Ночной садовник - Джордж Пелеканос Страница 38

— Конечно, — торопливо вставил слово Холидей. — Так вот насчет этого парнишки Джонсона…

— Да, ты пришел сюда не просто так.

— Ну, я подумал, что может имеется связь между смертью Асы Джонсона и палиндромными убийствами, которыми вы занимались.

— Из-за имени этого парня?

— И еще потому, что тело было найдено в районе общественных огородов. Мальчишка был убит выстрелом в голову.

— Почему?

— Почему его убили?

— Почему ты здесь? — спросил Кук.

— Я обнаружил тело. Ну, если быть более точным, я наткнулся на тело и первым сообщил о нем.

— И как все это произошло?

— Было поздно, после полуночи. Примерно половина второго, думаю, немного спустя после закрытия бара.

— Ты пил перед этим?

— Я был больше усталым, чем пьяным.

— Так.

— Я ехал по Огелторпе, думал, что она пересекает Нью-Гемпшир.

— И уперся в тупик. Потому что там дорогу пересекают железнодорожные пути. Там еще приют для животных и, насколько мне помнится, типография.

— Вы не шутили насчет памяти.

— Давай дальше.

— У меня служба проката лимузинов. Я заснул в своем «линкольне», а когда проснулся, пошел в сад отлить. Там он и был.

— Как долго ты спал?

— Точно не скажу.

— На улице тебе показалось холодно?

— Нет. Я запомнил пару моментов. Мимо меня медленно проехала полицейская машина, на заднем сидении был задержанный. Молодой черный мужчина прошел через сад. Что было между этими событиями, помню смутно.

— Полицейский видел, что ты спишь в машине, но не остановился узнать в чем дело?

— Не остановился.

— Есть номер машины или хоть что-нибудь?

— Нет.

— Ты сообщил в полицию?

— Я позвонил, но не называл себя.

— Так, значит, на самом деле тебе ничего не известно.

— Только то, что я видел сам и что прочитал в «Пост».

— Я тебя еще раз хочу спросить. Зачем ты здесь?

— Послушайте, если все это вам не интересно…

— Не интересно? Черт возьми, парень.

Кивнув, Кук сделал ему знак следовать за собой. Холидей поднялся и вышел из кухни вслед за хозяином.

Пройдя по коридору мимо открытой двери в спальню и ванной, они подошли к третьей комнате, здесь Холидей услышал попискивание автонастройки и монотонный голос диспетчера. Кук и Холидей вошли в помещение.

Это был кабинет Кука. На столе стоял монитор. На экране с развернутым окном сайта, отслеживающего оперативную полицейскую связь, в верхнем левом углу была активирована программа «RealPlayer». Холидей знал этот сайт, с помощью которого пользователи получали доступ к переговорам между диспетчерами и патрульными большинства крупных городов и штатов. Он и сам часто слушал их у себя дома.

Большие карты Вашингтона и пригородов приколоты чертежными кнопками к стенам. Желтыми канцелярскими кнопками помечены общественные сады округа. Красными кнопками — те сады, в которых были обнаружены три жертвы палиндромных убийств. Синие кнопки указывали на их дома и вероятные места исчезновения. Ярко выделялась одна длинная зеленая кнопка.

— Говоришь, не интересно, — сказал Кук. — В мое время убили трех ребят, а ты говоришь, что мне не интересно. Отто Уильямс, четырнадцать. Ава Симмонс, тринадцать. Ева Дрейк, четырнадцать. Молодой человек, эти убийства преследуют меня вот уже двадцать лет.

— Я был там, — сказал Холидей. — Я стоял в форме на месте убийства Евы Дрейк.

— Может ты и был, но я тебя не помню.

— С чего бы вам меня помнить. Но мы-то все знали, кто вы такой. Они называли вас «Последним бойскаутом».

Кук кивнул.

— Это потому, что я к этому стремился. И чаще всего оправдывал. Это было до того… до того, как все пошло наперекосяк. Я вышел в отставку, оставив дело нераскрытым. Не самое лучшее уйти на пенсию с такой меткой, верно? И ведь я старался изо всех сил. Мы просто не смогли выйти на убийцу, несмотря на все наши усилия. Детей убили не там, где они были обнаружены. Их переодели во все новое. Это очень осложнило работу криминалистов. В прямой кишке у всех жертв была обнаружена сперма и смазка. Ни на ком не было следов борьбы или чужеродной ткани под ногтями. Для меня это означало, что убийца завоевал их доверие или, по крайней мере, убедил, что не причинит им вреда. Он, если можно так сказать, покорил их.

Все жертвы преступника жили в Саут-Исте. Всех забрали с улицы, когда они направлялись в расположенный на углу магазинчик или в круглосуточный супермаркет по соседству. Никто не заметил исчезновения детей и не видел, как они садились в машину. Для того времени это было необычно — люди всегда присматривали за соседскими ребятишками. Мы назначили вознаграждение в десять тысяч долларов за какую-либо информацию. Было много дурацких звонков, но ничего, что могло бы вывести нас на реальный след.

— Скорее всего, это был черный мужчина, иначе черные дети не сели бы к нему в машину. И еще я думаю, это был представитель власти. Полицейский, военный, пожарник или кто-то еще, кто носит форму. Некоторые говорили, это был таксист, предлагавший бесплатно прокатиться, но я на это не купился. Городские ребятишки на такое бы не клюнули. Вот полицейский или мечтающий быть таковым мог бы додуматься вымыть свои жертвы, одеть их в новую одежду и подбросить в другое место. Он знал, что это усложнит работу экспертов. Идея с полицейским-любителем тогда крепко засела в моей голове.

Мы опросили друзей, учителей, приятелей и подруг, любых вероятных сексуальных партнеров. Я отправился в лечебницу Святой Елизаветы и допросил всех совершивших тяжкие сексуальные преступления, которые содержались там в это время. Все признанные невменяемыми преступники были под замком, следовательно, не могли совершить эти убийства, но я их тоже допросил. Но это были чистые зомби, сидящие на препаратах. Итак, там тоже тупик.

Я расследовал первое из убийств. Я и белый полицейский из убойного отдела, Чип Роджерс, которого я в то время считал своим напарником. Чип уже скончался. После второго убийства подключили еще нескольких следователей. И, наконец, после третьего и после газетной шумихи мэр распорядился объединить двенадцать детективов, поручив группе заниматься исключительно этими случаями. Мне было поручено возглавить отряд. Во время похорон детей мы отсняли километры пленки, надеясь, что убийца засветится там. Мы выставили полицейские машины у всех общественных садов округа, дежурства велись круглосуточно. Иногда по ночам я ставил свою машину возле одного из садов и просто сидел в машине, выжидая.

В обществе пошли разговоры, что если бы жертвами были белые, мы бы вели расследование более добросовестно. Не стану скрывать, эти разговоры меня сильно задевали. Будучи черным, я через многое прошел, поднимаясь по карьерной лестнице. Сначала недостаточно умен, чтобы вообще служить в полиции, потом недостаточно опытен, чтобы работать в «убойном» отделе. А ведь в 1985 году моя собственная дочка была того же возраста, что и эти девочки. Думаете, меня это не мучило? Самое забавное, что если бы вы сравнили уровень раскрываемости в отношении белых и черных, то цифры оказались бы совершенно одинаковыми. Мы все дела расследовали очень тщательно. И не делали различий по цвету кожи.