Смерть под аплодисменты - Чингиз Абдуллаев Страница 4

– Добрый вечер, – вежливо поздоровался он, – это госпожа Зайдель?

– Да, – голос был довольно молодой.

– С вами говорит эксперт Дронго, которому вы недавно звонили.

– Спасибо, что перезвонили, – взволнованно сказала она. – Как мне к вам обращаться?

– Дронго. Меня обычно так называют.

– Очень приятно. А я Нина…

– Простите, как ваше отчество?

– Можете без отчества. Просто Нина. Я хотела бы с вами срочно встретиться. Понимаете, речь идет о моем погибшем муже…

– Понимаю. Где и когда мы можем с вами встретиться?

– Где угодно и когда угодно. Чем раньше, тем лучше. Мне нужна ваша помощь.

Дронго взглянул на Вейдеманиса.

– Если хотите, я могу приехать к вам, – предложил он, – или вы ко мне. Или встретимся на нейтральной территории.

– Как вам удобно. Давайте лучше вы ко мне.

– Где вы живете?

– На Тверской, недалеко от отеля «Марриотт». Я вам все объясню, – она назвала адрес.

– Я знаю это место. Вы будете одна?

– У меня есть домработница. Но я ее отпущу, если нужно.

– Я буду со своим напарником, – сообщил Дронго, – если вы не возражаете.

– Нет-нет, конечно.

– Это обычная мера предосторожности, – пояснил Дронго, – в этом городе есть несколько человек, которым я не очень нравлюсь. Вы меня понимаете?

– Конечно, понимаю. Можете приехать. Запишите мой адрес. Внизу у нас сидит дежурная, которую я предупрежу о вашем приезде. Когда вы сможете приехать?

– Через час.

– Очень хорошо. В таком случае я буду вас ждать ровно через час. Большое спасибо, что вы откликнулись на мое предложение. И еще раз извините меня, что я позвонила сама на ваш домашний телефон. Поверьте, у меня просто безвыходная ситуация.

– Верю. И до встречи.

Он положил трубку. Посмотрел на своего друга.

– Новые приключения Шерлока Холмса и его друга доктора Ватсона, – улыбнулся тот. – Едем вместе?

– Куда я без тебя денусь, – пробормотал Дронго. – И судя по тому, как регулярно ты обыгрываешь меня в шахматы, – это ты Шерлок Холмс со своим могучим интеллектом, а я всего лишь доктор Ватсон.

– Не нужно скромничать, – возразил Вейдеманис, – ты у нас главный эксперт, а я – всего лишь помощник. Игра в шахматы не имеет к этому никакого отношения. Иначе самыми лучшими сыщиками в мире были бы Крамник или Каспаров.

– Между прочим, доктор Ватсон оставил воспоминания об их подвигах, – напомнил Дронго. – А ты хоть бы один раз что-нибудь написал о наших расследованиях.

– О половине из них вообще никогда нельзя будет написать, а другая половина – слишком громкие дела, которые могут привлечь к тебе излишнее внимание. Тебе это нужно? Среди следователей и экспертов Европы у тебя и без того слишком громкая известность.

– Убедил, – кивнул Дронго, – не нужно ничего писать. Пусть я умру безвестным героем.

– С этим повремени, – посоветовал в тон своему другу Эдгар, – надеюсь, что мы еще поживем.

Через час они уже входили в дом. Бдительная дежурная задала им несколько вопросов, а затем позвонила наверх и сообщила Нине Владленовне, что прибыли гости. На шестом этаже их уже ждала хозяйка квартиры. Ей было где-то около сорока. Миловидное лицо с правильными чертами, видимо красивое в молодости, голубые глаза. Уже сильно располневшая фигура, крупные формы. Женщина была в юбке и светлой блузке, которая обтягивала ее и несколько стесняла движения. Очевидно, что после смерти мужа она не очень следила за собой и поправилась. У нее были красивые каштановые волосы. Женщина предложила им пройти в просторную гостиную. Там стояла тяжелая испанская мебель. На стенах висело несколько картин русских художников начала века; на самом видном месте – картина, изображавшая самого Натана Зайделя в роли Ричарда Третьего.

