Универсальный солдатик - Андрей Ильин Страница 4

Большой Начальник отметил, что Петр Петрович злоупотребляет неопределенными оборотами вроде “вполне вероятно”, “скорее всего” и пр. Как видно, давала себя знать старая административная выучка. Петр Петрович, равно как и Большой Начальник, тоже был оттуда, тоже из ЦК, пусть не из взрослого, партийного, пусть из ЦК ВЛКСМ, но правила игры были и там и там одинаковы — поменьше конкретики, побольше обтекаемых, за которые невозможно зацепиться, фраз...

— Не совсем понятна роль в этой истории второго помощника атташе по культуре посольства США в Москве Джона Пиркса. Но у него, скорее всего, узкопрофессиональный интерес.

Ну вот, опять — скорее всего...

— Откуда американцы узнали про Иванова?

— Иванов использовался в операции, проводимой генералом Трофимовым, в качестве посредника при вербовке американской разведкой двойного агента Генштабист.

— Ах да, — вспомнил Шеф, — продолжайте.

— Последний фигурант — генерал ФСБ Трофимов и его люди...

Большой Начальник удивленно приподнял бровь.

— Трофимов работает на нас, — напомнил он.

— Но он был там и в полной мере осведомлен о сути вопроса.

Тоже верно — был и знает. Но тогда придется увеличить список еще на одну фамилию, на фамилию Петра Петровича, потому что он тоже в курсе дела... Здесь он прав — в подобных делах своих не бывает, бывают только чужие.

И Большой Начальник поставил в воображаемом списке против фамилии Петра Петровича галочку.

— В дальнейшем контроль над “объектом” был утрачен.

— Прошу подробней...

Подробности были известны — прибывшие в Швейцарию стороны, выслеживая Иванова, вычислили друг друга и объединились против напрягавшей всех третьей стороны — против Иванова. Забили ему “стрелку”, прямо там, в Швейцарии, в ближайшем парке, чтобы разделаться с опасным конкурентом раз и навсегда, расчистив подходы к партийному золоту. Но раз и навсегда не вышло, потому что Иванов оказался ловчее, убив четверых компаньонов и ранив двух.

— Как он смог?

— Его попытались убить подручные Королькова, но он использовав боевой прием — отобрал у них оружие...

Петр Петрович не мог знать, что Иванов освоил единственный прием — упражнение номер двадцать два, которое долго и безуспешно отрабатывал на тренировках, организованных генералом Трофимовым. Хотя теперь, после Швейцарии, генерал тоже стал сомневаться, что отрабатывал, а не делал вид, что отрабатывает. Потому что собственными глазами видел, как Иванов выбил из рук “шестерки” Королькова пистолет, всадил другому в живот пулю и, добежав до ближайших кустов, четырьмя мгновенными выстрелами завалил еще четырех человек!

И не только Трофимов видел — все видели. И доказать им, что это не он стрелял, что стреляли люди в масках, отобравшие у него оружие, было невозможно.

В общем, попал Иванов! Хотя ни в кого не попадал...

— Что было дальше?

А вот дальше случилось самое неприятное — дальше Иванов отправился в банк и снял со счетов четыре с половиной партийных миллиарда, раскидав их по десяткам европейских банков.

— Вы нашли его?

— Пока нет, — виновато сказал Петр Петрович, — но смогли отследить часть финансовых потоков. Это было уже интересней.

— Куда пошли деньги?

— Часть транзитом в другие банки и офшорные зоны. Часть на благотворительные цели.

— Куда?! — поразился Большой Начальник.

— Общественным организациям на благотворительные цели, — повторил Петр Петрович.

— Конкретные получатели известны?

— В платежках указаны юридические адреса компартий и народно-освободительных движений.

— Кого?! — совсем растерялся Большой Начальник.

— Братских компартий, — вспомнил давнее определение Петр Петрович. — Он перевел деньги на содержание компартий ряда европейских и азиатских стран и ведение агитационно-пропагандистской работы.

Густо запахло застоем.

— Часть средств ушла в Россию на счета общественных организаций и партий левого толка.

— Зачем он их субсидирует?

— Не знаю, — признался Петр Петрович. — Возможно, он деньги отмывает.

— Тогда бы он их переводил на культуру или в детские фонды. Как все. Тоже верно.

— А если дело в его прошлом? Он, часом, в аппарате не работал?

— Нет. И даже в партии не состоял.

В партии не состоял, а деньги партиям переводит...

— Может быть, кто-нибудь из его родственников убежденным большевиком был? Ну там отец или дед? И он нахватался...

— Мы проверили всех его близких — отец слесарь на заводе ЖБИ, дед колхозник, мать всю жизнь работала на железной дороге.

Происхождение, как писали раньше в анкетах, пролетарское, то есть безукоризненное. Что, впрочем, мало что объясняет. Пролетарию для счастья будет до — вольно трех ящиков водки, а этот хапнул четыре миллиарда долларов.

Нет, то, что хапнул, как раз понятно, кто сейчас не хапает. Не понятно, почему он их раздает и почему раздает тем, кому раздает. За каким чертом ему сдались все эти трухлявые коммунисты?

— Или он хочет власть раскачать? — предположил худшее Петр Петрович.

Ну, в принципе, имея такие бабки... Имея такие бабки — можно. Тогда субсидирование политических течений становится более понятным. Правда, не ясно, чем его не устраивают нынешние порядки? С такими деньгами можно хорошо ужиться с кем угодно.

В любом случае этот Иванов не простак. И даже более того...

— Не исключено, что он таким образом расплачивается за полученную информацию... — продолжал рассуждать Петр Петрович.

— Не гадайте, — прервал его Большой Начальник. — Лучше сосредоточьтесь на поисках. Найдете его — спросите, зачем и кому он раздавал деньги. Если, конечно, найдете...

— Найдем, — уверенно заявил Петр Петрович. — Обязательно найдем! С такими деньгами исчезнуть затруднительно.

Найдем и доставим... Живым или мертвым!..

Будильник почему-то не прозвонил, но следователь Старков проснулся сам. Проснулся ровно пять минут восьмого, как раз, чтобы успеть умыться, побриться, поджарить яичницу, проверить и сунуть в подмышечную кобуру “макара” и добежать до автобуса.

Он проснулся, вскочил и тут только сообразил, почему будильник не прозвонил. Будильник не прозвонил, потому что он его не завел. А не завел, потому что спешить ему было некуда. Он уже не работал следователем. С шестого числа не работал.

Бывший старший следователь, а теперь рядовой пенсионер Старков упал обратно на постель, натянул на голову одеяло и попытался уснуть.