Если бы знать... - Лайза Джексон Страница 39

«Скоро начнешь пугаться собственной тени», – сердито сказала себе Марла и пошла дальше. Скоро она увидела качели на стальных цепях. Может быть, она качала здесь Сисси? Светило солнце, малышка визжала от восторга, взлетая к небесам?

Марла присела на качели и оттолкнулась ногой. Под качелями собралась лужа – легко было представить, что детские ножки оставили здесь глубокую выбоину. Марла прикрыла глаза и прислушалась к отдаленному городскому шуму. Гудели машины, доносились еле слышные обрывки музыки, где-то неподалеку лаяла собака. Совсем рядом, за кирпичной стеной, соседи, а у подножия холма расстилается город. Но здесь Марла чувствовала себя отрезанной от мира.

Но ведь Сан-Франциско – совсем рядом, за воротами! Достаточно сделать несколько шагов. «Куда?»

– Куда угодно, – пробормотала Марла, сжимая холодные, подернутые ржавчиной цепи.

«Всего в нескольких кварталах – отель Ника.»

Нет, к Нику она, разумеется, не пойдет; но, может быть, побег из этой элегантной твердыни всколыхнет ее память, поможет обрести душевный мир? Может быть, она сумеет что-то узнать о Памеле Делакруа – кто эта женщина, как они подружились, почему в ту ночь решили ехать к ее дочери?

Голова ее гудела от вопросов; неотступное чувство вины охватывало всякий раз, когда она вспоминала о двоих погибших. Мужчина и женщина. И у обоих были семьи. Может быть, помолиться? Марла инстинктивно чувствовала, что в той, забытой жизни не слишком часто обращалась к богу; но почему бы не сделать исключение? Немного духовности ей не повредит. Однако Марла обнаружила, что не может вспомнить ни одного слова молитвы.

Она покачивалась на качелях, и мокрая сталь неприятно холодила ей бедра. Вдруг на дорожке послышались шаги. Марла застыла, крепко схватившись за цепи.

– Марла!

Она, к большому облегчению, узнала голос Ника.

– Я искал тебя. – Он посмотрел на нее с любопытством. – Что ты здесь делаешь?

– Думаю. Точнее, пытаюсь думать.

– Вспоминается что-нибудь?

– Если бы, – невесело усмехнувшись, ответила она. – А ты? Ты что здесь делаешь?

– Ищу тебя.

Он стоял в тени деревьев, широко расставив ноги, и словно не осмеливался сделать ни шагу дальше. Лицо его, казалось, все состояло из острых углов и ломаных линий.

– Я хотел застать тебя одну.

У Марлы похолодело в груди. Даже на расстоянии она различала темное пламя, горящее в его глазах. На миг закралась запретная мысль: что, если поцеловать его? Каково это – заниматься с ним любовью, касаться его тела, чувствовать под кожей тугие мускулы, гладить по смуглым щекам, затемненным тенью щетины? Но в следующий миг Марла выругала себя за похоть, по-воровски прокравшуюся в сердце. Он – брат ее мужа. Она замужняя женщина. Замужняя! В ее жизни не может быть места подобным фантазиям.

– Я знал, что сегодня утром никого не будет дома. Сисси в школе, у Алекса деловая встреча в городе, мать на заседании совета директоров в Кейхилл-хаусе, так что ты осталась одна.

У Марлы вдруг пересохло в горле. Ей показалось, что в глазах его мелькают опасные эротические образы. Те же, что преследуют и ее.

– Зачем? – спросила она. Голос ей самой показался сдавленным; должно быть, из-за скобок на зубах, подумала Марла, хотя знала, что это не так. – Зачем ты меня искал?

– Вчера вечером у меня была гостья, – ответил он. – Чериз. Она хочет с тобой увидеться.

– Тогда почему она не заедет? – поинтересовалась Марла, стараясь не замечать, сколько в нем опасной и неотразимо притягательной сексуальности.

– Алекс против.

– Кажется, он не слишком любит Чериз и ее брата, – заметила Марла, отводя глаза. Ей вспомнился услышанный вчера разговор Алекса с матерью. «Кровососы, вымогатели чертовы» – так, кажется, он называл двоюродных брата и сестру?

– Да, они не поделили кость. Жирную кость, надо сказать. В общем, она попросила меня поговорить с тобой.

Он скрестил руки на груди, и кожаная куртка скрипнула, натянувшись. Капли дождя падали ему на голову, стекали по шее и исчезали под воротником.

Марла проследила за ними взглядом, и во рту у нее вдруг стало сухо, как в Сахаре.

– Я подумал, что ты вправе об этом знать, – добавил он.

– Д-да. Конечно. – Не сразу ей удалось овладеть собственным голосом. – Конечно, пусть приезжает. В любое время.

– Хочет почитать тебе Библию, – честно предупредил Ник.

– А-а. Ну что ж... – Она несмело улыбнулась. – Может быть, господь хочет мне что-то передать через нее. Чтобы я приняла веру или что-нибудь в этом роде.

– Чериз и ее муженек с радостью тебя направят по нужному пути, – фыркнул он.

– Ладно, буду иметь в виду.

Он сунул руку в карман, извлек оттуда визитную карточку и, скрипя ботинками по гравию, подошел к качелям. Протянув визитку Марле, он добавил:

– Позвони ей сама. Нет нужды использовать меня как посредника.

Взгляды их встретились – и снова Марла поняла, что в иное время и в ином месте, не удержавшись, потянулась бы к нему, молча пригласила бы к поцелую.

Несколько секунд растянулись в вечность, наполненную отдаленным шумом улицы, шорохом дождя и отчаянной морзянкой сердца.

– Спасибо.

Ник повернулся и пошел прочь, но Марла не хотела его отпускать! Соскочив с качелей, она бросилась по лужам за ним.

– Ник, подожди! Я хочу тебя спросить...

Прежде чем он обернулся, она увидела, как напряглись его плечи под кожаной курткой.

– Да?

– Ты помнишь, как было раньше... какой я была?

– Когда это «раньше»?

– До замужества, – прошептала она. На скулах его заиграли желваки.

– Стараюсь не вспоминать.

– Но... я играла в теннис?

Капюшон соскользнул с головы – она этого не заметила.

– И всегда выигрывала.

– А верхом ездила?

– Не думаю.

Она шагнула ближе, чтобы заглянуть ему в глаза. Настало время задать вопрос, который мучил ее с самого визита Джоанны.

– Что я за человек?

– Опасный вопрос.

– Ответь мне!

Ник сжал губы, помедлил, прежде чем произнести:

– Ты была избалованной девчонкой. Родители давали тебе все, стоило только захотеть.

– Чего же я хотела?

На дорожке послышались шаги, но ни он, ни она этого не заметили. Глаза Ника опасно потемнели.

– Всего. У тебя было все, Марла. Деньги, ум, красота. Но тебе этого было мало. Ты хотела заполучить весь мир. – Губы его изогнулись в кривой безрадостной улыбке. – И почти добилась своего.