Трибунал для Валенсии - Чингиз Абдуллаев Страница 4

Послышались громкие голоса, и в бар вошла еще одна пара.Очевидно, Вадим и Лена. Мужчина с коротко подстриженной бородкой и усами имелхарактерный азиатский разрез глаз, красноречиво свидетельствующий, что средиего предков затесались татары или башкиры. На нем были черные шорты и темнаямайка, надетая на голое тело. Его спутница оделась в легкое джинсовое платье.Обоим чуть больше тридцати. У женщины каштановые волосы, тонкие губы. Общеевпечатление немного портил слегка вытянутый нос, нависающий над верхней губой.

— До ужина еще полчаса, — громко недовольнымголосом произнесла она.

Похоже, эти люди продолжали выяснять отношения, даже покинувсвой номер.

— Добрый вечер, — повернулась к ним Ева, — выспустились немного раньше обычного.

— Как всегда, — зло пробормотал Вадим, —наверное, Лена перепутала.

— Ну при чем тут я? — возмутилась та. — Это тысказал, что пора спускаться. Но тебя в этих шортах все равно туда не пустят.

— Откуда ты знаешь? Можно подумать, что ты здесь ужебыла, — проворчал Вадим.

— В отличие от тебя я знаю английский, — пояснилаЛена. — Повторяю, тебя все равно не пустят. Там написано, что в рестораннужно приходить в брюках, а не в бриджах. И не приносить с собой мобильныетелефоны.

Вадим явно собирался как-то огрызнуться, когда Тигранпредусмотрительно его перебил:

— Господин Калимуллин, не нужно так нервничать. Вашасупруга права. Туда действительно не пускают в таком виде. Тебе придетсяподняться наверх и переодеться.

— Иди ты к черту! — отмахнулся Вадим.

— Лучше учи английский, полиграфист, —назидательно проговорил Тигран. — И не спорь с женой. Нужно знатьнесколько языков.

— Как ты, — зло уточнил Вадим.

— Да, как я, — согласился Тигран. — Я дляэтого и кончал МГИМО. И ты напрасно обижаешься. Твоя супруга правильно говорит,в таком виде тебя в ресторан не пустят. Пойдем, Ева, принарядимся, иначе онподумает, что мы нарочно отправляем его переодеваться. — Он притянул ксебе молодую женщину, и они вместе вышли из бара.

Лена, посмотрев им вслед, пробормотала:

— Ты всем действуешь на нервы. И выставляешь себя вглупом виде. Я тебе говорила, что в такой одежде в ресторан не пускают. Нужнобыло меня послушать.

— Иди ты… — толкнул ее супруг, — как ты мненадоела!

— Как хочешь, идиот, — разозлилась она. —Можешь отправиться так, и пусть тебя выгонят. Мне все равно. Сиди здесь, пей изавидуй всем своим друзьям. Так тебе и надо, вечный неудачник. Ничего путногоиз тебя не получится. С твоей профессией можно было зарабатывать миллионы, авместо этого ты вынужден выслушивать их оскорбления.

— Уйди от меня! — взорвался Вадим. — Ты мненадоела.

— И уйду, — закричала она, — очень ты мненужен! И вообще, когда приедем, я подам на развод. А ребенка заберусебе. — Она повернулась и вышла из бара.

Бармен проводил ее недовольным взглядом. Ему не нравилисьженщины, которые кричат на мужчин. Тем более, ему не нравились иностранки,которые кричат на своих мужей в таких респектабельных местах в присутствиипосторонних. Однажды он был свидетелем того, как молодая женщина надавалапощечин своему спутнику. Бармен был поражен, как терпеливо и стоически их снесмолодой мачо. Позже он узнал, что это был обычный альфонс, состоящий насодержании у богатой дамочки с согласия ее супруга. С тех пор бармен пересталверить в человеческую добродетель. Теперь его уже ничего не удивляло.

Он налил виски стоящему у стойки Вадиму и протянул емунебольшой бокал.

— За счет заведения, — пояснил он по—испански, акогда Вадим удивленно взглянул на него, еще раз пробормотал эти слова иподвинул к нему бокал.

Вадим наконец понял. Он поднял бокальчик и залпом егоосушил. Дронго подумал, что, выслушав такие слова от жены, можно и напиться. Ивообще, нормальный мужчина должен либо немедленно развестись с такой супругой,либо постараться объяснить ей, почему нехорошо так его доводить. Но, судя повсему, Вадим не был способен ни на первое, ни на второе. Он попросил бармена снованаполнить его бокал, и бармен охотно выполнил пожелание клиента, понимая, чтотот может засесть здесь надолго. Он уже знал, что гости, приезжающие из далекойсеверной страны, способны выпить невероятно много, почти не пьянея.

Дронго с сожалением посмотрел на усевшегося за стойку бараВадима и вышел из бара, расплатившись за свой сок. До моря было недалеко, и онрешил немного подышать свежим воздухом. Выйдя из здания, прошел мимо бассейна,направившись к небольшим воротам. На них были установлены камера наблюдения изамок, который открывал оператор, наблюдающий за входящими и выходящими. Дронгонажал на кнопку, дождался, когда сработает электронный сигнал, открыл дверцу ивышел на дорожку, ведущую к пляжу. Несмотря на вечерний час, было очень жарко.В этом году в Европе вообще выдалось невероятно теплое лето. Во Франциитемпература зашкаливала за сорок градусов, в Испании — за сорок пять. Дронго,привыкший к такой температуре, не испытывал особого дискомфорта, ведь в Бакуона не редкость, особенно в августе. Но для французов и северных испанцев такаяжаpa была нестерпимой. Особенно тяжко ее переносили туристы, приехавшие изсеверных стран.

А вот сорокаградусного мороза, подумал Дронго, он не вынесбы, даже спрятавшись в самом теплом доме. Ведь уже десять градусов ниже нулядействовали на него не лучшим образом. Очевидно, каждый человек привыкает ктому температурному режиму, в котором он родился, вырос и живет, как копределенной еде, особому климату.

Он прошел по посыпанной песком дорожке и вышел на пляж. Ввосьмом часу вечера берег постепенно пустел. Дронго увидел несколько молодыхженщин, купающихся без бюстгальтеров, и вспомнил слова Евы. Улыбнувшись дамам,он прошел дальше, утопая в песке и думая о том, что теперь ему придется сменитьобувь, потому что его мягкие туфли испачкались. Дронго повернул обратно котелю, но решил пойти другой дорогой.

Выйдя на асфальтовую тропу, он прошел мимо длинного забора,ограждающего территорию отеля, и повернул направо, где находилась стоянкаавтомобилей. Там обратил внимание, что все машины стоят под навесом. Но ихоказалось не так уж много — всего около семидесяти, выстроившихся в два ряда,хотя в отеле двести пятьдесят шесть номеров.

На часах было уже половина восьмого, когда он вошел впрохладный холл отеля.

С левой стороны от входа просматривался бар, в которомВадима уже не было. Должно быть, он все-таки решил подняться и переодеться.Дронго прошел дальше. На стойке администратора стояло блюдо с конфетами,которое здесь обновляли каждый день. Дронго взял три карамельки и, развернуводну из них, обнаружил, что она клубничная, красноватого цвета. Затем поднялсялифтом на пятый этаж и поспешил в свой номер, чтобы сменить обувь.