Слабые женские руки - Чарльз Вильямс Страница 4

При этом он продолжал оставаться холостяком. И вдруг ввозрасте пятидесяти шести лет женился на Луизе Брайтен, дочери одного из своихкомпаньонов; она была младше Флойда на тридцать лет. Тогда-то Уайтон и объявил,что прекращает деловую жизнь. Это произошло в 1927 году. Он ликвидировал всесвои предприятия и стал обладателем двадцати пяти миллионов долларов. Великийкрах, который произошел спустя два года, его не коснулся. Луиза родила четырехдетей: трех сыновей и дочь. Умер Уайтон в возрасте восьмидесяти лет. В то времяполовина общественных зданий в городе носила его имя. Все жители городаоплакивали смерть человека, который сыграл в жизни Монктона такую большую роль.

Да, все жители города, но только не дети Уайтона. Ранее онивели себя достойно, как и подобает членам царственной фамилии. А как умер отец,распоясались. Все они были до неприличия богаты и, казалось, поставили цельюкак можно быстрее избавиться от своих капиталов.

Направляясь к резиденции Уайтонов Палм Лейк Каньоне, явосстановил в памяти все эти факты. Флойду Уайтону, старшему из сыновей, затридцать. Мне о нем мало было известно. Разве лишь то, что четыре года томуназад он женился на заурядной певичке, которую подцепил в каком-то кабаке. Обэтом в то время много судачили. Тогда эту певичку звали Дикси Браун, имя самоеобыденное. Никто не знает, откуда появилась эта Дикси Браун, но со временемтайна ее происхождения потеряла всякое значение. Главное было то, что она сталаженой Флойда Уайтона-младшего и что ее весьма своеобразная манера вести себя вобществе обеспечивала всех городских хроникеров изобильным репортерскимматериалом. Когда газетчикам совершенно не о чем было писать, Дикси Уайтонвсегда оказывалась под рукой, чтобы настрочить о ней колонку-другую. Случалось,она устраивала приемы в одиннадцать утра, приглашенные должны были являться ввечерних туалетах, но с обнаженным задом. Нет голой задницы — от ворот поворот.А быть приглашенным к Уайтонам все стремились.

Я остановился перед высокими решетчатыми воротами,выкрашенными в белый цвет, и нажал на сигнал. Из ворот выскочил какой-то тип вполувоенной форме и внимательно оглядел меня. Высокий молодой человек, которыймог бы показаться даже красивым, не будь у него вида сторожевого пса.

— Кого вам угодно… мистер?

Сказано это было таким тоном, что обращение «мистер» звучалокак явное оскорбление. Я постарался улыбнуться самой что ни на естьобезоруживающей улыбкой.

— Я хотел бы видеть миссис Уайтон, старина. По личномуделу. По самому что ни на есть личному. И если ты рассчитываешь сохранитьработу, советую открыть ворота.

Я придал слову «личное» особый смысл, не понять этого былопросто невозможно. Охранник вздохнул, отомкнул ворота и распахнул их настежь.

— Позвоню, что вы приехали. Как прикажете доложить?

— Престон. Марк Престон. Я скажу миссис Уайтон, что тыне заставил меня понапрасну ждать, старина.

Охранник пожал плечами и отправился в будку рядом с воротамизвонить хозяйке. Я прошел в ворота и зашагал по извилистой аллее, обсаженнойпобеленными пальмами, которые были заведены еще Флойдом Уайтоном-старшим. Дляразбивки сада перед домом он приглашал специалиста из Нью-Йорка. Наконец появилсясам дом; это было здание кошмарного калифорнийского стиля с испанскимибалконами и арками. Центральный корпус-куб из красного кирпича, невообразимобезвкусный, окружен был там и сям башенками минаретов в восточном духе. Дом мненапоминал огромный торт, разукрашенный обезумевшим кондитером.

Я не спеша поднялся по лестнице из белого мрамора. Наверху увхода меня поджидал негр в ливрее мажордома.

— Мистер Престон?

Голос у него был низкий, приятного тембра. Скорее голосактера, нежели мажордома. Я протянул ему свою визитную карточку. Негр взял ее,внимательно прочитал и, не выказывая никакого удивления, положил на серебряноеблюдо, которое ранее прятал за спиной.

— Мне бы хотелось увидеться с миссис Уайтон по личномувопросу, если она соблаговолит уделить мне несколько минут.

— Прошу, пожалуйста, за мной.

Мы вошли в дом. Негр провел меня в маленькую комнату.

— Подождите здесь. Пойду взгляну, у себя ли мадам.Умилительный нюанс. Большинство бы слуг на его месте сказали: «Пойду узнаю,примет ли вас мадам». Он же сказал: «Пойду взгляну, у себя ли мадам». Пустячок,а приятно. Спустя какое-то время он объявился и предложил:

— Не угодно ли мистеру следовать за мной? Пересечь холлв доме Уайтонов под силу только человеку с крепкими нервами. Там в самых что нина есть реалистических позах расставлены восковые фигуры, обряженные всредневековые латы. Одни валялись на полу, пополам перерубленные мечами, удругих из брюха торчали копья и стрелы. А один, обезглавленный, плавал в лужесобственной крови. Меня пробрала дрожь.

— Полагаю, ко всему можно привыкнуть, —пробормотал я.

— Простите?

— Восковые фигуры, — пояснил я. — Некоторымнравится висельный юмор.

— Ах, это… Сначала меня преследовали кошмары. Но выправильно сказали, мистер, в конце концов ко всему привыкаешь Негр улыбнулся. Унего была прекрасная улыбка, обнажила два ряда великолепных белоснежных зубов.Наконец мы вышли из холла и оказались на террасе.

— Мистер Престон, госпожа!

Вежливый мажордом с черной кожей удалился. На террасе стоялшезлонг. В нем сидела Дикси Уайтон, женщина, с которой я решил встретиться. Унее были длинные тонкие загорелые ноги, плоский мускулистый живот. Высокиегруди правильной формы, золотистые красивые плечи. Распущенные черные волосысвешивались на одну сторону. Совершенной формы нос, несколько великоватый дляее маленького лица рот, серые глаза, мягкий взор. Немного помады на губах, иболее никакой косметики; впрочем, она в ней и не нуждалась. Ниже пупкавиднелись крошечные плавки из черного сатина, узкая полоска из той же тканибезуспешно пыталась сдержать полную грудь. Женщина взглянула на меня снекоторым интересом.

— А я думала, вы частный сыщик!

— Так оно и есть, миссис Уайтон!

— А я думала, они всегда одеты в длинные плащи! Правойрукой Дикси Уайтон пошарила вокруг себя, стараясь найти бокал, которыйпоставила на пол.

— Плащ у меня есть, хотите, схожу за ним, если вы вдругразочарованы.

— Не имеет значения. Не будем об этом больше говорить.

Дикси Уайтон, чмокая, отпила из бокала глоток розовойжидкости. Судя по остекленевшим глазам, она была недалека от состояния полногоопьянения.

— Вы пьете? — спросила она внезапно.

— Бывает.

— Я не это хотела сказать. Я спрашиваю вас, не желаетели выпить стаканчик? — Затем с обиженным видом добавила: