Месть по новой технологии - Дарья Калинина Страница 4

И заглянув Ире в глаза, она спросила:

– Так чего? Мир?

– Я давно уже не сержусь.

– Вот и славно! А то Курочкина совсем иначе себя повела. Увидела меня, фыркнула и ушла, будто бы меня и нет.

– Она тоже пришла?

– Лизка? В числе первых притопала. Мне кажется, уже под градусом. Но это мое личное мнение. Она же у меня мужа пыталась увести. Ты знала?

– Нет.

– Было дело, – с удовольствием заверила ее Маша. – Правда, ненадолго это сокровище у нее задержалось. Всего на пару дней, но важен не срок, а сам факт. Кстати, она меня тоже пыталась убедить, что действовала из лучших побуждений, хотела, чтобы я увидела, что это за фрукт. Только я ей не поверила. Она с ним все-таки спала. И он ей изначально нравился. Видела бы ты, как она возле него увивалась. Нет, увела она его у меня из стойла с одной вполне конкретной целью – переспать с ним. А получится, так и поосновательней зацапать. Просто ее родители такого «зятя» не приняли и выставили за дверь. Вот он ко мне и вернулся. Жить-то ему где-то надо было. А с Курочкиной они потом еще встречались, я это знаю.

– И ты терпела?

– Так он иногородний был. Куда бы я его выставила? Ему некуда идти было.

– Уж нашел бы! Мужики, они никогда не пропадут.

Но тут в ясных глазах Маши словно бы потемнело, набежало темное облачко, закрыло лазурь.

– А этот вот пропал, – едва слышно произнесла она, и тьма еще больше сгустилась в ее глазах.

Ирине это совсем не понравилось. Прежняя веселая и раскованная Машка нравилась ей куда больше.

И чтобы сменить тему, она спросила:

– Ты одна пришла?

– С другом.

– И не боишься его один на один с Курочкиной оставлять?

Маша, казалось, удивилась, но ответить ничего не успела.

В туалет вошло еще несколько посетительниц, которые также оказались их бывшими соученицами, только учились они в параллельном классе. Но все равно взаимным восторгам и обменам приветствиями не было числа. И когда Ира опомнилась, то Маши в дамской комнате уже не было. Она куда-то вышла. И Ира дорого бы дала, чтобы узнать, куда именно.

После стольких лет перерыва ей внезапно захотелось поболтать именно с Машкой.

Ведь как ни крути, когда-то они были очень дружны.

С самого первого класса сидели за одной партой, обменялись клятвами в верности, обещали никогда не ссориться. А потом из-за этого дурака Синицына поссорились. Да еще так, что долгие десятки лет знать ничего друг про друга не желали.

Это нужно было срочно исправить. И хотя Ирина не была сторонницей скоропалительных решений, тут она чувствовала, что нельзя откладывать дело в долгий ящик.

Когда Ирина вышла в зал, то там уже слышались звуки клавиш рояля, перебираемых умелыми руками. Грибовой все-таки удалось засадить Витьку за инструмент.

Впрочем, ничего удивительного в этом не было. Противиться Грибовой, которая и в школьные времена тянула на себе всю общественную работу класса, Витька не мог. Его всегдашняя интеллигентность пасовала перед натиском грубой силы. Так что он просто покорился своей участи и сделал, что от него требовали.

Но на всякий случай Грибова все равно стояла возле рояля и бдела, чтобы Витька никуда не слинял.

На рояле стоял бокал с темным портером, из которого Витьке разрешалось сделать после каждого произведения глоток, но только один.

Нетрудно догадаться, что из всего своего репертуара Витька выбирал наиболее короткие пьесы. Возле рояля толпились слушатели. И как только Грибова отвлекалась, кто-нибудь из ребят тут же переворачивал в Витькин бокал с пивом свою водочную рюмку.

В итоге пиво в бокале Витьки совсем посветлело, что не укрылось от глаз бдительной Грибовой. Она подозрительно понюхала ставшую почти прозрачной бодягу и вылила остававшуюся в бокале жидкость в кашпо с цветком.

К счастью, цветок был искусственный, так что вылитая жидкость не нанесла ему никакого ущерба. Живой бы точно тут же загнулся.

Грибова кинула на Витьку убийственный взгляд, а тот сделал вид, что ничего особенного не произошло.

– К столу, к столу! – захлопал кто-то из гостей. – Хватит прохлаждаться. Закуска стынет.

Бармен включил проигрыватель, и Витька был освобожден от своего рабства.

Грибова была недовольна:

– Пусть бы еще немного поиграл. Мы все скинулись, чтобы он не платил за застолье. Должен отработать.

– Ну, сколько мы там скинулись. Рублей по сто?

– И еще выпивка! Витька один выпивает, как мы все!

– Ладно тебе, пусть человек поест.

– Ага! Поест и попьет! Для Витьки поесть – это синоним попить. Знаешь, как он завтракает? Бутылка пива и рюмка водки. Вот весь его завтрак! На обед бутылка вина, хорошо, если с бисквитиком. На ужин виски с лимоном. И перед сном обязательно тоже виски, но уже с минералкой. Он, понимаешь ли, о здоровье своем печется. Минералку на ночь пьет. Скотина!

Интересно, откуда у Грибовой появились все эти сведения? Откуда она знает, что Витька ест на завтрак? И что он пьет на ужин?

Такие вопросы возникли не у одной Ирины, остальные тоже начали подкалывать Грибову.

Дескать, что-то очень уж близко она принимает к сердцу все, что касается их пианиста.

– Дураки вы! Нужен он мне! Да если бы мы с ним вместе жили, вот где он бы у меня сидел!

И Грибова показала кулак, размер которого внушал невольное почтение.

– Откуда же у тебя тогда такие сведения?

– Он гриппом сильно зимой болел, я за ним ухаживала. Мы же с ним соседи. Я сама переболела, он мне продукты и лекарства таскал. А потом он свалился. От меня человек заразился, не могла же я его бросить без всякой помощи! Вот и насмотрелась на его завтраки, обеды и ужины.

– И все?

– Все!

– Скучный ты человек, Грибова.

– Уж какая есть!

За столом Сема, к огорчению Ирины, сел рядом с ней. И сразу же начал ныть, что ничего из предложенного он кушать не может, потому что кушает только здоровую пищу, а тут все такое нездоровое.

Вид у него был до крайности унылый.

Ирина даже подумала, что не такое уж это полезное дело – здоровое питание, если оно из весельчака Семы сделало такого унылого зануду. Но хоть Сема и ныл по разным поводам, при этом он все же умудрялся шалить под столом и то и дело трогал Ирину за коленку.

Сначала Ира решила, что ей кажется.

Наверное, человек под столом просто случайно дотронулся. Но нет, ощупывания и поглаживания продолжились.

Рука Семы поднималась все выше и выше, Ира ее спихнула и гневно взглянула на Сему.