Дневник грабителя - Дэнни Кинг Страница 39

В общем, мы все — добрая дюжина ребят — устраиваемся за одним из столиков в углу, смеемся, обмениваемся полезными советами, делимся кое-какими соображениями по тому или иному поводу, не стесняясь выражаемся и так далее.

В пивную заходит еще один парень, и кто-то из наших приглашает его присоединиться к нам.

Как выясняется спустя несколько мгновений, это Алан. Явился в суд по обвинению в нанесении ущерба чужому имуществу.

— Алан, давай к нам! У нас тут есть местечко как раз для тебя! Скорее бери пивка!

Алан покупает пинту пива, направляется к нашему столику, но на полпути резко останавливается и орет:

— А этот какого хрена здесь делает?

Мы смотрим друг на друга, не понимая, о ком Алан ведет речь, прослеживаем за направлением его взгляда и все как один поворачиваем головы и пялимся на парня в самом углу.

— Какого черта ты тут делаешь? — опять кричит Алан.

— Я это… Просто пришел выпить пивка… Вот и все… — бормочет парень.

— Успокойся ты, Алан! — говорит кто-то из ребят. — Мы все здесь друзья.

— Друзья? — Алан смеется. — ДРУЗЬЯ! Да вы хоть знаете, кто это такой? Вам известно, зачем он здесь сидит?

Я ничего про этого парня не знаю, да и не обращал на него особого внимания, пока не появился Алан.

— Это, черт возьми, главный свидетель в моем деле! — сообщает Алан.

Если бы он сказал, что вместо пива нам разлили по кружкам мочу, мы и то озверели бы, наверное, не настолько сильно.

— Свидетель? — переспрашивает Денис (магазинная кража).

— А действительно, какого хрена ты здесь делаешь? — взревывает Рон.

Свидетель явно нервничает, рожа у него становится такой, будто перед ним откуда ни возьмись появились десятка два лающих доберманов. Он медленно поднимается из-за стола и мямлит, едва не накладывая в штаны:

— Я это… Я просто…

— Просто что? — требую я, захваченный воинственным духом толпы.

— Просто услышал, как кто-то из вас сказал «айда пить пиво»…

— И решил сесть нам на хвост. Чертовски неслыханная наглость!

— Стукачи нам здесь не нужны, — говорит Парки. — Ты в нашей компании как кость поперек горла.

— Да я ведь не знал… Я подумал…

— Ты ошибся, придурок! — орет на него Алан. — Пивка, говоришь, захотел? На, угощайся!

Он делает шаг к столу и выплескивает все содержимое своей кружки прямо свидетелю в морду.

Мы следуем его примеру, выливая на парня все имеющееся у нас пиво. Он выбирается из-за стола и тащится к двери.

— Только не подходи близко к судье! — кричу я ему вслед. — Его честь на дух не переносит выпивки!

Вся компания разражается смехом, и никто не думает сейчас о том, что некоторые из нас сидят в пивной в последний перед длительным перерывом раз.

— Я могу заплатить вам в общей сложности сто пятьдесят фунтов.

— Сто пятьдесят? Да ты что, спятил? Мы привезли тебе отличную аппаратуру.

— Эти модели уже считаются устаревшими и не пользуются спросом.

— И компьютер? Да ведь он совсем новый! К нему прилагается еще и эта фигня… Как она называется, Олли?

— Модем.

— Точно, модем. Мы и телефон прихватили — только взгляни какой! И то, и другое предлагаем тебе просто как довесок к компьютеру.

— Компьютеры! Что, по-вашему, я должен с ними делать? Люди, которые задумывают приобрести компьютер, направляются в специализированные магазины, вовсе не ко мне. Куда я дену ваш компьютер? У меня его никто не купит.

— Мы рассчитывали, что ты заплатишь нам фунтов триста пятьдесят, — произносит Олли, наконец-то вспоминая, что и он должен что-нибудь говорить.

— Триста пятьдесят, как же! Я что, похож на миллионера? Если вы и вправду ожидаете получить такие деньги, значит, пришли не в то место. Я могу заплатить вам максимум сто восемьдесят, и то только потому, что давным-давно вас знаю.

— Хорошо, мы согласны на триста, — говорю я.

— Сходите к кому-нибудь еще, узнайте, готов ли кто-то предложить вам за все это больше ста восьмидесяти. Если найдете такого идиота, расскажите, пожалуйста, и мне, где он работает. Я тоже свое добро с удовольствием ему загоню.

— Двести двадцать, — брякает Олли, не дожидаясь, пока Электрик сам назовет большую сумму.

— Двести, ребята. Я даю вам двести наличными за все, и это мое окончательное предложение. Если оно вас не устраивает, забирайте свою аппаратуру и попробуйте продать ее кому-нибудь другому, я не обижусь.

Я пялюсь на Электрика, спокойно начинающего прямо у меня перед носом отсчитывать двести фунтов червонцами. На Олли я опять страшно злюсь, так как уверен в том, что мы спокойно могли раскрутить Электрика и на двести двадцать, и даже на двести пятьдесят фунтов. Это трепло опять все испортил.

— Скупердяй ты хренов, — говорю я Электрику. — Ладно, давай свои деньги.

— Я ни на что не обижусь, ребята, — повторяет он, улыбаясь. — Бизнес есть бизнес.

В принципе я с ним согласен, но от лишних пятидесяти фунтов не отказался бы.

Электрик отдает мне банкноты и просит Олли составить все, что мы принесли, к стене у двери. По лицу старого черта видно, что он уже знает, сколько денег заработает на нашей аппаратуре: гораздо больше, чем те, что получили от него мы.

— А как долго вы работаете в паре, ребята? — спрашивает Электрик.

— Не знаю, — отвечает Олли машинально, не трудясь ломать голову над никому не нужными подсчетами.

Я молчу.

— Если вдруг вам что-нибудь потребуется, что-нибудь понадобится, просто придите ко мне, — говорит Электрик.

— Что ты имеешь в виду? — интересуюсь я.

— Все, в чем у вас может возникнуть необходимость, — произносит Электрик, подмигивая. — Все, что в каких-то других местах вам не удастся получить. Приходите ко мне, не стесняйтесь.

— Значит, ты и наркотой торгуешь, папаша? — спрашивает Олли.

— Боже упаси! Нет, наркотой я не торгую. За кого вы меня принимаете? А? За отпетого негодяя? За отпетого негодяя, так, что ли? Наркотики! С ними я не желаю иметь никаких дел! Они ведь убивают людей, убивают! Наркотики.

— Так что же ты тогда продаешь, помимо аппаратуры? — любопытствую я.

— Оружие, — отвечает Электрик, неожиданно воодушевляясь.

— Что? Ты шутишь? — произношу я.

— Оружие? — переспрашивает Олли непривычно тонким голосом. — Ты продаешь оружие?

— Да. Хотите взглянуть?

Электрик идет наверх, а мы с Олли таращим друг на друга глаза.