Таежный рубикон - Кирилл Казанцев Страница 4

Он совершенно ясно осознавал, что отступать уже поздно, хоть порой и посещала его такая шальная мысль. Слишком много было убухано средств в дело построения светлого будущего, и, грубо говоря, «спустить их в унитаз», не добившись результата, было бы верхом головотяпства. И он бросился зарабатывать недостающую наличность теперь уже всеми, естественно, допустимыми, с его точки зрения, способами. Челночества все-таки не бросил, хоть и занятие это перестало приносить стабильный доход. Спрос на китайское шмутье давно уже многократно превышал предложение. Практически все производство в городе приказало долго жить. Число работающих стало настолько мизерным, что каждого из них неусыпно пасло теперь как минимум три-четыре торгаша в надежде всучить, впарить, втюхать этому счастливчику какое-нибудь копеечное синтетическое дерьмо. Андрей челночества не бросил, но, кроме того, не упускал уже любой другой возможности хоть как-то подкалымить. Занялся частным извозом. Естественно, нелегально. Ловил для китаезов змей и черепах, ходил в тайгу за корнем и дикоросами. Ну а уж щедрый урожай на шишку, выпавший в этом году, и вовсе стал для него «манной небесной» – можно было «реально намолотить бабок» и окончательно закрыть наболевшую «проблему» с киоском. Только надо капитально попластаться при этом, покорячиться изо всех сил!

* * *

Как это греет душу, когда после черной полосы неудач начинает у тебя хоть что-то ладиться! Кажется, еще немного, и вообще все пойдет как по маслу. Потому и, невзирая на короткую размолвку с другом, Андрей пребывал в прекрасном настроении, когда, нагрузившись под завязку отборной шишкой, топал себе потихоньку к зимовью по уже прилично укатанной лесовозами дороге. А что? За прошедшую неделю они втроем неплохо заработали – сдали Филиппычу, считай, почти пятьдесят мешков чистого ореха. Да и к завтрашнему вывозу больше сорока набралось. Даже с учетом того, что «начальничек» себе отполовинит, у них на каждого выходило по пятнадцать. А это приличные деньги! Еще какие приличные!

Пошел снег. Сначала довольно робко, но с каждой минутой усиливаясь. И вот уже в полном безветрии повалил крупными тяжелыми хлопьями, буквально на глазах разукрашивая притихшую тайгу, превращая наезженный зимник в первозданную целину. Оставалось каких-нибудь метров пятьсот-семьсот до места, но Андрею уже незачем было спешить. Здесь, на дороге, даже в полной темноте с пути не собьешься. И он решил устроить себе короткий перекур. Натянув на голову капюшон армейского бушлата, взгромоздился на мешок с шишками и с наслаждением затянулся ароматной сигаретой. Еще каких-нибудь десять минут хода, и можно будет расслабиться по полной, отдохнуть по-человечески после тяжелого дня. Петрович, наверно, кулеш сварганил «по заявкам трудящихся». А после плотного ужина, как заведено, забьют с мужиками пару-тройку раз «козла» в домино, и на боковую, чтобы встать пораньше, еще до рассвета. Тем более что завтрашний день обещает быть нелегким. По такому снегу шишку брать будет ох как непросто. Да и мокрую таскать – пупок надорвешь. Только бы снегопад к утру прекратился, иначе будет труба-дело. А времечка золотого терять совсем бы не хотелось.

Осталось свернуть с дороги на знакомую прогалину, чтобы через пару минут выйти к зимнику, когда неожиданно увидел впереди, метрах в трехстах, силуэт грузовой машины с горящими габаритами. В белоснежной пелене ранних сумерек невозможно было даже с такого расстояния определить ее марку. Но на «зилок» Филиппыча явно не похоже. Да и не поедет он в такую непогоду. Похоже на «Урал», крытый тентом. Интересно, кого это принесло на ночь глядя? Наверное, тоже шишкари. Может, пообломались или просто решили на «огонек» заглянуть. Решил не гадать, мужики расскажут, и поспешил к дому.

Дверь в зимник оказалась распахнутой настежь, но самое странное, что там было совершенно темно и тихо. От пока еще смутного, но явно дерьмового предчувствия похолодело внутри, и, буквально пересилив себя, он шагнул внутрь. Тут же, поскользнувшись, загремел на пол, извозился в чем-то липком. Вытерев пятерню о полу бушлата, щелкнул зажигалкой и замер, чувствуя, как на голове в буквальном смысле начинают шевелиться волосы. Рядом в огромной кровавой луже, раскинув в стороны руки, на спине лежал Петрович с перерезанным горлом. Его седую голову с широко раскрытыми остекленевшими глазами соединял с туловищем лишь какой-то грязный кровавый сгусток. Андрей судорожно сглотнул, пытаясь справиться с подступающей тошнотой, и отвел в сторону взгляд. Серега был тут же, рядом, в какой-то чудовищно неестественной позе с вывороченными за спину руками и подтянутыми к подбородку коленями. В затылке у него торчал напильник. Тот самый знакомый напильник, без ручки, которым они ежедневно правили топор!

Ноги предательски дрожали, когда поднимался, одной рукой опираясь на косяк двери, а другой стараясь подсветить себе зажигалкой, и, теряя равновесие, он привалился плечом к стене. Попытался вздохнуть полной грудью, но воздуха не хватало, и Андрей, рванув воротник бушлата, вывалился за порог. Не успел сделать и двух шагов, когда в скулу вдруг что-то сильно ударило, и он инстинктивно резко отшатнулся назад. Зажигалка улетела в снег. Поднеся руку к лицу, нащупал длинную щепку и, ни секунды не медля, выдрал ее из щеки. За воротник тут же ручьем побежала кровь, и голова взорвалась спасительной болью – вышел-таки из шока. Метнулся в темноту зимовья, понимая, что путь через дверь ему отрезан. И за мгновение до того, когда второй автоматной очередью полоснуло по двери, успел закатиться за печку. Мысли лихорадочно работали, пытаясь найти выход из кошмарного положения. Оставалось только небольшое окно на противоположной от входа стене, и, нащупав в темноте чурбачок для рубки дров, он, неуклюже размахнувшись, швырнул его в оконный переплет. Рванулся в образовавшийся узкий проем, но тут же застрял. Пришлось, сбросив бушлат, повторить попытку. На этот раз удалось протиснуться наружу и упасть головой в сугроб. И вовремя – в дверь уже кто-то ломился с матюгами. Андрей, вскочив, бросился к углу сруба и только оттуда, свернув, припустил что есть духу вверх по сопке. Проваливаясь почти по пояс в рыхлом снегу, скользил и падал и, снова поднимаясь, изо всех сил ломился вверх через сплошной колючий кустарник. А над головой злобно, омерзительно свистели пули. Но ему очень долго просто чертовски везло. Уже было рукой подать до долгожданной хребтины, когда тупо садануло по ноге чуть выше колена. Еще успел до наступления неминуемой боли в несколько прыжков преодолеть узкий десятиметровый взлобок вершины и кубарем покатиться вниз по противоположному крутому склону.

Бывшая жена начальника ГОВД Зареченска Алина Васильевна Савченко, хозяйка фирмы «Нюанс», включающей в себя целую сеть косметических салонов и парикмахерских, стояла у окна в просторном светлом офисе, затылком ощущая вызывающе насмешливый взгляд своего любовника Игоря Дорофеева, исполняющего при ней обязанности начальника охраны. Стояла, не столько пытаясь собраться с мыслями, сколько старательно выдерживая паузу. Необходимо было поставить его «на место». Поставить, пока еще не поздно, пока еще хоть относительно управляем и предсказуем. Благо и повод для этого наконец-то нашелся – допустил серьезный просчет, – и не воспользоваться этим обстоятельством было бы для нее непростительной глупостью.