Весь в папу! - Марина Серова Страница 4

Она села за компьютер, достала зеркало и начала подправлять макияж. Компьютер надежно скрывал ее от взглядов начальства. Правда, Леночка знала, что ее связь с Брызгаловым на все сто процентов защищает ее от чьего бы то ни было недовольства. Алексанов дядю Борю боялся. Впрочем, дядю Борю боялся весь город.

Леночка усмехнулась. Один человек, не боящийся господина Брызгалова, все-таки существовал. Она, Леночка…

Звонок прозвучал внезапно. Леночка подняла трубку.

— Будьте добры, Виктора Степановича, — услышала она странный голос. Судя по прононсу, обладатель его страдал хроническим гайморитом.

— По какому вопросу? — привычно поинтересовалась она.

— По личному, — ответили ей, странно усмехнувшись.

Леночка пожала плечами.

— Он ждет вашего звонка? Вам назначено?

На том конце трубки воцарилось молчание. Потом звонивший кашлянул и сказал:

— Вы не поняли. Я звоню по ЕГО личному делу. И в его интересах выслушать меня. Скажите ему, что это касается сегодняшней ночи.

— Хорошо, — сказала Леночка, отчего-то испугавшись. Внутренний голос посоветовал ей не ввязываться в эту конфликтную ситуацию. — Подождите минуточку…

И нажала на кнопку пульта.

* * *

Мысль о том, как побыстрее разбогатеть, пришла в Сашкину голову ночью. Она озарила его неожиданной и ясной простотой.

Он даже подскочил. Можно было убить двух зайцев сразу — все выглядело в его голове просто и логично.

Поэтому с утра он бросился к таксофону. Узнать номер алексановского рабочего телефона труда не составило. В справочной АТС ему любезно выдали номер алексановского офиса. Наш сервис изо всех сил тянулся за капиталистическим. И, надо отдать должное, иногда ему это почти удавалось.

Он радостно похлопал ладошками. Предприятие, задуманное им, сулило прибыль совсем неплохую…

Суеверное отношение к будущему заставило его трижды плюнуть через левое плечо и постучать по деревяшке.

Впрочем, грядущее безоблачное счастье переполняло его душу ликованием, которым было необходимо срочно поделиться. Он заглянул в спальню.

Катерина еще спала, утомленная прошедшей ночью. Он посмотрел на нее. Она по-детски подложила под щеку ладони. Ему захотелось ее поцеловать, но будить было жалко.

Все равно она этого не поймет. Он расскажет ей обо всем после звонка. Если звонок принесет ему удачу.

* * *

Виктор Степанович сидел с закрытыми глазами. Ему было не по себе. Из головы не выходила нынешняя ночь. Его хотели убить!

За что? Неужели политика? Вполне возможно… Но отчего-то в это верилось с трудом. Алексанов признался себе в том, что вряд ли кому-нибудь он интересен в качестве политической фигуры.

Он провел ладонью по лбу. Ночной случай говорил ему о том, что нужно быть более осторожным.

Но он и так осторожен! Он нарочно выстроил свою виллу на окраине Адымчара. Там он надеялся спрятаться не только от любопытных глаз, но и от возможной опасности.

Его окружали телохранители, приставленные к нему Брызгаловым.

Теперь он впервые за много времени почувствовал себя незащищенным. Стрела предназначалась ему. И эта стрела будет искать его, пока не найдет.

Или пока он сам не найдет того, кто послал ее.

А как? Да и орудие убийства странное какое-то… Может, подростки развлекаются? У них теперь игры опасные… Но версия о подростках даже самому Алексанову казалась неестественной. Нет. Искали именно его.

Он поежился. Даже представить, кому нужна его смерть, он не в состоянии. Что-то вертелось в голове, но оставалось неоформленным в мыслях. Очертания были неясными и зыбкими. Ухватиться за них он не мог, сколько ни пытался.

Самое обидное, что это происходит сейчас. Когда Алексанов мог сказать, что он на коне. Когда деньги позволяют ему купить любую — даже самую дорогую — вещь. Он так долго ждал этого — своего! — часа.

Он горько вздохнул.

Зуммер пульта зажужжал, как назойливая муха. Он нажал на кнопку. Испуганно посмотрел на серое чудовище. Сейчас он был склонен отовсюду ожидать удара. И все-таки… Почему — стрела? Он задумался. Стрела не вязалась с реалиями сегодняшней жизни. «Что-то средневековое», — подумалось ему. И в то же время его не покидало ощущение, что избранным видом оружия ему хотели что-то сказать…

— Виктор Степанович, поднимите трубку, — раздался голос Елены, оторвав его от размышлений.

— Кто? — спросил он немного грубовато.

— Не знаю, — он почти увидел, как она пожала плечами, — сказали, что вы в этом заинтересованы. Что-то о сегодняшней ночи…

Он вздрогнул. Опять… Ему не давали уйти. Его преследовали. Алексанов рассеянно кивнул. Может быть, звонок принесет с собой разгадку?

Он поднял трубку. В том, что Елена не преминет подслушать разговор, он не сомневался. Ну и пусть.

— Виктор Степанович? — поинтересовался гнусавый голос. — Живы после вчерашнего?

Алексанов сжал трубку так, что побелели костяшки пальцев. Стрела опять засвистела над его ухом. Не позволяя ему спрятаться.

— Что…

— А у меня для вас кое-что есть, — глумливо протянул голос, — хотите купить порнушку, а, Виктор Степанович? Или я ее телевидению продам?

* * *

Анна Егоровна не помнила, как добралась до дома. Некоторое время она сидела, уставившись в одну точку.

А может быть, она зря всполошилась? Мало ли что там могло быть… Мусор выбросили. Или собаку мертвую закопали?

Она встряхнулась. Мимо ее дачи проходила Лидия Григорьевна.

— Вам нехорошо? Анна Егоровна, что с вами? — испуганно спросила она, обратив внимание на землистый цвет лица женщины.

— Ничего, — попыталась успокоить и ее, и себя Анна Егоровна, — ничего. Все, Лидочка, нормально.

Лидия Григорьевна вошла во двор. Она взяла запястье Анны Егоровны, нашла пульс. Конечно, он был учащенный. Лидия Григорьевна забеспокоилась. Как бы не пришлось Анну Егоровну срочно везти в Тарасов.

— У вас корвалол-то есть? — озабоченно спросила она у женщины. Та кивнула, жестом указав на кухню.

Лидия Григорьевна нашла корвалол, накапала тридцать капель и принесла его Анне Егоровне.

Выпив лекарство, та успокоилась.

— Там, Лидуша, в лесу, — могилка свежая, — поделилась она, — я грибы собирала и наткнулась…

Лидия Григорьевна не поняла.

— Какая могилка?

— Может, и не могилка… Только меня в этот поганый лес больше никакими грибками не заманишь, — поджала обиженно губы Анна Егоровна, бросив в сторону наполненного грибами лукошка такой взгляд, будто было оно наполнено не маслятами, а мухоморами и поганками.