Поэт - Майкл Коннелли Страница 4

— Так посади меня за решетку. Наконец хоть кого-то арестуешь.

— Почему ты ведешь себя как засранец, когда не получаешь свое?

— А почему ты сам такой же засранец? Не хочешь ничего объяснять, да? Ты просто не желаешь позволить мне копаться в деле, которое говорит о твоем провале!

— Не пытайся бить ниже пояса. Сам знаешь, бесполезно. Он был прав. Это никогда не помогало.

— И что? Хочешь сохранить этот маленький «ужастик» лично для себя?

— Да, что-то вроде этого. Можешь так и сказать.

* * *

В машине с Векслером и Сент-Луисом я сидел, скрестив на груди руки. Словно удерживал себя от раздвоения личности.

Чем дальше шли размышления о брате, тем меньше смысла Я находил во всей истории. Даже зная, что дело Лофтон сильно действовало ему на психику, трудно представить что-то, способное довести Шона до самоубийства.

— Стрелял из личного оружия?

Векслер взглянул в зеркало заднего вида. Изучает, подумал я. Любопытно, известно ли ему о том, что произошло между мной и братом?

— Да, — подтвердил Векслер.

Я ощутил острую боль. Нет, представить невозможно. Это совершенно не вязалось со всем, что я о нем знал. Дело Лофтон не могло иметь значения. Вообще такого не могло произойти. Никогда.

— Только не Шон.

Сент-Луис снова обернулся и взглянул на меня.

— Что еще?

— Он не мог этого сделать.

— Видишь ли, Джек...

— Он вовсе не устал от дерьма, плывущего в трубе. Дерьмо ему нравилось. Можете спросить Райли. Можете спросить любого из... Векс, ты ведь знал его лучше всех, — это просто чушь! Он любил «охоту», так прямо и говорил. Он ни за что не стал бы менять свою работу. Запросто мог бы стать замом какого-нибудь долбаного начальника, но сам не хотел такой судьбы. Он всегда мечтал заниматься убийствами, потому и остался в КОПе.

Векслер ничего не ответил. Мы уже въехали в Боулдер, направляясь по Мэйн-стрит к Каскаду. Я отрешенно вслушивался в тишину, наступившую в машине. Впечатление от услышанного, о том, что якобы сделал Шон, захватило целиком, окуная в холод и грязь, в снег, лежавший по обочинам шоссе.

— Какая-нибудь записка осталась? — спросил я наконец. — Что...

— Записку мы нашли. Предполагаем, что это записка.

Я отметил, как Сент-Луис посмотрел на Векслера, как бы предостерегая: «Векс, не говори слишком много».

— И что? Что там сказано?

Последовала долгая пауза, затем Векслер, не обращая внимания на напарника, процитировал:

— "Где ни мрак, ни свет и где времени нет".

— "Где ни мрак, ни свет и где времени нет". Так просто?

— Так просто. И это все.

* * *

Улыбка застыла на лице Райли секунды на три. Затем ее сменило выражение ужаса, подобие изображенного на картине Мунка. Мозг — превосходный компьютер. Достаточно трехсекундного взгляда на три физиономии в дверях, и ты понимаешь, что муж не придет домой никогда. «Ай-би-эм» подобное и не снилось.

Рот женщины открылся, превратившись в черную дыру, из которой вырвался животный стон, перешедший в неотвратимо бессмысленное слово:

— Нет!

— Райли, — сказал Векслер, — присядь на минуту.

— Нет... о Боже, нет!

— Райли...

Она отшатнулась от двери, двигаясь, как затравленное животное, дернувшись сначала в одном направлении, затем в другом. Наверное, ей казалось, что все еще можно изменить, достаточно лишь избавиться от нашего присутствия. По коридору она прошла в жилую комнату.

Войдя следом, мы обнаружили ее в почти полном оцепенении, немного напоминавшем мое собственное состояние. На глазах Райли выступили слезы. Векслер присел рядом с ней на диван. Большой Пес и я продолжали стоять рядом в трусливом молчании.

— Он умер? — спросила она, уже зная ответ и понимая, что не в состоянии принять его.

Векслер кивнул.

— Как?

Векслер глянул под ноги и замялся. Он посмотрел на меня, затем перевел глаза на Райли.

— Шон застрелился. Мне очень жаль.

* * *

Она не поверила — так же как я. Но у Векслера имелся свой подход, и спустя некоторое время женщина прекратила протесты. Именно тогда она в первый раз взглянула на меня сквозь льющиеся слезы. Лицо ее приняло умоляющее выражение, словно Райли спрашивала, разделяю ли я привидевшийся ей кошмар и не могу ли вмешаться в сон, чтобы помочь.

Мог ли я разбудить Райли? Мог ли объяснить двум персонажам черно-белой реальности, до какой степени они не правы?

Подойдя к дивану, я сел по другую сторону от Райли, крепко ее обняв. Слишком часто я наблюдал подобные сцены раньше и точно знал, что следует делать.

— Хочешь, я останусь, — прошептал я, — буду с тобой столько, сколько пожелаешь?

Она не ответила и, освобождаясь от моих рук, повернулась к Векслеру.

— Где это произошло?

— В Эстес-парке. Около озера.

— Нет, он не мог туда пойти... Что ему там делать?

— Был звонок. Неизвестный сообщил, что располагает сведениями по одному из расследований. Вроде бы договорились встретиться за кофе в заведении Стенли. А потом... потом Шон направился к озеру. Никто не знает, почему он туда поехал. Тело нашел охранник, в машине. Выстрел услышал случайно.

— А что еще за расследование?

— Видишь ли, Джек, я бы не хотел вторгаться...

— Что за расследование? — рявкнул я, теперь уже не беспокоясь о своем тоне. — Дело Лофтон?

Последовал короткий кивок Векслера. Сент-Луис отошел в сторону, понурив голову.

— С кем он должен был встретиться?

— Джек, это такое... Мы не хотели бы тебя вмешивать.

— Я его брат. А она — его жена.

— Расследование еще продолжается, но если ты ищешь зацепки — их нет. Мы оба там были. Он убил себя сам. При этом использовал собственное оружие и оставил предсмертную записку. А на руках мы нашли следы пороховых газов.

Зимой в Колорадо могилы копают экскаватором. Ковш с трудом загребает мерзлый грунт, выбрасывая наверх земляные глыбы. Брата похоронили в мемориальном парке «Зеленая гора» в Боулдере — всего в миле от дома, где мы с ним выросли.

Детьми мы частенько заглядывали на кладбище, лежавшее как раз на пути к местам летних прогулок в Шатокуа-парке. Не помню случая, чтобы мы смотрели на эти камни или думали о самом кладбище как о месте своего последнего приюта. А теперь...

Зеленая гора возвышалась над кладбищем словно гигантский алтарь, что делало кучку собравшихся у могилы людей еще меньше. Конечно, Райли и я находились здесь вместе с ее и моими родителями. Также присутствовали Векслер, Сент-Луис, еще десятка два полицейских и несколько школьных друзей, с которыми ни Шон, ни Райли, ни я не поддерживали близких контактов.