Карманный Казанова - Людмила Ситникова Страница 38

– Входи.

Настя прошествовала на кухню.

– О... да ты привел квартирку в божеский вид. Новый холодильник, стиральная машина, плита. Потихоньку встаешь на ноги?

– Стараюсь по мере возможного.

– Ценю.

– Зачем приехала? Поиздеваться?

Горбачева опустилась на табурет.

– Эх, Валера, не издеваться я приехала, прощенья хочу у тебя попросить. Нехорошо я с тобой поступила, совесть мучает.

– Так-так, продолжай.

– Ты, конечно, тоже вел себя не по-джентльменски, поднимать руку на женщину – последнее дело.

– Кто старое помянет...

– Злишься на меня?

Касаткин отвернулся.

– Временами.

– Простить сможешь?

– Уже простил. Ты тоже... не серчай.

Настя всхлипнула.

– Не разглядела я тогда своего счастья, все о красивой жизни мечтала, пыталась из нищеты вылезти.

– К чему клонишь?

– Скажи, если я вернусь, не прогонишь?

– Куда вернешься?

– К тебе.

– Ты никак пьяная?

– Трезва как стеклышко.

– Значит, в королевстве не все спокойно?

– Угадал. Надоела мне клеточка золотая. Обретя достаток, я лишилась главного – любви. Ведь тебя одного любила, думала, до глубокой старости бок о бок проживем.

Валера усмехнулся:

– То есть тебя выгоняют, нашли замену?

– Ошибаешься, сама ухожу. Илюшка во мне души не чает, потакает малейшей прихоти, а мне...

– А тебе?

– Не хватает тебя, твоих объятий, голоса, глаз... Валерка, давай начнем все сначала?

Признаться, подобное заявление выбило Касаткина из колеи. Он прошелся по кухоньке и тихо спросил:

– Ты хорошо подумала, после жалеть не будешь?

– Ни секундочки.

Настя обвила шею Валеры и подарила ему страстный поцелуй.

Касаткин растаял. В мгновенье ока прошлое кануло в Лету, воображение нарисовало радужные картины счастливой семейной жизни с Настеной.

Горбачева осторожно произнесла:

– Как ты сам понимаешь, сразу переехать к тебе мне не удастся.

– Без проблем, рассчитывай на меня, чем смогу – помогу. Если надо вещи перевезти, я всегда пожалуйста.

– Валера, ты настоящий. В который раз убеждаюсь, я сделала правильный выбор. От помощи не откажусь. Сможешь завтра на моей тачке кой-куда смотаться?

– Говори куда и зачем?

– В Ногинск. Я оставлю адрес, тебе необходимо передать пакет с лекарствами моей дальней родственнице.

– Договорились.

– В восемь утра я припаркуюсь у подъезда.

– Так мы вместе поедем?

– Нет, – Настя задумалась, – у меня неотложные дела. Машину заберу позже.

Касаткин даже не заподозрил подвоха. Например, он не поинтересовался, почему Настя сама не может отвезти лекарства, на чем она отправится улаживать неотложные дела и вообще с чего вдруг произошли столь резкие перемены?

Утром следующего дня, без пятнадцати восемь, Горбачева звонила в дверь Валеры.

– Ты уже? – Касаткин допивал кофе.

– Валер, поторопись. – Настя нервно затягивалась сигареткой.

Пустая чашка перекочевала в раковину.

– Выходим.

У подъезда Настя протянула Касаткину ключи.

– Значит, как договорились, отдаешь таблетки и возвращаешься, а вечером тебя ждет грандиозный сюрприз.

Сюрприз случился намного раньше – на выезде из столицы Валерия остановили сотрудники ГИБДД.

Дальнейшие события развивались, как в самом настоящем боевике. Касаткина скрутили, запихали в машину и отвезли в отделение.

Позже Валера узнал – его обвиняют по двум статьям: угон автомобиля и... убийство. Да, да, убийство Ильи Горбачева.

Валерий твердил, что произошла ошибка, он ни в чем не виноват. Его попросили отвезти в Ногинск пакет с лекарствами, машину дала бывшая любовница. Какой угон, а тем более какое убийство?

Улики свидетельствовали об обратном. В пакете вместо лекарств обнаружились три новые записные книжки, а кроме того, в семь утра, в тот самый момент, когда неизвестный совершил наезд на Илью Горбачева, свидетельница успела запомнить номера машины.

Дальше больше. Выяснилось, что еще накануне вечером Анастасия Горбачева заявила в милицию об угоне автомобиля. По словам Насти, она припарковалась, чтобы купить в палатке сигареты, и, оставив ключи в машине, на пять минут покинула салон.

Касаткин кричал о подставе, требовал немедленной встречи с Горбачевой, клялся и божился, что невиновен.

Тем временем убитая горем новоиспеченная вдова рыдала в стенах шикарного особняка на груди Виолетты Сигизмундовны. Проклиная Касаткина, она винила себя в смерти Ильи.

– Виолетта Сигизмундовна, я во всем виновата! Валерка не давал нам покоя, вы помните? Скажите, помните, как он досаждал нам звонками и визитами? Его бесило, что мы с Илюшей полюбили друг друга, и он вынашивал планы мести.

– Касаткин за тобой следил, – говорила сидевшая рядом Верочка. – Поджидал удобного случая. Вчера наконец мерзавцу подфартило.

Анастасия завыла в голос:

– Господи, за что, за что ты меня так наказываешь?!

Овдовевшая два месяца назад Вера тоже пустила слезу.

– Бедные мы с тобой, несчастные, покинули нас наши мальчики, как жить дальше?

Виолетта Сигизмундовна поднялась к себе. Слышать стенания невесток было невыносимо. Мать, потерявшая двоих сыновей, находилась на грани помешательства.

Галина Юрьевна закашляла.

Протянув пенсионерке стакан чая, Копейкина не рискнула заговорить первой.

– Валеру взяли под стражу. Через четыре месяца начался суд. Ой, каких нервов нам с дедом стоило присутствовать на этих слушаниях. Давление скакало, сердце из груди вырывалось, а как на Валерку смотрела, так тряслась вся.

– За угон машины предусматривается пять лет лишения свободы, – прогудел Михаил Иванович. – А Валерке еще преднамеренное убийство припаяли. На двенадцать лет осудили. Во как.

– Ты бы видела, как змеюка на суде пела. Какой ушат грязи на Валерку вылила. Мол, он такой-сякой, изверг, демон, сатана.

– А свидетелей скольких притащили! Вагон и тележка.

– Ага. Сторона обвинения вызывала Валеркиных соседей. А они как один утверждали, что тот Настьке не единожды расправой угрожал. Все припомнили: и скандалы, и его пьяные рукоприкладства.