Перри Мейсон: Дело о бархатных коготках. Дело о фальшивом глазе - Эрл Стенли Гарднер Страница 37

— Все это выглядит не слишком красиво. Может, вы слышали юридический термин «сокрытие преступления в корыстных целях»? В этом штате такое деяние преследуется по закону.

Эстер Линтен посмотрела на Мейсона оценивающим взглядом:

— Вы точно не из полиции? На самом деле только адвокат?

— Только адвокат.

— И что вы от меня хотите?

— Ну вот, наконец-то вы заговорили нормально.

— Я не говорю, я только слушаю.

— Вчерашний вечер вы провели вместе с Фрэнком Локком.

— Кто это сказал?

— Это я говорю. Вы с ним вместе поужинали, потом вернулись в этот номер, и он здесь оставался довольно долго.

— Я свободная, белая, совершеннолетняя женщина, — сказала она. — И я здесь живу. Мне кажется, что я имею полное право принимать у себя друзей мужского пола, если мне этого хочется.

— Конечно, у вас есть такое право. Теперь осталось только выяснить, достаточно ли у вас ума, чтобы понимать, с какой стороны ваш хлеб намазан маслом.

— Что вы имеете в виду?

— Что вы делали вчера вечером после возвращения в номер?

— Разговаривали о погоде, конечно.

— Прекрасно. Вы заказали в номер выпивку, сидели и болтали, потом глаза у вас стали слипаться, и вы заснули.

— Кто вам это сказал? — спросила Эстер Линтен.

— Это я вам говорю, — пояснил Мейсон. — И с этой минуты вы будете говорить то же самое. Вам сильно захотелось спать, и вы больше ничего не помните.

Она задумчиво смотрела на Мейсона:

— К чему это вы клоните?

Мейсон говорил тоном учителя, старающегося вбить в голову ученику трудный урок:

— Вы устали и выпили. Надели пижаму и заснули примерно без двадцати двенадцать. Вы не знаете, что было дальше. Не знаете, во сколько Фрэнк Локк ушел от вас.

— А мне какая польза от того, что я это скажу? — спросила Эстер Линтен.

Мейсон ответил небрежным тоном:

— Я думаю, что миссис Белтер не обратит внимания на то, сколько денег утекло со счета, если окажется, что вы заснули той ночью.

— Я не заснула.

— Подумайте об этом хорошенько.

Она смотрела на него оценивающим взглядом, но продолжала молчать. Мейсон подошел к телефону и позвонил в детективное агентство Дрейка.

— Ты знаешь, кто говорит, Пол, — сказал он после того, как в трубке прозвучал голос Дрейка. — Есть какие-нибудь новости?

— Есть, — сказал Дрейк. — Об Эстер Линтен.

— Рассказывай, — попросил Мейсон.

— Она победила на конкурсе красоты в Саванне. Тогда Эстер была еще несовершеннолетней и жила вместе с несовершеннолетней подружкой. Один тип соблазнил подружку, а потом убил. Он пытался скрыть преступление, но у него ничего не вышло. Его арестовали, и он предстал перед судом. Эстер Линтен изменила показания в последнюю минуту, и буквально вытащила этого типа из петли. Присяжные готовы были уже отправить его на эшафот. Он сбежал, пока дело не успели передать в следующую инстанцию. Его до сих пор не поймали. Зовут этого типа Сесил Доусон. Я попросил прислать описание, отпечатки пальцев, вообще все, что на него есть. У меня есть подозрение, что это может быть как раз тот человек, который тебя интересует.

— Отлично, Пол! — воскликнул Мейсон таким тоном, словно ожидал услышать именно это. — Очень вовремя ты мне сообщил. Продолжай работу в том же направлении. Я свяжусь с тобой через некоторое время.

Он повесил трубку и снова повернулся к девушке.

— Так что вы решили? Да или нет? — спросил адвокат.

— Нет. Как я вам уже говорила, я не меняю решений так легко.

Мейсон не сводил с нее глаз.

— Знаете, самое смешное в этом деле то, что это очень давняя история, — снова заговорил адвокат. — Она тянется из прошлого, и началась гораздо раньше шантажа. Эта история тянется с того самого времени, как вы изменили свои показания и позволили Доусону избежать виселицы. Когда он снова предстанет перед судом по обвинению в убийстве, вы окажетесь в весьма щекотливом положении из-за того, что продолжаете с ним встречаться и берете у него деньги. Вам будет предъявлено обвинение в лжесвидетельстве.

Эстер Линтен побледнела и продолжала неотрывно смотреть на адвоката большими темными глазами. Рот приоткрылся, и дыхание сбилось.

— Боже мой! — простонала девушка.

— Ну, так что? Вы заснули прошлым вечером? — спросил Мейсон.

— Это решит дело? — спросила Эстер Линтен, не сводя глаз с Мейсона.

— Не знаю. Это решит вопрос, с которым я пришел к вам, — заявил адвокат. — Но я не могу гарантировать, что больше никто не доберется до того, что произошло в Джорджии.

— Хорошо. Я заснула.

Мейсон встал и направился к двери.

— Не забудьте об этом, — сказал Мейсон на прощание. — Никто об этом не знает, только я. Если вы расскажете Локку о том, что я здесь появлялся и о предложении, которое я вам сделал, обещаю, что прослежу, чтобы вы ответили за все. И на этот раз сбежать вам не удастся.

— Не говорите глупостей. Я умею проигрывать и понимаю, когда нужно признать поражение.

Мейсон вышел из номера и закрыл за собой дверь. Адвокат спустился вниз, вышел из отеля, и поехал в ломбард Сола Стейнбурга на своей машине. Его владелец был полным, евреем в ермолке с проницательными, блестящими глазами и пухлыми губами, постоянно растянутыми в улыбке. При виде Мейсона он улыбнулся:

— Так-так, давненько я тебя не видел, друг мой!

Они пожали друг другу руки.

— Да, Сол, давно. А теперь у меня неприятности.

Владелец ломбарда закивал, потом потер руки:

— Когда у кого-то неприятности, он приходит к Солу Стейнбургу. Что у тебя стряслось, друг мой?

— Хочу тебя попросить кое-что для меня сделать, — сказал Мейсон.

Сол снова принялся кивать, причем очень активно:

— Я для тебя все сделаю, ты же знаешь. Конечно, дело есть дело. Если ты пришел с деловым вопросом, то мы должны подойти к нему соответствующим образом. Если же это не деловой вопрос, то ты знаешь, что я помогу, чем смогу.

В глазах у Мейсона заблестели искорки.

— Для тебя, Сол, это будет неплохая сделка, ты заработаешь на ней пятьдесят долларов, при этом ничего не вкладывая, — сказал Мейсон.

— Такие сделки я люблю, — рассмеялся толстяк. — Если я не должен ничего инвестировать, но при этом получу прибыль. Что я должен сделать?

— Покажи мне книгу регистрации проданного оружия, — попросил Мейсон.

Стейнбург достал из-под прилавка замусоленную регистрационную книгу, в которую вносились вид, марка и регистрационный номер оружия, а также данные покупателя, который заверял их своей подписью.