Конфиденциальный источник - Йен Броган Страница 4

Устраиваясь на работу, я пообещала посвятить себя исключительно заметкам о жизни простых людей маленького городка и держаться подальше от громких расследований, способных искорежить жизнь любого журналиста и вынудить его поступать себе в ущерб. Однако правда заключалась в том, что мне до смерти надоели школьные комитеты и клубы садоводов-любителей. Пусть это не «Бостон леджер», но и в Род-Айленде достаточно скользких, запутанных историй. Криминальным репортерам, которым удается раскопать любопытную информацию, вручают Пулитцеровские премии. Их отправляют в «Нью-Йорк таймс».

Подавив в голосе всякие амбиции, я неуверенно спросила:

— Думаешь, они станут рассматривать мою кандидатуру?

В обеденный час магазин продуктов Мазурски всегда переполнен. Обычно меня это не раздражает. Не в сезон работать в Саут-Кингстоне совсем тоскливо: на шоссе нет машин, тротуары и магазины практически пусты. Приезжая в город, я с радостью растворяюсь в толпе незнакомых людей.

Однако в тот день я была бы рада отсутствию покупателей, потому что хотела поговорить с Барри, хозяином магазина и самым близким мне человеком в Провиденсе. Когда я вошла, он стоял за кассой. Барри подсадил меня на лотерейные билеты «Грин покер», и его искренне порадует мой выигрыш — пятьдесят долларов.

Я застала конец обеденного наплыва. Снаружи шел дождь, а в магазине было тепло. У кассы выстроилась длинная очередь, и Барри работал на автопилоте: выискивал глазами ценники и прикладывал их к сканеру. Обычно, когда торговля не шла, он раскладывал перед собой две разные газеты, включал радио, а в импровизированной пепельнице вечно дымилась сигарета. Зная, что я работаю в «Кроникл», Барри всегда спрашивал, что нового в администрации мэра, и каждый раз отказывался верить, что меня не посвящают в такие дела.

— Ты только дай мне знать, когда он соберется повысить налоги, — имел обыкновение повторять Барри.

В тот день он даже не заметил, как я помахала ему рукой. Тогда я обошла толпу и направилась в самый дальний угол, в молочный отдел.

У Барри очень большой магазин: торговый зал в форме вытянутого прямоугольника с кассой в начале, отделом кулинарии в конце и шестью короткими рядами между ними. Под ногами отполированный тысячами ног деревянный пол, на окне во всю стену, с видом на Энджел-стрит, ухоженные филодендроны. Всю эту красоту портят приклеенные к стене политические плакаты и порнографические журналы, выставленные на всеобщее обозрение на кассе.

Двое мужчин стояли ко мне спиной, загораживая холодильник с молоком. На маленьком — старый синий пиджак и серая шерстяная шапка, из-под которой выглядывали темные волосы, густые, точно мех. На высоком, под два метра ростом, — длинная куртка цвета хаки с капюшоном. Когда я приблизилась, он резко повернулся, и капюшон упал, открыв лицо с блестящим квадратным лбом. У громилы была мощная грудь и широченные плечи. Он напоминал борца-тяжеловеса или вышибалу из стрип-клуба.

— Черт! — выругался он с таким видом, будто я подрезала его на перекрестке.

Маленький в серой шапке так и не повернулся, схватил пакет шоколадного молока и удалился вдоль ряда к прилавку. Тип в куртке этого даже не заметил. Левое веко опустилось под бременем ячменя, зато правый глаз продолжал сердито на меня смотреть.

— Извините. Я не хотела вас напугать.

Следовало сказать «помешать вам». Очевидно, он принял мои слова за посягательство на свое мужское достоинство.

— Вы меня не напугали.

Тон был злой и издевательский.

Посетители магазина Мазурски всегда отличались дружелюбием. Я застыла как вкопанная. Не глядя на меня, гигант накинул капюшон, развернулся и направился прочь.

Я так и стояла, пока кто-то не коснулся моего плеча;

— Вы в порядке? — спросил мужчина с мокрыми от дождя волосами.

Меня растрогала его забота, поразила открытость ясных добрых глаз. Я уже видела его раньше. Мы не раз заходили за покупками в одно и то же время по вечерам, но никогда не говорили друг с другом. Я улыбнулась и сделала вид, будто уже оправилась от неприятного инцидента.

— Все хорошо.

Незнакомец проследил взглядом, как я беру с полки литр молока.

— Цельное молоко? — спросил он, глядя на пакет, а сам потянулся за однопроцентным.

— Для кофе, — пояснила я. На самом деле я пью молоко стаканами и варю на нем кашу, но в наше время почти все помешаны на калориях.

— А-а, — произнес он, словно уяснил для себя очень важную вещь. Затем улыбнулся, и я заметила ямочку на подбородке.

У меня слабость к мужским подбородкам: не раз попадалась в сети к обладателям волевых очертаний лица. Однако внешность этого мужчины нельзя было назвать совершенной из-за носа. Легкий изъян — некогда сломанный нос — придавал ему какой-то свойский вид. Тут я поняла, что рассматриваю его слишком долго, и быстро отвела взгляд.

Подойдя к кассе, я уже забыла о грубом типе, давно покинувшем магазин, и в мыслях остался только приятный мужчина, который теперь стоял в очереди впереди меня. Ведь он флиртовал со мной. Не могла я ошибиться.

Держась на должном расстоянии и глядя на высокую фигуру, я чувствовала магнетизм его присутствия. Тут же вспомнились слова Кэролайн о преимуществе высоких каблуков. «Держись, Хэлли, — говорила я себе. — Главное, чтобы он не заметил, насколько ты жаждешь пойти с ним на свидание».

Я поставила пакет на пол и начала рыться в рюкзаке в поисках счастливого лотерейного билета. Очередь продвинулась вперед, а я увлеклась и не заметила, что добрый незнакомец повернулся и смотрит на меня.

— Не можете найти бумажник? — поинтересовался он.

— Лотерейный билет, — призналась я. — Пятьдесят долларов выигрыша.

Мне показалось, он прищурил глаза, словно решил, будто лотерейные билеты — дело недостойное, затем улыбнулся:

— Поздравляю. Надеюсь, он обнаружится.

Как по мановению волшебной палочки правая рука коснулась гладкой бумажной поверхности, я вытянула билет и помахала им в воздухе в знак подтверждения своих слов.

Мужчина снова одарил меня милой улыбкой, но тут подошла его очередь, и он повернулся, чтобы поставить на прилавок литр молока, половину жареного цыпленка и пачку макарон. Я попыталась придумать тонкий намек на то, что он ужинает один. «Одна порция цыпленка?» Нет, слишком откровенно.

— Привет, Хэлли, у тебя там выигрыш? — спросил Барри, выбив чек.

— Две дамы, — ответила я.

— Я же говорил, — сказал Барри, отсчитывая сдачу. Бывший моряк, невысокого роста, он обладал руками, как у мультяшного Попая, которые придавали ему устрашающий вид.

Незнакомец забрал пакет и замялся, словно тоже не мог придумать повод продолжить беседу.

— Не забудьте молоко, — предупредил он.