Глиняная Библия - Хулия Наварро Страница 38

– Вы устали и хотите отдохнуть или все-таки предпочитаете поужинать вместе с нами? – спросил Ахмед.

– Да, я устал, однако не имею ничего против того, чтобы поужинать с вами. Вы мне сегодня покажете глиняные таблички?

– Думаю, будет лучше, если это произойдет завтра в моем кабинете. Там вы сможете рассматривать их столько, сколько захотите.

– Хорошо, я приду завтра к вам. А где мы будем ужинать?

– Если не возражаете, я заеду за вами где-то через час. Несмотря на блокаду, в Багдаде еще есть рестораны, в которых неплохо кормят.

Клара не пошла в кабинет своего мужа. Интуиция подсказывала ей, что между Ахмедом и Пико возникло что-то вроде симпатии, что они уважительно относятся друг к другу, а она, Клара, может нарушить эту гармонию. Поэтому она решила вместе с Фатимой с самого утра отправиться за покупками на базар. Они бродили по закоулкам базара в сопровождении четверых вооруженных мужчин, ни на секунду не выпускавших их из виду.

Фатима упрекала Клару за ее нежелание заводить детей.

– Если так будет продолжаться и дальше, твой муж рано или поздно бросит тебя. Или притащит в дом другую женщину, чтобы она нарожала ему детей.

– Мир уже стал другим, Фатима, и мужчины хотят не только детей, но и много чего другого. А я вот-вот добьюсь осуществления моей мечты. Я пока не хочу иметь детей, иначе я не смогу всецело посвятить себя раскопкам.

– Ты уже много лет говоришь одно и то же. Наверное, ты никогда не дождешься благоприятного момента для того, чтобы стать матерью. Девочка моя, мужчины остаются мужчинами, и не думай, что между ними есть какая – то разница только потому, что одни из них образованные, а другие – нет, или потому, что некоторые из них жили в другой стране с отличными от наших обычаями. Они чувствуют голос крови. Это может быть рождением потомства или кровной местью, убийством, но мы все постоянно ощущаем зов крови – вот здесь, – Фатима показала на свой живот, поймав удивленный взгляд Клары. – Конечно, девочка моя, я знаю: ты думаешь, что я всего лишь старуха, которая ничего не знает о других странах, о тех далеких местах, где ты бывала, – продолжала Фатима. – Однако ты не думай, что там так уж все по-другому. Кроме того, твой муж – иракец.

– Ахмед отличается от местных мужчин, он ведь вырос и получил образование не в Ираке.

– Но он все равно родом из этой страны, да и ты тоже. И не важно, откуда сюда приехали твой отец и твоя мать. Ты родилась именно здесь, хотя твоя бабушка и твоя мать были египтянками.

Уже ближе к полудню женщины расстались: Клара направилась в Министерство культуры, а Фатима, нагруженная сумками с покупками, вернулась в Золотой дом.

Когда Клара вошла в кабинет своего мужа, Ахмед и Пико уже собирались уходить.

Ах вот как! Вы хотели уйти, не дождавшись меня!

Нет, мы собирались позвонить тебе и предложить, чтобы ты ехала прямо в ресторан, – пояснил Ахмед.

Сидя за столиком в ресторане, Клара никак не отваживалась спросить у профессора Пико, какое он принял решение. Она не смогла догадаться об этом, слушая разговор Ахмеда и Пико а потому стала терпеливо ждать, когда официанты принесут еду. – Здесь самая лучшая глина на всем Ближнем Востоке, – сказал Ахмед, продолжая разговор с Пико.

– Да, глина здесь хорошая, – согласился тот.

Затем они еще некоторое время говорили о достоинствах местной глины, ни слова не сказав ни о табличках, ни о решении Пико.

– Ну и как вам эти таблички, профессор?

Прямой и никак не связанный с предыдущим разговором вопрос Клары ничуть не смутил Пико: он, по-видимому, уже давно его ждал.

– Это потрясающие находки. Возможно, нет ничего странного в предположении о том, что существовала какая-то связь между упоминаемым в Библии Авраамом и этим писцом по имени Шамас. Если это предположение подтвердится, речь будет идти об открытии огромной научной и религиозной значимости. Так что и в самом деле стоит рискнуть.

– Значит, вы все-таки приедете сюда? – робко спросила Клара.

– Правильнее будет сказать, что аргументы в пользу того, чтобы это сделать, довольно веские. Я уже сказал вашему супругу, что дам ответ не позднее чем через неделю. Завтра я уезжаю, однако очень скоро вам позвоню. Сегодня мы сфотографируем таблички, чтобы я мог их тщательно изучить. Жаль, что приходится уезжать, так и не познакомившись с вашим дедушкой. Мне было бы очень интересно услышать от него, как и при каких обстоятельствах он обнаружил первые таблички.

– Но мы ведь вам об этом уже рассказывали, – осторожно заметила Клара.

– Да, но это не одно и то же. Извините меня за назойливость, но если ему вдруг станет лучше, то я хотел бы с ним увидеться.

– Мы ему об этом скажем, – пообещал Ахмед. – Ему и его врачам. Это они принимают решение.

Иву Пико действительно очень хотелось познакомиться с дедушкой Клары. У него сложилось впечатление, что Ахмед и Клара специально придумывают всякие отговорки, чтобы не допустить его встречи со стариком, и это еще больше его раззадориваю. Он подумал, что если вернется сюда, то обязательно настоит на встрече с господином Танненбергом. А пока ему приходилось довольствоваться теми объяснениями, которые он слышал.

Ахмед аккуратно упаковал таблички. Он знал, что Танненберг непременно потребует отдать их ему, как только Ахмед принесет их в Золотой дом. Старик с ними почти не расставался, он даже приказал установить в своей спальне сейф для их хранения. В его комнату было дозволено входить лишь Фатиме, потому что он доверял только ей. Несколько лет назад один из слуг, только что устроившийся тогда на работу в Золотой дом, получил хорошую взбучку за то, что зашел в комнату Танненберга. Слуга, в общем-то, оказался там без какого-либо злого умысла, поскольку, несмотря на жестокое избиение, так ни в чем и не признался. Тем не менее его без долгих размышлений вышвырнули вон.

Эти таблички являлись для Танненберга своего рода талисманом. Более того, он даже ощущал по отношению к ним какую-то одержимость, и этой одержимостью заразилась Клара.

Завернув таблички, Ахмед положил их в металлический ящик, специально предназначенный для перевозки этих табличек.

– А почему наш обожаемый Пико не ужинает с нами сегодня вечером? – Клара задала этот вопрос скорее себе, чем своему мужу.

– Он уезжает завтра рано утром. Если бы он стал ужинать вместе с нами, то не смог бы отдохнуть.

– Как ты думаешь, он еще приедет сюда?

– Не знаю. Я на его месте не приехал бы.

На лице Клары появилось такое выражение, как будто ей только что дали пощечину.

– Ну что ты говоришь? Как ты вообще можешь такое говорить?

Я говорю правду. Ты что, и в самом деле думаешь, что есть смысл приезжать в находящуюся на грани войны страну, чтобы искать глиняные таблички?

– Речь идет не о том, чтобы искать какие-то глиняные таблички, а о том, чтобы найти Книгу Бытие, продиктованную самим Авраамом. Это все равно, как если бы кто-то сказал Шлиману, что нет смысла пытаться отыскать Трою, или Эвансу, что ему лучше бросить свои поиски Кносского дворца. Что с тобой, Ахмед?