг обиделась и обрекла его на смерть. Однако когда Нинхурсаг увидела, как Энки страдает, она создала новые божества, дабы исцелить недуги его. Ты ведь помнишь эту поэму? Нинхурсаг сказала Энки: «Брат мой, что у тебя болит? – Болит мой зуб. – Богине Нинсуту дала я исцеление для тебя». Затем она создала Нинти, «богиню ребра», чтобы та утолила боль в этой части тела Энки. Стало быть, Энки заболевает, потому что съедает растения, которые он не должен есть, и его настигает кара. Адам и Ева вкушают плоды с дерева познания Добра и Зла, и с этого момента они обречены на смерть. Они и мы.

– Ты будешь мудрым человеком, Шамас. Я желаю лишь одного: ты должен использовать свою мудрость, чтобы прийти к Богу, и пусть здравомыслие не ослепит тебя на этом пути.

– А как может здравомыслие увести меня от Бога?

– Может, ибо легко поддаться искушению верить в то, что ты якобы все понимаешь и все знаешь. Это может с тобой произойти, потому что все мы созданы по образу и подобию Божьему.

– А почему Бог поместил у входа в райский сад херувимов с мечами пламенными обращающимися?

– Я тебе уже говорил: чтобы помешать человеку вкусить от Дерева жизни и снова стать бессмертным.

– А откуда людям известно, что существует бессмертие?

– Знание о нем запечатлено в сердце человеческом.

Священник с каштановыми волосами, высокий и худощавый, нервно ходил взад-вперед по собору Святого Петра и не находил такого места, где можно было бы преклонить колени и помолиться в стороне от других людей и мирской суеты. Собор казался ему совершенно чужим, словно это было своего рода монументальное воплощение могущества и тщеславия людей, а не Храм Господень. Священник два раза прошел перед «Оплакиванием Христа» Микеланджело, и лишь в четких мраморных очертаниях этой скульптуры ему удалось узреть что-то такое, что наталкивало на размышления о высокой духовности. Он приходил сюда уже несколько дней подряд, но, сколько бы он ни молился и как бы ни велико было его отчаяние, Бог не отвечал ему, оставляя его наедине со своей совестью. Священник все шагал и шагал по собору, не находя покоя.

Он снова вышел на площадь Святого Петра, но даже ласковое сентябрьское солнышко не смогло согреть его душу.

Ему так и не удалось разыскать женщину, фамилия которой была Танненберг. Когда он, чтобы поговорить с ней, приехал в отель, в котором она остановилась, она уже успела сесть в такси, и машина с нею тут же затерялась в умопомрачительном транспортном потоке. Когда же он, бросившись за ней вдогонку, примчался в аэропорт, она уже села в самолет, отлетающий в Амман.

Он даже попытался купить себе билет на следующий рейс до иорданской столицы, однако в последний момент передумал: как он сумеет разыскать эту женщину в Аммане, когда прилетит туда? Он едва не сходил с ума от осознания собственного бессилия и метался из стороны в сторону, не зная, что предпринять. Сегодня утром ему звонил его отец, однако он попросил, чтобы отцу ответили, что его нет на месте. Он был просто не в силах ни с кем разговаривать, а особенно с отцом.

– Джиан Мария…

Молодой человек, вздрогнув, оглянулся. Его напугал зычный голос отца Франческо.

– Падре…

– Я уже некоторое время наблюдаю за тобой. Ты ведешь себя так, как будто у тебя болит душа. Что случилось?