Передай мне соус - Эрл Стенли Гарднер Страница 37

— Послушайте, вы его зовете Томом?

— Это его имя. Но Аллен не его фамилия.

— Какая же у него фамилия?

— Адейр.

— У вас, значит, достаточно денег, чтобы себя содержать?

— У меня достаточно денег, чтобы себя содержать, — сгордостью ответила она.

— Ну, хорошо, теперь давайте поговорим о ночи с пятого числана шестое.

— Ничего не было в ту ночь. Том и я живем в мотеле Роммели.Ночами он работает в гараже, это единственная работа, которую он смог найти. Яприхожу где-то в семь тридцать утра, он тоже возвращается в это время, и мывместе завтракаем в кафе. Потом идем домой в мотель, и он спит часа два илитри. Больше ему не нужно, чтобы прийти в себя.

В ту ночь он работал, как всегда. У него должно быть открытодо двенадцати, но в ту ночь он закрыл дверь в девять, сидел и слушал радио. Вполночь прилег на кушетку. Иногда по ночам ему звонят, как правило, водители,которым нужен бензин. Он выходит и заправляет машины.

— Дальше, — подгонял ее я.

— Дальше уже почти нечего рассказывать. Утром шестого числа,примерно в четверть седьмого, я зашла в гараж, чтобы, как всегда, отправиться сним завтракать… Он явно меня не ждал.

— Вы хотите сказать, что там была, другая женщина?

— Другая женщина была там раньше меня.

— Как вы узнали об этом?

— Да есть такие признаки, которые женщина безошибочноугадывает…

— Можете мне рассказать о некоторых?

— О некоторых?.. — подумав, протянула она. — Он не вымылчашки от кофе, на одной из них была губная помада. Там есть раковина и горячаявода. Том обычно бреется в четверть восьмого, когда уходит с работы, чтобы бытьчисто выбритым ко времени завтрака. На этот раз помада была и на зеркале, передкоторым он брился.

— То есть как это?

— Она, видимо, приводила себя в порядок перед маленькимзеркальцем для бритья, и на нем остались следы.

Как можно оставить помаду на зеркале для бритья?

— А вы знаете, как женщина красит губы? Она мажет губыпомадой, а потом мизинцем слегка размазывает ее по губам.

— Продолжайте!

— Ну и на зеркальце остались следы ее мизинца, когда онастала перед уходом рассматривать, все ли в порядке с ее лицом.

— Очень интересно! Что же стало с зеркальцем?

— Я взяла его с собой.

— И где оно сейчас?

Она пересекла комнату, открыла ящик и вынула из маленькойсумочки круглое двустороннее зеркальце для бритья, — они продаются во всехаптеках, дешевые, с металлической ручкой: с одной стороны обыкновенное зеркало,с другой — увеличительное. След от мизинца был на увеличительном зеркале, а ещев двух местах я нашел след от безымянного пальца и бокового изгиба руки. Ещеодин след был не таким четким, но все же его можно было идентифицировать.

Я попросил у Эдит липкую ленту. Она принесла. Я отрезалнесколько кусков прозрачного скотча и приложил к отпечаткам на стекле. Онаочень удивилась.

— Напишите на ленте свои инициалы и поставьте дату, — сказаля.

Она написала.

— Это сохранит отпечатки, они не смажутся. Просто чудо, чтоони остались целы, когда зеркало лежало у вас в сумочке. А как вы догадалисьвзять у него это зеркало?

— Том не знает, что я его взяла. Я ему сразу сказала, что унего там была женщина. Он вначале отпирался, потом стал говорить, что она невходила в гараж и ждала его в дверях, пока он одевался. Якобы он сварил себекофе, и она тоже попросила, он налил и отнес ей к дверям, потом она выпила ивернула ему пустую чашку, и он поставил ее на стол…

— И что?

— Ну, пока он рассказывал мне эту сказку, я взяла зеркалокак доказательство того, что он врет, и незаметно положила в сумочку.

— Что потом?

— Потом мы начали с ним ссориться, я сказала, что с менядовольно вранья, что, когда он научится говорить правду, пусть тогда меняпоищет. Сказала еще, что я с ним больше не желаю иметь ничего общего. В тотмомент я так искренне хотела этого!

— И как же вы поступили дальше?

— Вышла на дорогу и попыталась найти попутчика доСентрал-Крик. Меня подвезли до ресторана. Дороти Леннокс сама убирала состоликов, она приехала накануне ночью. На дорогах было много рыболовов,ресторан переполнен, Попе не справлялся одновременно на кухне и собслуживанием.

— А дальше?

— Дальше мне предложили работу, и я согласилась, надеясь,что Том не скоро узнает, что я работаю официанткой, хотя этот ресторанчик нетак уж далеко от гаража. Он мог прийти сюда однажды вечером и при этом непотерять работы, а если бы он меня хорошенько попросил, я бы его простила. Таку нас уже бывало: он изменял, иногда я его ловила на этом, иногда нет…

Обычно я чувствую, когда он начинает мне изменять, каждаяженщина это чувствует.

— Он всегда отказывался, говорил неправду?

— Всегда.

— И после этого вы ссорились, и вы от него уходили?

— Раньше никогда не уходила. Обычно после очередной ссоры ястаралась его припугнуть и грозилась уйти.

Потом мы мирились, он обещал, что это больше никогда не повторится.Женщины — его слабость. Я это знаю.

И он это знает. Том очень эмоциональный человек. Он пока ещене остепенился, но у него доброе сердце. Он хороший парень. Так уж случилось,мистер Лэм, он у меня в крови, и мне от этого чувства не избавиться.

— Самое безопасное для вас место — в этой квартире, — сказаля, поднимаясь. — Вам надо забыть, что вы меня когда-нибудь видели, а я забуду,что видел вас. Что бы ни случилось, помните, вы должны оставаться здесь итолько здесь. Что бы вы ни слышали, кто бы ни пытался нагнать на вас панику.

— Не будет ли лучше, если…

— Будет просто ужасно, — перебил я. — Вы не представляете,какие они могут выдвинуть против вас обвинения. Ваш уход из ресторана — уликапротив вас. Вам надо оставаться здесь. Ваша версия: вы просто поссорились свашим приятелем и ушли из ресторана, в котором работали… Что вы потом сделали?Попросили вас подвезти?

— Я ушла из ресторана через пять минут после вас, попросивПопса последить за столиком. Я просто ушла, и меня тут же согласились подвезти,— мы ехали следом за вами, до Роммели.

— Вы там не останавливались?

— Меня подвезли прямо до Бейкерсфильда. Там хозяин машинызаправился, и мы отправились дальше, до Лос-Анджелеса.