– Чай или кофе? – спросила хозяйка. – Я отпустила мою помощницу, но могу приготовить сама.

– Не нужно, – ответил Дронго, – давайте сядем и переговорим.

– Да, конечно, – кивнула Нина Владленовна, усаживаясь на один из резных стульев с высокой спинкой, стоявших вокруг стола. Гости уселись напротив.

– Я думала, что вы гораздо старше, – смущенно призналась хозяйка квартиры. – Представляю, что думает наша бдительная консьержка. Двое молодых мужчин приходят вечером к вдове, – она невесело усмехнулась.

– Тогда хорошо, что нас двое. И уже не совсем молодых, – возразил Дронго. – Насколько я знаю, ваш муж погиб несколько месяцев назад прямо во время спектакля. Все правильно?

– Да. Именно поэтому я и хотела с вами переговорить.

– Мы вас слушаем.

– Дело в том, что он не погиб. Его убили, – сообщила вдова, – и уже несколько месяцев я пытаюсь понять, что там произошло.

– Давайте по порядку. Сначала расскажите, что вам известно.

– Да, конечно, – вздохнула она. – Это случилось в тот вечер, когда в Театре на Остоженке, где работал мой муж, давали спектакль «Гамлет». Вы, наверное, слышали об этом спектакле. Его собирались даже выдвинуть на Государственную премию. Это была одна из лучших ролей моего супруга. – Было заметно, как она волнуется.

– Не нервничайте, – посоветовал Дронго. – Я понимаю, как вам тяжело, но мне важно услышать от вас достаточно беспристрастную версию случившегося. Если это возможно…

– Вы правы. Я должна немного успокоиться… В тот вечер играли спектакль, на котором было много известных людей. Даже министр культуры. Можете себе представить, как играли актеры, понимающие, что в зале находится такая публика!

– Не сомневаюсь, что играли хорошо. Насколько я знаю, Театр на Остоженке сейчас находится на взлете и режиссер Эйхвальд считается одним из лучших мастеров российской сцены.

– И самым лучшим его актером был мой погибший муж, – глухо произнесла Нина Владленовна. – Он играл короля. Вы знаете, какого напряжения и нервной отдачи требует эта роль. И вообще, играть у Эйхвальда вполсилы невозможно. Он не терпит пренебрежительного отношения актеров к своему делу.

Дронго согласно кивнул.

– Они играли последний акт, – продолжала вдова, – помните, когда Гамлет и Лаэрт фехтуют. Здесь все произошло как в реальной жизни. У актера, игравшего Гамлета, в руках оказалась заточенная рапира, и он нанес болезненный удар Лаэрту, слегка поранив ему руку. Лаэрта играл молодой Федя Шунков. Он разозлился и в ходе сцены, завладев именно этой рапирой, ударил Гамлета в плечо и тоже нанес ему рану. Уже тогда нужно было остановить спектакль и разобраться, что там происходит. Но разве можно останавливать спектакль, когда в зале находится сам министр культуры?

Потом они поменялись рапирами, и уже Гамлет попытался ударить Лаэрта, но только разорвал ему рубашку. Они оба не понимали, насколько опасны их «театральные игры». Или делали вид, что не понимают, я не знаю, что сейчас думать. А потом началась знаменитая сцена, где умирает королева и Гамлет кричит: «Ну так за дело, яд!», закалывая короля. Не могу об этом даже вспоминать. Меня не было в тот вечер на спектакле, хотя обычно я ходила на все спектакли мужа. Но именно в тот вечер меня там не было. Гамлет ударил мужа в сердце, как и полагалось по сценарию. И все актеры заметили, как муж дернулся, словно ему было больно. Но останавливать спектакль все равно не стали. Говорят, что режиссер, почувствовав, что актеры теряют нить игры, даже побежал за сцену, чтобы помочь им, а Горацио, которого играл актер Сказкин, увидев, в каком состоянии мой муж, даже забыл свою роль. Окончание спектакля они скомкали. Никто не мог даже представить себе, что Зайдель умирает. Говорят, в этот вечер аплодисменты были особенно бурными. Смерть под аплодисменты… Наверное, так и должны уходить великие актеры. Только мне от этого совсем не легче.