Я умер вчера - Александра Маринина Страница 4

Но Каменская, к моему удивлению, не опоздала. Более того,когда я подъехал к Колхозной площади, она уже стояла в оговоренном месте, хотядо условленного времени оставалось минут десять. Как раз эти десять минут я иоставлял себе про запас на случай «пробки» в районе Рижского вокзала. Дождя небыло, я вышел из машины и предложил ей посидеть на улице за достаточно чистым,хотя и слегка колченогим столиком.

До этого я видел Каменскую три или четыре раза, разговаривалс ней, но отчего-то не заметил, как странно она одевается. По-настоящемудорогими на ней были только кроссовки. Пожалуй, они стоили столько же, сколькои обручальное кольцо на ее руке. Все остальное – джинсы, куртка, платок на шее– было дешевым, неброского темного цвета. Впрочем, я слышал, что милиционерыполучают маленькую зарплату, на нее хорошо не оденешься. Небось копила на эти«кроссы» целый год.

– Александр Юрьевич, что произошло с вашей передачей? –спросила она.

– Ничего, – я пожал плечами. – А что должно былопроизойти?

– Я смотрела сегодняшний эфир. Это совершенно не похоже нато, что было раньше.

– Прямой эфир, – коротко пояснил я. – Это всегдавыглядит иначе, нежели заранее записанный и отредактированный сюжет.

– И теперь так будет всегда?

– Не знаю. Все зависит от того, когда появитсякорреспондент, который будет готовить программы вместо Оксаны.

– Просветите меня, Александр Юрьевич, – попросилаона. – Я хочу понять, почему вам так необходим корреспондент, если выпрекрасно можете работать в прямом эфире.

Вопрос мне не понравился. Что значит «прекрасно могуработать»? Сегодняшний эфир был чудовищным и никак не отвечал общей концепциипрограммы. Если бы Витя Андреев, наш директор, был жив, он бы мне головуоторвал за такую работу. То, во что я превратил беседу с кинопродюсером, быловерхом непрофессионализма, и никакие оправдания на тему стресса и переживанийздесь не проходили. Я это отчетливо сознавал, но не считал нужным ничего менятьв ходе эфира. Для чего напрягаться, если без Вити и Оксаны программа умретсамое позднее через неделю, а сам я умру, возможно, куда раньше. Да что там«раньше», меня все равно уже нет в живых. Пусть я еще двигаюсь и дышу, принимаюпищу и алкогольные напитки, произношу слова и произвожу впечатление нормальногомужика, но разве человек может быть живым, если для него не существует понятия«завтра» и даже «через час»?

– Видите ли, – я был сама любезность и терпение, –ведущий должен знать о своем собеседнике достаточно много, чтобы сделатьразговор с ним интересным для публики. Если бы программа шла один раз в неделю,то у меня было бы достаточно времени, чтобы познакомиться с человеком поближе изаранее продумать ход передачи. Но поскольку передача ежедневная, познакомитьсяи подготовить беседу с пятью гостями в течение одной недели я не могу простофизически. Для этого и существует корреспондент. Он встречается с будущимигостями передачи, получает сведения об их жизни, деятельности, вкусах,привычках, взглядах и проблемах. Потом, собрав нужные сведения, садится вместес режиссером и начинает готовить программу. Ход беседы планируется заранее,неинтересные темы отбрасываются, интересные аспекты высвечиваются особенноярко. И только на последнем этапе уже подключается ведущий. Оксана Бондаренкобыла уникальным работником и успевала подготовить необходимые материалы. Уж какона это делала, я не знаю, но факт есть факт. Один человек заменить ее несможет, нужно искать как минимум трех. А это не так просто, как вы думаете.Поэтому, пока не наладится работа новых корреспондентов, мне придется работатьв прямом эфире.

Мне казалось, я был вполне убедителен, хотя Вика и уверяламеня всегда, что врать я не умею. Но не рассказывать же этой дамочке с Петровкиправду про нашу программу…

– Я постаралась восстановить все передвижения Андреева иБондаренко за несколько дней, предшествовавших их гибели, – сказалаКаменская, – и у меня остались «белые пятна». Может быть, вы вспомнили ещечто-нибудь о своих коллегах?

– Нет, я рассказал вам все, что знал и мог припомнить.

– Значит, добавить вам нечего?

– Совершенно нечего.

– Видите ли, ни их родные, ни друзья не смогли нам дажепредположительно пояснить, где Андреев и Бондаренко могли находиться в этипериоды времени. Считалось, что они на работе. Но в студии их в это время небыло, и по каким заданиям уехала, например, Оксана, никто сказать не мог.

– Это должен был знать Андреев.

– Но у него теперь не спросишь, – вздохнула она.

– Не спросишь, – тупо подтвердил я. – Больше я вамничем помочь не могу, к сожалению. У Виктора был отдельный блокнот, куда онзаносил все сведения о ходе сбора материалов, там обязательно отмечалось, кудаи зачем уехал корреспондент.

– Так жестко контролировали Оксану? – удивиласьКаменская.

– Дело не в контроле, а в том, чтобы точно представлять себеход сбора материала по конкретному сюжету. Ну и водителя нужно контролировать,в том смысле, чтобы точно знать, куда он уехал и как скоро вернется. Вы сводителем разговаривали?

– Конечно. Он за интересующее нас время полностью отчитался.Но был при этом ни с Андреевым и ни с Бондаренко. Александр Юрьевич, явынуждена сделать вывод, что у ваших коллег была еще какая-то сфера интересовпомимо работы в вашей программе. Может быть, бизнес?

– Может быть, – согласился я. – Но мне об этомничего не известно.

Беседа тянулась неспешно и вяло, Каменская явно никуда неторопилась, ну а уж я-то – тем более. Куда мне спешить? К могиле? Интересно,какой заказ сделала моя Вика? Может, она велела ликвидировать меня в течениетрех дней, и мне на кладбище уже прогулы ставят?

Я постарался незаметно оглядеться. А вдруг наемный убийцагде-то поблизости и терпеливо ждет, когда я расстанусь с сотрудницей уголовногорозыска? Но людей вокруг было много, а как выглядят наемные убийцы, я не знаю.Да ладно, черт с ним, все равно ведь достанет он меня рано или поздно. От киллеровзащиту еще не придумали, вон даже высших должностных лиц вплоть до президентовубивают.

– Вы далеко живете? – внезапно спросил я.

* * *

– Вы далеко живете? – неожиданно спросил Уланов.

– Далеко, – ответила Настя. – На Щелковском шоссе.А что?

– Хотите, я вас отвезу домой?

– Хочу, – честно призналась она. – Но мне неловко.Так что давайте не будем создавать вам проблемы.

– Никаких проблем, – Уланов отчего-то развеселился,даже лицо словно помолодело, – мне все равно нужно в те края. В дорогевдвоем веселее будет.

Настя удивленно взглянула на него. Странный он какой-то,Уланов этот. То сидел понурый, разговаривал неохотно, цедил слова, какодолжение делал, а то вдруг стал любезным, улыбается, предлагает подвезти иделает вид, что нуждается в попутчике. Он совершенно не производит впечатлениячеловека, скучающего наедине с собой. Или он таким простеньким способомпытается свернуть беседу? Что ж, можно пойти ему навстречу, ничего толкового изнего все равно не вытянуть. Почему-то она, посмотрев сегодняшний выпуск «Лицабез грима», была уверена, что с Улановым что-то происходит и ей удастся егоразговорить. Очевидно, она просчиталась, и свое время напрасно потратила, ичеловека зря побеспокоила.