Язык небес - Стив Берри Страница 39

Он выбрался из-под дома, закрыл дверь и забрал холщовую сумку. Проверил землю, убедился, что не осталось никаких следов, могущих выдать его присутствие, и повернулся к окну на боковой стене. Используя фонарик, встроенный в шариковую ручку, посветил через пыльное стекло в спальню. Пепельница и сигара лежали на столе, прямо у кровати Александра. Отлично. Если «короткого замыкания» будет недостаточно, то полицейские и пожарные согласятся, что причиной смерти стало курение в постели. И дело будет закрыто.

Чарли еще раз восстановил в памяти все свои действия.

Светящийся циферблат часов показывал 1.35.

В силу своей профессии Смит проводил много времени на улице ночью. Пару лет назад он купил справочник Петерсона о планетах и звездах и узнал про звезды и планеты. Хорошо иметь хобби. Сегодня, взглянув на небо, он нашел Юпитер, ярко сияющий на западе.

Прошло несколько минут.

Первые вспышки окрасили ночной двор. Чарли представил себе сцену, как оголенные провода вошли в контакт и электрический ток через секунду должен накормить пламя. Деревянному домику было больше тридцати лет; словно от искры в сухих дровах, огонь из подвала быстро распространялся по нему. В считаные минуты все поглотило пламя.

Захария Александр никогда не узнает, что случилось. Его глубокий сон не будет нарушен. Он умер от асфиксии задолго до того, как пламя добралось до спальни.

Бавария

Малоун слушал Изабель Оберхаузер.

— Я вышла замуж давным-давно. Но, как видите, и мой муж, и свекор имели секреты.

— Ваш муж тоже был нацистом?

Она отрицательно покачала головой:

— Он просто верил, что Германия никогда не будет такой, как прежде. Думаю, что он был прав.

Видимо, не отвечать на прямые вопросы было фамильной привычкой. Изабель продолжала изучать Малоуна, и Коттон заметил легкий тик в ее правом веке. Дыхание старухи переходило в легкую хрипотцу. Наступила гнетущая тишина, нарушаемая лишь равномерным тиканьем часов.

— Господин Малоун, боюсь, что мои дочери не были честны с вами.

— Это первое утверждение за сегодняшний день, с которым я полностью согласен.

— С тех пор как умер мой муж, я слежу за семейным состоянием. Это тяжелая работа, наша семья владеет многими предприятиями. К сожалению, Оберхаузеров больше нет. Моя свекровь была безнадежно некомпетентна; слава богу, она умерла через несколько лет после Херманна. Все остальные близкие родственники либо погибли на войне, либо умерли чуть позже. Мой муж контролировал семью, пока был жив. Он был последним из детей Херманна. Сам же Херманн полностью утратил разум в середине 50-х годов. Сегодня мы называем это болезнью Альцгеймера, а тогда это было просто старческое слабоумие. Каждая семья борется за благополучие, и пришло время моих детей взять власть в свои руки. Никогда имущество Оберхаузеров не делилось, все всегда оставлялось старшему сыну. Но у нас с мужем родились девочки. Две сильные женщины, и хотя они близнецы, у них разные характеры и способности. Чтобы испытать их, заставить их повзрослеть и научиться управлять жизнью и судьбой, они получили это задание.

— Это игра?

Уголки ее губ опустились, и Изабель возмущенно отрезала:

— Это поиск правды. Мой муж, хотя я нежно любила его, был, как и его отец, уничтожен глупостью. Гитлер открыто отверг Херманна, и это пренебрежение, как я полагаю, внесло свой вклад в его душевное разрушение. Мой муж был слабым человеком. Принятие решений было для него трудным делом. Прискорбно, но всю жизнь мои дочери сражались друг с другом и никогда не были близки. Их отец был причиной этих разногласий. Доротея играла на его слабостях, со временем она прекрасно научилась их использовать. Кристл возмущалась и негодовала. Им обеим было всего по десять, когда он умер, но их отношения с отцом лучше всего показывают, кем они стали сейчас. Доротея практична, и все ее поступки основаны на ее личном опыте; ей всегда нравились слабые и неуверенные мужчины. Кристл — романтичная мечтательница; она до сих пор не может найти спутника жизни, ведь он должен быть сильным и мужественным, а сейчас такие мужчины встречаются крайне редко. И ни одна из них не осознает в полной мере…

— Спасибо, я понял.

Изабель кивнула, закончив свои пространные размышления о детях, и просто резюмировала:

— Должна признаться, что я сохраняю определенный контроль над их действиями. Но на кон поставлено слишком многое. Буквально все.

— И что это «все»?

— Моя семья владеет многими производственными концернами, нефтеперерабатывающими заводами, несколькими банками, акциями крупнейших мировых компаний. У нас на счетах миллиарды евро.

— Сегодня двое умерли, как часть этой игры. — Малоун все еще пытался разбудить ее совесть и сострадание, но это не удалось.

— Я знаю об этом, но Доротея хотела заполучить отчет по «Блазеку». Это часть ее плана, и она страстно желает его осуществления. По-видимому, она решила, что вы не сможете ей помочь, и отказалась от дальнейших усилий в этом направлении. Я подозревала, что именно так все и будет. Поэтому подумала, что у Кристл появилась возможность поговорить с вами.

— Вы отправили Кристл на Цугшпице?

Она кивнула.

— Ульрих присматривал за ней.

— А что, если я не хочу быть частью всей этой игры?

В ее водянистых глазах появилось раздражение:

— Да бросьте, господин Малоун, давайте не будем дурачить друг друга. Я с вами полностью откровенна. Могу я попросить от вас того же? Вы хотите знать, так же страстно, как и я, что же случилось 38 лет назад. Мой муж и ваш отец умерли вместе. Различие же между нами состоит в том, что я знала, что мой муж отправился в Антарктиду, а вы — нет. Я просто не могла предположить, что больше его никогда не увижу.

Уверенность Малоуна дала трещину. Эта женщина обладала информацией «из первых рук».

— Он искал «наблюдателей», — сказала она. — Святых.

— Вы же не можете всерьез полагать, что эти люди действительно существовали.

— Эйнхард в это верил. Они упомянуты в завещании, вы держали его в руках. Херманн в это верил. Дитц отдал жизнь за эти убеждения. Подумайте, они оставили след в каждой культуре, просто называли их по-разному. Ацтеки считали их пернатыми змеями; или же, согласно их верованиям, они были огромными мужчинами с красными бородами и ослепительно-белой кожей. Библия в Книге Бытия зовет их Элохимом. Шумеры присвоили им имя Аннунаки. Египтяне знали их как Аху, Осирис и Шемсу Гор. Они описаны и в буддизме, и в иудаизме. Да, господин Малоун, в этом мы с Кристл сходимся: мы верим, что они реальны. Они оказали влияние даже на Карла Великого.

Она говорила абсурдные вещи.

— Фрау Оберхаузер, мы говорим о том, что случилось тысячи лет назад…