Флирт в Севилье - Чингиз Абдуллаев Страница 4

— Ионас, — позвал его Зитманис, — иди сюда.

Молодой человек подошел. Ему было не больше тридцати.Среднего роста, широкоплечий. Глубоко посаженные глаза, упрямые складки у рта,ямочка на подбородке, каштановые вьющиеся волосы. Рукопожатие было крепким,мужским.

— Ионас Балодис, — представил своего телохранителяЗитманис, — экс-чемпион Европы по боксу в полусреднем весе. Неоднократныйчемпион Латвии. Бывший сотрудник таможни. Поедет с группой в Севилью в качествеличного охранника девушек. А это господин Дронго.

— С таким охранником ваши девушки будут вбезопасности, — одобрительно кивнул Дронго.

— Возможно, — неуверенно произнес Зитманис.

Затем он что-то тихо сказал своему телохранителюпо-латышски. Балодис сразу отошел от них, а следом за ним и Эдгар Вейдеманис.Дронго понял, что его собеседник попросил оставить их одних.

Он продолжал идти, удаляясь от отеля. Зитманис пошел рядом.Через несколько шагов он негромко сказал:

— Дело в том, что у нас не просто проблемы… Дронготерпеливо ждал.

— Я не могу никому доверять, — внезапно сказалЗитманис, — и сам не смогу поехать с вами. Мне с трудом удалось уговоритьследователя разрешить мне выехать в Москву. Естественно, что я какруководитель рекламного агентства нахожусь под подозрением и мне не разрешатуехать в Испанию. И я боюсь, что предполагаемый насильник находится средичленов группы.

— Вы кого-то подозреваете?

— Да, — очень тихо ответил Зитманис, — я вамскажу больше. Я почти уверен в этом. И поэтому решил обратиться именно к вам.Мне нужна ваша помощь, Дронго. Очень нужна. Насильник находится в нашей группе.У меня нет никаких сомнений.

Дронго видел, как волнуется его собеседник, и понимал,почему Зитманис решил поговорить с ним без свидетелей.

— Нельзя ли узнать, почему вы так уверены? —спросил он.

Зитманис в очередной раз оглянулся и наконец решился.

— Есть одна зацепка, о которой я хотел бы вам сообщить.После случившегося все были расстроены, и многие не знали, состоятся ли вообщесъемки в Испании. По предварительной договоренности группа должна была выехатьв Бильбао. Но затем испанцы решили переиграть и заменили Бильбао на Севилью. Обэтом знал только я один. И через неделю, собрав группу, я рассказал им, что онипоедут не в Бильбао, а на юг Испании, ближе к Африке. Я сказал именно такуюфразу, не придав ей никакого значения. И через два дня девушка получила письмо,которое содержало недвусмысленные угрозы, в том числе и обещание найти ее дажев Африке.

Дронго нахмурился. Дело принимало совсем другой оборот.

— Теперь я почти уверен, что преступник находится вгруппе, — с тревогой сказал Зитманис, — но никого заменить я уже неуспею. Все документы оформлены, паспорта готовы, они выезжают послезавтраутром. Единственное, что я могу сделать в такой ситуации, попросить васотправиться вместе с ними. И найти негодяя, который решился на такоепреступление.

— Теперь ясно, — прошептал Дронго, — почему японадобился вам так срочно.

— Да, — признался Зитманис, — и я очень прошувас мне не отказывать. Дело даже не в том, что моя фирма разорится. Я в концеконцов мог бы пережить и такую неприятность. Но пострадают девушки, а я этогосовсем не хочу. Кроме того, у меня нет никакой уверенности, что если я отменюсъемки, мы сможем найти преступника.

— Вы сказали, что поедет несколько человек, —напомнил Дронго.

— Четверо, — сразу ответил Зитманис, — еслине считать Балодиса и девушек.

— Надо проверить каждого.

— Надеюсь, девушку, на которую совершено покушение, выисключите из списка, — пробормотал Зитманис.

В двадцати шагах от них Вейдеманис и Балодис о чем-то тихоговорили. Было уже достаточно темно.

— Но она не едет в Испанию, — заметилДронго, — поэтому пострадавшую я могу исключить. А вот досье на всехостальных мне может понадобиться. В том числе и на вторую девушку, которойприслали письмо с угрозами.

— Она как раз и была победительницей конкурса, —вздохнул Зитманис, — а пострадавшая заняла второе место. Сейчас вместо неев Испанию поедет девушка, которая заняла третье место. Но не думайте, что онамогла быть причастна к преступлению. Мы ведь не знали, как испанцы отнесутся кзамене, и даже считали, что они вообще откажутся от сотрудничества с нашимагентством.

— Мне понадобятся более полные данные, — упрямосказал Дронго, — иначе я не смогу серьезно рассмотреть ваше предложение.

— Разумеется, — кивнул Зитманис. Он протянулДронго дискету. — Здесь данные на всех членов группы. Вы можете сегодняпросмотреть, а завтра я заеду, и мы переговорим.

— Я просмотрю ваши данные, — согласилсяДронго, — но будет лучше, если мы прямо сейчас поедем ко мне домой. Поавтобиографическим сведениям трудно понять психологию человека, мотивы егопоступков. А вы знаете всех, кто поедет в Севилью. Кроме того, вы бывшийследователь, бывший сотрудник органов государственной безопасности, человекдостаточно опытный, наблюдательный. И, значит, ваши характеристики гораздоважнее любых автобиографических данных.

Зитманис широко улыбнулся.

— Будем считать, что я согласился. Когда мы отправимся?

— Немедленно. Но прежде у меня к вам один вопрос. Изподозреваемых вы исключили Балодиса и девушек. Значит, в качестве охранникапоедет именно Ионас Балодис?

— Я полагал, что он поедет в Севилью в качестве вашегопомощника. Что вас смущает?

— Ничего. Но я бы хотел, чтобы вы его отпустили насегодняшний вечер и поехали ко мне с Эдгаром Вейдеманисом.

— Вам не понравился Ионас? — изумилсяЗитманис. — Но почему? Я доверяю ему безусловно.

— Он был на собрании группы, когда вы говорили опоездке в Севилью? — уточнил Дронго.

— Был, — нехотя выдавил Зитманис. — И на этомосновании… неужели вы станете подозревать и его?

— Обязательно стану. Моя многолетняя практикасвидетельствует, что преступления чаще всего совершают те, на кого меньше всегопадает подозрение. «Предают только свои», так, кажется, говорят французы.

— Хорошо, — неохотно согласился Зитманис, —он не поедет с нами. Будем считать, что вы меня убедили. Если хотите, вместонего я отправлю другого охранника.

— Это было бы слишком радикальным решением, —улыбнулся Дронго.

Они сделали все так, как предложил Дронго. ОтправилиБалодиса обратно в отель и лишь затем вызвали машину.

Сидя в кабинете Дронго, Зитманис с любопытствомосматривался. Увидев огромное количество книг на разных языках, признался: