Ярмарка коррупции - Дэвид Лисс Страница 39

– Я знаю. Мне уже пришлось иметь дело с парой таможенных офицеров, которые меня выслеживали. Разве не странно, что таможенники выполняют поручения купца, занимающегося импортом?

– Странно, но весьма удобно. Половина работников таможни получает от него взятки. Когда его суда заходят в порт, эти парни выгружают значительную часть содержимого трюмов до того, как является настоящий инспектор, который оценивает стоимость товара. Они называют все это «утряской». Таким образом, Догмилл платит пошлину лишь с малой толики своего товара.

– Давать небольшие взятки – это одно дело, но использовать вооруженных людей с таможни – совсем другое. Где гарантии, что за каждым моим шагом не будут следить?

Мендес пожал плечами:

– Это дерзко, но не удивительно. У Догмилла достаточно средств, чтобы подкупить, кого он пожелает, включая многих членов палаты общин, жадных до денег. Его рабы в парламенте недавно протолкнули закон, предусматривающий значительное снижение пошлин для купцов, торгующих табаком, если те выплачиваются в течение шести месяцев. А это в первую очередь означает, что богачи будут платить гораздо меньше по сравнению с купцами, которым приходится брать деньги в долг и продавать свой товар прежде, чем они смогут заплатить пошлину. Таким образом, он обманывает государство дважды.

– Ты не находишь, что Уайльд лицемерит, осуждая подобный обман?

– Я бы не сказал, что он его осуждает. Думаю, он им скорее восхищен. Я просто хотел, чтобы ты знал, с каким врагом имеешь дело. Будь уверен, Уивер, Догмилл – настоящий мерзавец. Найдется не много негодяев, перед которыми спасует Уайльд. Заметь, Уайльд пасует не перед его могуществом – он боится его ярости. Этого человека исключили из Кембриджа за то, что он издевался над своим преподавателем. Однажды Догмиллу надоело, что преподаватель заставлял его зубрить латынь или какую-то подобную глупость, и он высек его плетью, как простого слугу. Я слышал о трех случаях, когда он забил человека насмерть просто кулаками. И каждый раз мировой судья расценивал происшествие как самооборону, поскольку Догмилл утверждал, что на него напали. Но мне известно от надежного свидетеля, что одной из жертв Догмилла был нищий, просивший подаяние на хлеб. Догмилл набросился на беднягу и бил до тех пор, пока не расколол ему череп.

– Полагаю, я смогу справиться с человеком, который нападает на нищих.

– Я в этом не сомневаюсь. Я лишь предупреждаю тебя, что он злобен и непредсказуем. Достаточная причина, чтобы Уайльд желал от него избавиться.

– Ну, поскольку Уайльд владеет целой контрабандистской флотилией, он хочет избавиться от Догмилла и для того, чтобы получить больший контроль над доками.

– Это точно. Несколько лет назад по просьбе Уайльда я переговорил с несколькими наиболее влиятельными членами приходских советов, после чего стало ясно, что никто не осмеливается противостоять Догмиллу. Кроме того, он недвусмысленно дал нам понять, что, если мы вздумаем вмешиваться в его дела, нам не поздоровится.

– И Уайльд выступил в мою защиту, поскольку мог при этом делать вид, что ему ничего не известно об участии Догмилла в смерти Йейта.

– Точно.

– И поэтому он послал женщину с отмычкой.

Мендес насторожился:

– Уайльд говорил мне о женщине. Он сказал, что это ты все устроил. Он сказал, что она действовала грубо, но профессионально.

– Полно, Мендес. Думаешь, я поверю, что эту женщину послали не вы с вашим хозяином?

– Уайльд любит похвалиться, и я один из немногих, перед кем он может хвалиться не стеснясь. Если он не хвалился, что организовал это, можешь быть уверен, что это не его рук дело.

– Я тебе не верю, – сказал я.

Он пожал плечами:

– Хочешь – верь, хочешь – не верь. Я не стану тебя переубеждать, но признай: если Уайльд оказал тебе эту услугу, ему нет никакого смысла это отрицать.

Бесспорно, в его рассуждении была логика.

– Тогда кто это сделал?

– Я не знаю. Но полагаю, что, найдя эту женщину или того, кто ее послал, ты сможешь узнать, чего так боится Догмилл.

Я задумался над его словами.

– Что тебе известно о человеке по имени Джонсон? Один из лжесвидетелей на суде сказал, будто я работаю на него.

– Это имя ни о чем мне не говорит, – покачал головой Мендес.

– А что ты знаешь о молодчиках Догмилла? Ведь не станет же могущественный табачный купец убивать докеров своими руками. У него должны быть подручные для такой черной работы.

Мендес снова покачал головой:

– Я и сам так думаю, но никогда не слышал о таких людях. Это покажется странным, но, похоже, он действительно убивает докеров собственными руками. Догмилла не страшит насилие. Он получает от него удовольствие, и, если ему было не доверить свои преступления какому-то громиле, он вполне мог убить Йейта собственными руками.

– А мог и не убивать, – заметил я.

– Это правда, – усмехнулся он. – Выходит, я мало что знаю.

Мы замолчали. Похоже, нам не о чем было больше говорить.

– Ну хорошо. – Я допил вино и поднялся. – Спасибо, что уделил мне время.

– Спасибо, что покормил моих зверей, – сказал он.

– Еще один вопрос. – Я повернулся к нему лицом. – Город кишит людьми, желающими получить вознаграждение за мою голову. Не мог бы Уайльд как-то приструнить своих?..

– Вряд ли, – сказал он. – Уайльд не станет поддерживать тебя открыто. Вот имей ты сведения, которые могли бы помочь уничтожить Догмилла, тогда он, не исключено, и пошел бы на это. Он не хочет оказаться между двух огней – представителями закона – с одной стороны и Догмиллом – с другой. Достаточно того, что он не будет тебя активно разыскивать. А с громилами, которые будут стараться тебя перехитрить, ты и сам как-нибудь справишься, я уверен.

– Можно предположить, что если мне удастся уничтожить злостного врага Уайльда, он будет у меня в долгу.

– Ты уже у него в долгу.

– Это почему?

– Потому что он отказался ловить тебя за вознаграждение.

– А ты считаешь, он бы меня действительно поймал?

– Я бы поймал, – сказал Мендес без намека на добродушную шутку. – Но ты не бойся. И вот еще что… я готов пойти дальше Уайльда. Это должно остаться между нами, но, если тебе понадобится помощь, можешь на меня рассчитывать.

Я вгляделся в его глубоко посаженные глаза.

– С какой это стати?

Он вздохнул:

– Я тебе говорил: когда мы только начали копаться в делах Догмилла, я отправился на разведку, чем навлек на себя его гнев. У меня была тогда собака, прекрасный пес по кличке Блэки. Не пойми меня неправильно, эти две – отличные собаки. – Он прервал свой рассказ, чтобы погладить псов, дабы они не чувствовали себя забытыми. – Да, это отличные собаки, но Блэки был настоящим другом. Я брал его с собой в таверны. Он ходил со мной повсюду. Несмотря на то, что у него было сердце ягненка, один его вид наводил страх на всех наших врагов. И вот однажды он исчез.