Почерк убийцы - Дороти Ли Сэйерс Страница 37

— Хм! По-моему, тебе не стоит вмешиваться в дела Вилли. Как поступать со своими деньгами — это его личное дело.

— Да, пожалуй, ты прав, — добродушно признала миссис Эштон, — я постараюсь сдерживать свой язык. Надеюсь, милорд просит мою излишнюю болтливость.

— Ну что вы, миссис Эштон, — сказал Уимзи, — в таком тихом месте, как эта деревня, о чем же говорить, как не о своих соседях? А Тодей ведь ваши соседи, да? Их дом ближе всех расположен к вашему? Им очень повезло. Должно быть, когда Вилли болел, вы помогали ухаживать за ним.

— Да, но не столько, сколько хотелось бы, — ответила миссис Эштон. — Моя дочь тогда тоже заболела — в деревне была настоящая эпидемия, болела практически половина жителей. Поэтому я должна была ухаживать за дочкой. Однако, как могла, я, конечно, помогала Мэри. А моя кухарка готовила для нее. Но ночью…

Тут Уимзи понял, что разговор подходит к интересующей его теме.

— О! Я всегда думала, что в той сказке, которую рассказывает нашей Полли Роззи Тодей, есть доля правды. Правда, я сомневалась в этом, ведь дети так любят фантазировать.

— А что за сказка? — поинтересовался Уимзи.

— Хм! Полная глупость, ерунда, просто детские фантазии, — сказал мистер Эштон.

— О, да, конечно, все довольно глупо, — согласилась миссис Эштон, — но всем известно, что дети вполне могут описывать реальные события через вымышленные образы. Так вот, милорд. Моя дочь, Поли — ей сейчас шестнадцать — со следующей осени уже пойдет работать служанкой. Знаете, что бы люди ни говорили, но я считаю, что это лучший способ для девушки научиться заниматься хозяйством, чтобы потом быть хорошей женой. На прошлой неделе я сказала это миссис Волланс. По-моему, это гораздо лучше, чем, например, Стоять у прилавка и продавать разные полотенца и купальные костюмы (если это вообще можно назвать костюмами). Чему она научится на такой работе? А вот в служанках она будет уметь все — готовить, поддерживать в доме порядок, стирать и так далее. Научиться, конечно, будет непросто, но это стоит того.

Лорд Питер высказал свое одобрение по поводу точки зрения миссис Эштон и вежливо напомнил о том, что она хотела рассказать, что Полли…

— О, да, простите. Я снова заговорилась. Полли и Роззи Тодей — хорошие подруги. Роззи младше моей дочери на семь лет, но она с самого детства тянулась к Полли. Некоторое время назад… когда же это было… Кажется, в конце января — в шесть часов вечера было уже темно, а так бывает не позже января — да, будем считать, что это был конец месяца. Полли пришла к Тодеям и увидела, что Роззи и Эвви сидят у живой изгороди и обе плачут. Полли спросила, что случилось. Роззи сначала рассказала только то, что папа попросил сестер сходить к падре и передать ему кое-что, а они боятся идти через кладбище в темноте. Полли, конечно, объяснила, что бояться нечего, что все мертвые люди — под властью Господа, и Он не разрешит им причинить какой-то вред девочкам. Однако такие аргументы не успокоили Роззи. В конце концов, Полли выведала у Роззи, что та видела на кладбище привидение леди Торпс, которое стояло над ее могилой. Это случилось в ночь после похорон.

— Боже мой, — сказал Уимзи, — а что конкретно она видела?

— Роззи сказала, что видела свет. Это случилось в ночь, когда Вилли Тодею было особенно плохо. Роззи тогда не спала, потому что надо было помогать маме. Роззи очень хорошая девочка, и всегда помогает маме по дому и делает, все, что только может. И когда она случайно выглянула в окно, она увидела, как из могилы якобы поднимается свет.

— А она рассказала об этом родителям?

