Развод по-русски [= Типично женское убийство ] - Александра Авророва Страница 37

— Это точно?

— Да, я специально проследил. Но выложила ли она его дома или снова принесла и выложила на работе, не знаю.

— А кто еще видел пистолет?

— Все, наверное. Трудно сказать.

— Некоторые уверяют, что не видели. Если человек видел у Лизы пистолет, вряд ли мог про это забыть?

— И кто не видел?

— Марат, Николай Петрович и Влад.

— Николай Петрович — возможно, — удивился Сергей, — а вот Марат с Владом, по-моему, при этом присутствовали. Но голову на отсечение не дам.

— Марат уверяет, что понедельник провел со своею дамой. Уж не знаю, называть ли это алиби. А Величко он наврал, будто встречался с заказчиком. Вообще, он вел себя доброжелательно, но почему-то нервничал.

— Ну, Марат бы такого не сделал! — возмутился Сергей. — Я хорошо его знаю.

— Какого такого?

— Убить Андрея и подставить Лизу. Конечно, я пристрастен. Марат мне, кажется, четвероюродный, что ли? Когда я учился в школе, он какое-то время жил у нас. Приехал поступать в институт и, пока не дали общежитие, жил. Потом женился, остался в Питере. После перестройки быстро раскрутился, а несколько лет назад слил свой бизнес с Величко. Сперва они просто сотрудничали, а потом объединились.

— Величко разорил его, как Андрея?

— Нет, Вера, нет. Марат пошел на это добровольно. Может, надоела ответственность? Это ж не для каждого в радость — все решать самому. По крайней мере, они с Величко в прекрасных отношениях. Это не случай Андрея или Николая Петровича, нет.

— А что Николай Петрович?

— Как и Андрей, разорился на дефолте. Я вообще-то не понимаю страсти Величко к им же поверженным. Наверное, для него огромное удовольствие приказывать человеку, который был когда-то его конкурентом, иначе мне не понять, зачем ему брать их к себе на работу. Трудно надеяться, что такой человек будет хорошо к тебе относиться и искренне блюсти твои интересы. Тот же Николай Петрович при всей внешней открытости отнюдь не простой и отнюдь не глупый. И не лишен злопамятности. Кстати, к Андрею он до недавнего времени относился очень хорошо.

— До какого недавнего?

— Ну, последние недели Андрей совсем уж сорвался с цепи, царствие ему небесное! Одна Ира кое-как с ним справлялась, а мы все только цапались.

— Но у Николая Петровича алиби, — уточнила Вера. — А Марат, вы уверены, не при чем?

— Скажу больше, — кивнул Сергей. — Марату очень нравится Лиза. Очень и очень. Он боится показать это при Величко, но я-то знаю. Он бы в жизни так с нею не поступил, это исключено! Но я на всякий случай с ним поговорю. Значит, завтра мне надо выяснить у всех по поводу алиби. Итак, Элеонора Павловна якобы была в налоговой, Марат у любовницы, Влад… А где Влад?

— Наверное, я забыла его спросить. Вот дура-то! Короче, алиби есть только у Николая Петровича с Ксюшей и у Риты с Ирой. Остальные под вопросом.

— Посмотрим, скажут ли они мне при непринужденной беседе то же, что и вам, или нет. И еще пистолет! Значит, все мужчины уверяли вас, что его не видели. Я попробую уточнить.

— И шарфик! — вспомнила Вера.

— Что — шарфик?

— Они вроде бы тоже ничего о нем не помнят. А девочки говорят, видели его последний раз в день рождения Марата, месяц назад. Конечно, шарфик не пистолет, наверное, мужчины вообще не обращают на подобные вещи внимания?

Сергей пожал плечами:

— Я, например, обратил. Тем более, Величко уши всем прожужжал про свой дорогой подарок. Точно, был пьянка по поводу дня рождения Марата, и Лиза была в том самом платье с Елисейских полей. Кстати, хотя куплено заочно, очень ей идет. И шарфик удивительно гармонирует с волосами. Хорошо помню, стало жарко, она его сняла, и платье сразу несколько проиграло. И… — он задумался, — не скажу наверняка, но мне не кажется, что она ушла в этом шарфике. Или унесла с собой, или забыла, но не надела, это почти точно. С тех пор я его не видел. Если забыла в офисе, кто-нибудь мог его прибрать.

— Зачем? — сразу же поинтересовалась Вера. — Значит, месяц назад уже планировалось убийство?

— Ну, если это сделала женщина, то вовсе не обязательно. Просто не упустила случая стянуть красивую вещь.

— По-вашему, женщины — разновидность сорок?

— А по-вашему, та же Ксюша не сделала бы этого ни за что и никогда?

— Вы правы, — согласилась Вера, — запросто бы сделала. Она сказала, что на этот шарфик обзавидовалась.

— Но как раз у нее железное алиби, — напомнил Сергей.

Вера решилась.

— Есть еще один момент, Сережа… Только не рассказывайте никому, ладно? Я и сама узнала случайно, под большим секретом.

— Хорошо. А в чем дело?

— Вы знаете Анну Ароновну Гольдберг? У нее с вами контракт на поставку стоматологического оборудования.

— Наглядно знаю. И знаю, что… — Сергей замялся.

— Что она замужем за моим бывшим мужем Павликом, — подхватила Вера. — Контракт с нею оформлял Андрей. Некоторые намекали мне, что он собирал на нее компромат. Это с одной стороны. А с другой, они с Павликом собираются в Израиль.

— Надолго?

— Навсегда. Анне Ароновне были срочно нужны деньги, чтобы выкупить там клинику. С помощью Андрея она через Величко взяла кредит, который должна отдавать в течение двух лет. Но, скорее всего, через полгода они уже будут жить там. Делается все очень скрытно, я и то узнала случайно через маму Павлика. Если Андрей все знал и грозил сообщить Величко…

— Я лично ни при каких обстоятельствах не решился бы водить Величко за нос, — заметил Сергей. — Мне жить еще не надоело. Анна Ароновна — рисковая дама.

— Я имела возможность в этом убедиться, — усмехнулась Вера.

— Откровенно говоря… Если бы только убийство, это да, это действительно мотив. А вот с точки зрения возможностей… Сами понимаете, мне и самому не хотелось бы подозревать кого-нибудь из наших, но весь антураж указывает на них. Пистолет, шарфик, да даже просто знать, что Лиза именно в три часа собирается поехать к Андрею! Для этого надо быть рядом.

— Или иметь рядом с Лизой своего человека. Когда я удивилась, откуда Павлик так быстро узнал о смерти Андрея, он ответил: «Милая девочка Ксюша позвонила Ане и рассказала. Аня родилась в рубашке».

Глаза Сергея сверкнули странным огнем.

— Вот как? Значит, Ксюша подрабатывает и этим способом?

— Я не рискнула ее спросить.

— И правильно. Лучше этим заняться мне. С моей стороны это будет выглядеть обычным трепом, мне ответят честнее. Чрезвычайно любопытно! Хотелось бы знать, есть ли у Анны Ароновны алиби.

— Мне тоже. Но я ведь не могу к ней обратиться, вы же понимаете! И к Павлику тоже очень не хотелось бы. Но… — Вера вздохнула, — но он вел себя странно. Как будто знал куда больше, чем решался показать. Не знаю!