Мутация душ - Инга Снежная Страница 4

– Бурцева Ирина Тимофеевна, – ответил он.

– Придётся проводить опрос местных жителей, – выдвинула предложение я, – Как видно, таких здесь немного.

Окружающая местность явно не была густонаселённой. Мы подошли к первому дому, подававшему признаки жизни.

– Хозяева! – громко крикнула я, – Есть кто дома?

На мой голос первой отозвалась собака, с заливистым лаем выскочившая из будки у забора. Спустя минуту дверь распахнулась, и на крыльцо вышла невысокая старушка в валенках и куцей телогрейке.

– Вам кого? – бодро спросила она нас, шагая к калитке, – Заблудились что ли?

– Хотим задать вам пару вопросов, – ответила я, приветливо улыбаясь подошедшей женщине.

– Ну что ж. задавайте, – легко согласилась та. И вдруг всплеснула руками, посмотрев на меня внимательнее, – Боже мой, – воскликнула она, обрадовавшись мне, будто старой знакомой, – Вы ведь та барышня из телевизора! Журналистка.

– Разрешите представиться, Марина Шёпот, – протянула я руку пожилой женщине, перекинув её через калитку, – А это мой помощник, Слава.

– Да-да, выходит, вы с телевидения? – как будто не веря своему счастью, причитала женщина. Проходите, пожалуйста, что ж я вас у калитки держу.

Она сняла металлический крючок и пропустила нас во двор.

– Проходите в дом, во дворе стоять холодно.

С этими словами она засеменила по тропинке в сторону крыльца, приглашая нас следовать за нею.

– Я-то вам не представилась. Баба Маня меня зовут, – радостно отрапортовала женщина, проведя нас в чистенькую, скромно обставленную комнату. – Чаю с дороги? У меня только самовар закипел.

Мы единодушно согласились. В комнате на полу лежали разноцветные рукодельные дорожки, на стене радостно тикали ходики, а в углу стоял старый ламповый телевизор, накрытый кружевной вязаной салфеткой. Возникало ощущение, что мы переместились в прошлое, такими милыми и старомодными казались эти картины деревенского быта.

– Присаживайтесь к столу, – приветливо пригласила баба Маня.

Она зазвенела чашками и вазочками с конфетами и печеньем, аккуратно расставляя их на старенькой, но чистой скатерти.

– Что привело вас в нашу глухомань? – полюбопытствовала баба Маня, передавая нам наполненные чашки.

– Мы ищем одну женщину. Она недавно приехала погостить в вашу деревню, – пояснила я, делая глоток из большой цветастой кружки, – Вкусно как! – похвалила я чай.

– Это я со смородиновым листом завариваю, – пояснила баба Маня. – А что за женщина?

– Моя мама, Ирина Тимофеевна, – сказал Славка, протягивая бабе Мане мобильный с фотографией, – не встречали её?

Баба Маня взяла очки с комода и внимательно посмотрела через них на снимок.

– Нет, не видела, – покачала она головой, – да и к кому у нас тут приезжать? Деревня совсем опустела. Живём здесь только я, дед Кузьмич через дом от меня, да еще несколько одиноких старух на той стороне улицы. Если б новый человек появился, я бы заметила. Только если мама ваша не в целительский центр приезжала, тот, что ближе к лесу на другом конце деревни стоит.

– А что за центр? – оживилась я, с интересом взглянув на бабу Маню.

– А пойди их разбери, – махнула в ответ женщина, – только место там какое-то очень странное. Дом стоит за высоким, глухим забором, никого туда просто так не пускают. Местным и вовсе вход закрыт. Приезжают туда иногда люди, наши видели, как машины подходили, и сразу за забор прятались. Дом этот принадлежал умершей старухе Митрофановой. Долго стоял бесхозным. А этим летом рабочие приехали, и быстро возвели забор этот и строения там внутри какие-то, видимо. Стук и треск на всю деревню стоял. А теперь там центр этот располагается. Странное у них там что-то происходит. Местные болтают, что по ночам оттуда хоровое пение раздаётся. Электричества там, вроде бы, и вовсе нет, для освещения используют факелы и свечи. Какие-то обряды, что ли, проводят, непонятно, прости господи, – с этими словами баба Маня перекрестилась, – Вот если ваша мама в этом центре обитает, то я вполне могла её и вовсе не встретить. Дело в том, что жильцы их из-за забора не выходят. Там лечатся, похоже. Любознательные местные бабки болтают, что посетители там одни только женщины. Мужики там только в охране работают, и посторонних на территорию не пускают. Да и главный их целитель – мужик. Во время их бесовских обрядов слышно, как мужской голос взывает их к чему-то, слов, правда, не разобрать. Наши местные любопытные, к забору подходили, прислушивались. Ну, чистая секта какая-то.

«Одни только женщины», – повторила я про себя, и вдруг в моей голове всплыл недавний разговор с папой. Там отказавшиеся от лечения пациентки тоже были только женщины. Неужели это как-то связано с местным целительским центром? Возможно, очередной шарлатан завлекает доверчивых женщин сюда, чтобы выманивать из них деньги, обещая излечение с помощью каких-нибудь травок и примочек? Ведь тогда жизням оказавшихся там женщин угрожает реальная опасность.

– Скажите, а кто из местных рассказывал о порядках, царящих в этом центре? – спросила я у бабы Мани.

– Да больше всех знает, пожалуй, Семёновна. Она и живёт ближе всех от их усадьбы, её дом последний по той стороне улицы.

– Пожалуй, нам стоит с нею побеседовать, – заметил Славка, – может быть, она видела маму или что-то знает о ней.

– Кстати, а вы не в курсе, какие-нибудь дома здесь продаются? – задала я вопрос, желая проверить версию о возможной покупке дома.

– Да после смерти стариков здесь много домов осталось. Обветшали совсем. Наследники какие, может быть, и продали бы с удовольствием, да только кто купит дом в нашей глуши? – ответила баба Маня с плохо скрываемой грустью в голосе.

Мы поблагодарили гостеприимную хозяйку, и решили навестить неизвестную нам Семёновну.

Машину оставили у калитки бабы Мани, чтобы не спеша осмотреть окрестности. Мы прошли по главной и, как выяснилось, единственной улице деревни, двигаясь в сторону леса. Действительно, большая часть домов, занесённых снегом почти по самую крышу, стояла без своих обитателей. Дом Семёновны мы увидели сразу. Сама женщина стояла здесь же, во дворе, набирая из поленницы охапку дров. Заметив нас, она замерла на месте, внимательно оглядывая нас с головы до ног.

– Добрый день, – поприветствовали мы её прямо с улицы.

– Здравствуйте, – поздоровалась женщина, придирчиво вглядываясь в наши лица. – Никак из города пожаловали?

– Да. Хотим задать вам несколько вопросов, – дружелюбно улыбнулась я.

Выражение лица женщины было очень серьёзным, в прищуренных глазах явно читалось недоверие. Но вдруг что-то изменилось в её лице, и удивленная улыбка пришла на смену суровой сосредоточенности.

– Мать честная, да вы с телевидения! – воскликнула она, узнав меня при внимательном рассмотрении.

– Да, я – Марина Шёпот, а это Вячеслав, мой помощник. А к вам как можно обращаться?