— Нет. Вернее, рассказала, но не сразу. Она вообще никому не хотела говорить об этом. Помню, когда я была ребенком, у меня была похожая история. Однажды, когда я одна была в прачечной, мне показалось, что кто-то вздохнул, и я почему-то подумала, что это медведь. Конечно, я никому не рассказывала об этом — это была моя тайна. Вот и Роззи тоже не хотела никому ничего говорить. Но в тот день отец послал ее к падре, а она всевозможными способами пыталась увильнуть от этого задания, и Вилли очень разозлился на нее, ведь он не знал, в чем дело. Тогда Роззи и пришлось все рассказать. Однако ее история только еще больше разозлила Вилли, наверное, он подумал, что она все придумывает, чтобы не выполнять его поручение. Он велел ей немедленно идти к падре и не выдумывать всякую чепуху про каких-то привидений и духов. Конечно, если бы Мэри была дома, она, возможно, поступила бы по-другому и. наверное, сама бы сходила к падре, но она уехала за лекарствами мужу (он тогда еще плохо себя чувствовал и не вставал с постели), автобус задержался, и она вернулась только в половине восьмого. Когда Роззи рассказала все это Полли, моя девочка еще раз попыталась объяснить, что душа леди Торпс сейчас отдыхает и не может появиться на кладбище, кроме того, она никогда бы не сделала никому ничего плохого. Так как эти слова не подействовали. Полли предположила, что Роззи видела всего лишь свет от фонаря мистера Готобеда. На что Роззи ответила, что мистер Готобед не пришел бы на Кладбище в час ночи. Боже мой, если бы только я тогда знала то, что я знаю сейчас! Конечно, я бы внимательнее отнеслась к рассказу девочки.

Инспектор Бланделл был не очень доволен, когда услышал пересказ этого разговора.

— Тодею и его жене надо было бы быть внимательнее — сказал он.

— Но они сказали вам абсолютную правду, — сказал Уимзи.

Канал всячески игнорировали, несмотря на то, что мы писали обращения во всевозможные инстанции и даже в правительство. Мой муж и отец Манды недавно общались с Президентом. Приняли их хорошо, но вот будет ли от этой встречи какой-либо результат — неизвестно.

Нора Вальн: Дом в ссылке

Лорд Питер Уимзи сидел в классной комнате в доме падре и был занят тем, что рассматривал одежду погибшего.

Фактически классная комната перестала использоваться по назначению уже лет двадцать назад. Название осталось еще со времен, когда дочери падре жили и учились здесь. В комнате до сих пор стоял тонкий аромат духов, на полках лежали их корсеты, шляпки и заколки, а на других — книги, учебники, карты и атласы. Миссис Венейблс сказала Уимзи, что эта комната — полностью в его распоряжении, кроме дней, когда у них в доме проходят заседания Клуба мод.

Уже постиранные и приведенные в порядок фуфайка и подштанники лежали на столе, и Уимзи внимательно рассматривал их. Белье было сильно изношено — краска заметно поблекла, кое-где ткань начала протираться. Было видно, что ее не раз зашивали и штопали. У лорда Питера сразу возник вопрос: откуда у Крантона, которого последний раз видели в Лондоне в сентябре, могло быть столь поношенное белье из Франции? Верхняя одежда погибшего, тоже постиранная и выглаженная, лежала на стуле. Она тоже была довольно потертой, но это была одежда английского производства. Так почему на Крантоне было французское нижнее белье?

Искать, где куплено это белье, было явно бесполезно — эта марка имела распространение через сотни магазинов по всему Парижу и не только. Купить его мог кто угодно и когда угодно. Отметки химчистки на белье нет. Значит, стирали его дома. Все дырки аккуратно зашиты, на локтях даже сделаны заплатки, все пуговицы на месте. А что, собственно, в этом странного? Может быть, погибший был очень экономным человеком. Но это не то белье, которое может себе позволить человек, если у нею нет денег. Это качественная и дорогая марка. Такую одежду просто невозможно износить до такой степени всего за четыре месяца.