Крутой секс - Дмитрий Стрешнев Страница 4

На самом же деле Марчелло, Молчаливый Джо, Котя и Чуча несколько подзависли в том месте, где мы их оставили. Хотя, по правде говоря, мужская половина компании уже давно испытывала острое желание покинуть вертепную атмосферу низкопробного кабака. Котя и Чуча к этому времени употребили напитков на 473 рубля — сумма вполне достаточная для того, чтобы предложить им продолжить знакомство в более уютном месте. Например, в квартире Молчаливого Джо. Потому что Марчелло, между нами говоря, был давно и безнадежно женат.

— На минуту вас покинем, — сказал Марчелло.

Они с Молчаливым Джо зашли в тесный, словно просторный гроб, предбанник туалета, и Марчелло сказал:

— Значит, так. Поскольку моя росомаха торчит в хате, везем их к тебе.

Молчаливый Джо моргнул, что, очевидно, должно было означать согласие. Потом он все-таки спросил:

— А что ты жене скажешь?

— Тебя что — это переезжает? Навру что-нибудь. Один мой знакомый, Слава Горохов, пришел пьяный под утро домой, когда жена была в отъезде. А с ними жила теща. Слава Горохов вполне толково и убедительно разъяснил теще, почему он всю ночь отсутствовал. Но, хотя и был пьян, заметил, что теща на него странно смотрит. Глянул в зеркало — а у него на голове надета женская шапка с помпонами. Теща дала ему пощечину и заперлась в спальне, а он ей кричал через дверь: «Послушайте, Марья Петровна, сейчас я вам и это тоже вполне резонно объясню!»… Короче, сделаем так: ты бери глазастую, а я другую. Мы будем в комнате, а вы — в кухне.

— С ней ведь говорить надо о чем-то… — вздохнул Молчаливый Джо.

— А ты о чем-нибудь умеешь?

Молчаливый Джо замялся. Потом вспомнил:

— О блю-терьерах, наверное…

— Вот и валяй.

— А ей понравится?

— Ей все понравится, у нее образование ниже плинтуса.

— А может еще посидим? — промямлил Молчаливый Джо.

— С какой радости? Тебе-то можно насосаться, как пеликану Ты не за рулем. А мне тут торчать какого, образно говоря, хрена?

Он посмотрел в зеркало над раковиной и изобразил на лице фотогеничную внешность матерого обольстителя.

— Пошли.

Они вернулись к девицам, и Марчелло таинственно пообещал:

— Ну, что, рванем в уютное местечко, где стопудово оттянемся?

Котя положила на Марчелло два своих маленьких глаза и долго держала на нем, а потом сказала ничего не обещающим голосом:

— Теперь мы отойдем.

— Слушай, они не обманут? — испугался Молчаливый Джо, наблюдая, как Котя с Чучей дефилируют к туалету.

— Что ты имеешь в виду? — безмятежно поинтересовался Марчелло.

— Имею в виду, что сделают ноги. Я бы сделал.

— Сначала научись разбираться в различиях мужской и женской психологии, друг мой, — усмехнулся Марчелло с превосходством гуру. — Начнем хотя бы с того, что у мужчин «сделать ноги» означает убежать, а у женщин — педикюр.

В это время Котя и Чуча скрылись за той же дверью, за которой пять минут назад уединились Марчелло и Молчаливый Джо. Ах, лучше бы нам не слышать, о чем разговаривают между собой две девушки дискотечного возраста!

— Значит, так, — сказала более напористая Котя. — Я беру того, который треплется, как фуфло, а ты кантуйся с другим, у которого прическа «гимн дураку».

— Да это просто придурок какой-то, полено в штанах! — запротестовала Чуча.

— Тем более, не *. Строй из себя девочку-припевочку. Не волнуйся, тебе с ним наверняка достанется кухня, как тогда, в Бутово. Это трепло интеллигентское таскает приятеля-тупаря ряди квартиры, ясно, как солнце. У него рубашка поглажена, а ботинки не чищены. У холостых все наоборот.

— Ты хочешь его закадрить?

— Нужен он мне с его нищей трепотней! — фыркнула Котя. — Знаю я таких. Он скажет, что готов развестись, но у него жена больна раком, скоро умрет, и бросать ее сейчас было бы некрасиво. Мне нужно посмотреть его адрес в паспорте, а потом он нам заплатит за все, что было, и чего не было. Как тот лысый в очках.

— А если он догадается, и нас опять побьют, как тогда, в Сокольниках? — испугалась Чуча.

— Не *, у этих козлов мозги так далеко не простираются.

— Ладно, беру на себя полено, — сказала Чуча.

Слегка подмазав косметикой свои зрительные и говорительные органы, Котя и Чуча вернулись к кавалерам.

— Ну, так что? — сказала Котя. — Где ваш «мерседес»? Или мы на метро поедем?

Молчаливый Джо чуть не подавился счастьем, а Марчелло сделал роковое лицо неотразимого обольстителя и бархатно прошелестел, чтобы компенсировать внешний вид своего автомобиля, недостойного такого великого джентльмена:

— «Мерседес» не обещаю, но евроинтим гарантирую.

— Куда едем? К тебе? — спросила Котя.

Марчелло вздохнул — Увы! Я живу в одной квартире с сестрой, а она — вместе с разведенным мужем.

— Неприятно! — искренне посочувствовала Чуча.

— К тому же сестра пишет стихи, — добавил Марчелло для полного ужаса.

Человек, привязанный к стулу, не терял между тем времени даром. Наступил удачный момент, когда человек-грузовик удалился в кухню и включил там радио, сразу разразившееся душевными песнями, под которые так и тянуло подпевать:

Защелкнулись железные браслеты,

Сдавив запястья тонкие мои…

Под это пение связанный человек неимоверным усилием снова ненадолго оторвал стул от пола. Выползая перебежками из комнаты в коридор, он задел стулом о дверной косяк, и раздавшийся стук заставил его сердце подпрыгнуть в реберной клетке. К счастью, в это время эфир наполнила еще более славная песня, и брутальный Толян заголосил вслед за радио, хлопая себя по ляжкам:

Осыпается листва, наступают холода,

Но веселая шпана не скучает никогда!..

Совершив несколько китайских дыхательных упражнений, привязанный успокоил дрожь в ногах и снова оторвал стул от пола, собираясь пересечь самый опасный участок своего крестного пути: впереди был угол, за которым открывался проход в кухню. И тут случилось нечто ужасное: безыскусное пение вдруг направилось навстречу беглецу.

Давай заварим чифирку, братан —

Помянем пацанов, что нету с нами…

Привязанный замер. Лицо его перекосила горькая гримаса прощания со всем хорошим в этой жизни.

В этот момент Толян от нахлынувших чувств при словах «Давай скорее наполняй стакан, а то ребята ждать уже устали», изобразил некий артистический жест, отчего вкусный кофе пролился из кружки ему на руку и штаны. Руке стало больно, а штанов было жалко. К счастью, Толян проходил как раз мимо ванной. Громко высказав свое возмущение произошедшим, он тотчас заскочил туда, искренне полагая, что ему сильно повезло.