В объятиях русалки - Ольга Баскова Страница 4

– Да после ужина ты будешь спать как убитый, поверь мне. Так случается со всеми приезжими в первый день, когда он насыщен событиями. А завтра я приду, и обязательно поплаваем вместе и побродим по нашему поселку. Я всегда держу обещания. Ну, пока.

Она юркнула в заросли какого-то неизвестного кустарника, чтобы сократить путь, а оперативник еще долго смотрел на медноволосую головку, мелькавшую среди листьев.

Сомов добрался до пансионата действительно очень быстро, однако, садясь за стол на веранде, накрытый к ужину, заметил, что устал. О танцах, на которые мужчина собирался пригласить новую знакомую, не могло быть и речи. Его переполняло одно-единственное желание – поскорее доползти до постели и улечься спать. Вряд ли хватит сил принять душ, впрочем, он и так слишком долго пробыл в воде.

Спокойно поужинать ему не дали. За его столик посадили пожилую супружескую пару, прибывшую из Полтавы, и маленькая, худая воблообразная супруга, с явно вставными зубами, крашеными волосами и бровями, подчеркивающими морщины на лице, которые она тщетно пыталась затушевать кремом, визгливым голосом проклинала все на свете.

– Черт тебя дернул согласиться ехать сюда, – пилила она мужа, с видом побитого пса ковырявшего в тарелке. – Вода просто ледяная, солнце палит, как в пустыне, ночи тоже холодные. Нет, если погода не переменится, я уезжаю отсюда.

– Но, мамочка, – пытался возразить он. – Мы же только прибыли. Давай побудем хотя бы недельку.

– Недельку? – ощетинилась женщина. – Да за недельку я загорю, как колхозница, и подхвачу простуду. Конечно, если тебе хочется поскорее овдоветь – другое дело. И кормят здесь отвратительно.

– А по-моему, вполне приличная отбивная, – вставил Леонид. Женщина зло посмотрела на него. – Да, никогда в жизни не ел ничего лучше.

Муж покраснел:

– Простите Адочку. Она, наверное, перегрелась на солнце.

Сомова злила эта дама.

– Если учесть, что сегодня оно слишком часто пряталось за тучу, то ли будет завтра! – сочувственно ответил он.

Супруг пожал плечами:

– Адочка привыкнет.

Она бросила на него убийственный взгляд:

– Посмотрим.

Оперативник вытер платком губы:

– Приятного аппетита.

Адочка усмехнулась:

– Вот смешное пожелание!

Капитан поспешил оставить их одних. Надо же, как повезло ему с соседями по столу! Впрочем, супруг, кажется, приличный мужчина, однако женушка сведет с ума любого. Хоть бы они действительно уехали! Однако по опыту ему было известно: пара не двинется с места. Адочке доставляет несказанное удовольствие пилить мужа за каждую мелочь. Для этого здесь просто благодатная почва. Но все это можно перетерпеть, если только к нему не поместят такого же соседа. Тогда лучше повеситься. Думая об этом, он шел по дороге, обсаженной красиво подстриженным кустарником. Его новая знакомая Виола, как призрак, вынырнула из-за высокого эвкалипта.

– Нас не должны видеть вдвоем, – тихо сообщила она.

«Еще и эта», – с неудовольствием отметил он. Сомов был сыт по горло ненормальными людьми.

– Я все раздумываю, стоит ли вам открываться, – шептала женщина.

Он отмахнулся:

– Сперва действительно надо хорошо подумать.

– Не иронизируйте, – прохрипела Виола. – Вы не представляете серьезности моего положения.

– Тогда вам следует открыться, – самой заветной мечтой Леонида было отделаться от навязчивой дамы.

Она взяла его за руку и потащила по аллее:

– Я покажу вам, где находится моя дача. Наверное, мне действительно придется открыться вам, – женщина свернула на дорогу между деревьями. Пахнуло сыростью. Сомову стало страшно. Он с силой выдернул ладонь:

– Либо оставьте меня в покое, либо говорите, что вам нужно.

– Тихо, не кричите! – Ее и без того бледное лицо белело лунным пятном на фоне темных зарослей. – Мы все обсудим потом, – в ее глазах нарастал ужас. Оперативник огляделся. Все было тихо. Тишину нарушало лишь пение цикад.

– Кого вы боитесь?

– Потом, – она резво побежала по дорожке, и удивленный мужчина проводил ее взглядом. Странно, но страх, внезапно совладевший женщиной, передался и ему. Казалось, в кустах кто-то прятался.

– Бред, – громко произнес Леонид, успокаивая себя. Однако чуткое ухо уловило еле слышный шорох. Получалось, что его новая знакомая не ошиблась. За ними действительно кто-то следил. Наверное, Виола знала, кто и почему, и боялась этого человека.

Леонид снова вышел на асфальтированную аллею и быстрым шагом направился к пансионату.

«Катьке Зориной понравилась бы такая история, – рассуждал он сам с собой. – Но я приехал отдыхать и не хочу вникать ни в какие криминальные события, если таковые имеют место. А бояться неизвестно кого – это просто абсурд».

Но когда он дошел наконец до дверей отеля, у него дрожали ноги.

Рита, верная своему обещанию, появилась из волн утром.

– Поплаваем? – спросила она Леонида, недавно пришедшего на пляж. Он не отказался:

– С удовольствием.

– Потом нас ждет масса интересных дел, – пообещала девушка. – Моя мама приглашает тебя на обед, главное блюдо которого – фирменная уха, после мы отправимся гулять по поселку.

– Отлично, – обрадовался мужчина.

Девушка словно прочитала его мысли. За завтраком супружеская пара, его соседи по столу, опять разругалась, да так, что ему в горло кусок не шел, и он откланялся, не доев вкусную кашу. Когда же Сомов, идя на пляж, подумал о предстоящем обеде за одним столом с нервной дамочкой, его затошнило. Так что приглашение в гости оказалось весьма кстати.

– Поплывем к гроту?

– Давай.

Оба с разбега забежали в воду под укоризненным взглядом Адочки, сидевшей с зонтиком на надутом матрасе и продолжавшей донимать мужа необоснованными упреками.

На этот раз до Белой скалы они добрались быстрее.

– Под твоим руководством я стал лучше плавать, – сообщил Рите Леонид. Она рассмеялась:

– Ты и так неплохо плавал. И моей заслуги здесь нет.

Полюбовавшись немного красотой дивного места, они вылезли на берег. Когда молодые люди удобно улеглись на мелкой гальке, подставив тела лучам солнца, Сомов спросил:

– Ты хорошо знаешь местных жителей?

Этот вопрос удивил ее:

– Да, но почему ты спрашиваешь?

Он приподнялся на локтях:

– Меня интересует одна женщина, привлекательная блондинка лет сорока. Ее зовут Виолой.

Рита вздохнула: