Господин Икс - Алексей Макеев Страница 4

Морщины, собравшиеся на лбу Виктора, пока он пытался вспомнить, где меня видел, разгладились, вопрос нашего «знакомства», озадачивший охранника, был снят, и он добродушно проговорил:

— A-а, Рустам сказал?

— Ну да, — подтвердил я, все еще широко улыбаясь.

— Чем могу помочь? — Виктор вопросительно поднял густые седые брови и уставился на меня блекло-голубыми глазами.

Я положил кисти рук на стойку и пошевелил пальцами, будто трогал клавиши рояля, для того чтобы начать играть.

— Я Ангелину ищу. Она работает в «Юнитенде». Вы ее знаете, Виктор?

Охранник внимательно и чуть удивленно посмотрел на мои руки, будто действительно ожидал, что я своим прикосновением извлеку из столешницы волшебные музыкальные звуки, но, не дождавшись, поднял разочарованный взгляд ко мне.

— Во-первых, сегодня суббота, нерабочий день, — проговорил он, недоумевая по поводу того, что я притащился разыскивать Ангелину в нерабочий день, — а во-вторых, никакая Ангелина в «Юнитенде» не работает.

Пришел черед разочаровываться и недоумевать мне.

— Вот как? Странно. А мне сказали, будто Ангелина работает именно в «Юнитенде». — Я пару секунд размышлял, прежде чем вновь заговорить. — Ну, может быть, раньше работала?

Виктор качнул своей седовласой головой:

— Да нет же, никогда и никакая Ангелина в этой организации не числилась. Поверьте мне, я здесь давно работаю и всех знаю.

Мне очень не хотелось связывать имя Ангелины с именем Артема Ялышева, наверняка, услышав его, охранник замкнется (никому не хочется связываться с историей, где замешано убийство), но и уходить ни с чем я не желал, потому пришлось назвать.

— Но, может быть, вы знаете подругу Ялышева Артема? Возможно, ее зовут по-иному?

Как я и предполагал, охранник, услышав знакомую фамилию, сразу ушел в себя, как-то потускнел, насупился и неохотно пробасил:

— A-а, это того Артема, что за убийство забрали…

— Да-да, — живо подтвердил я, радуясь тому, что хоть в этом Маргарита Александрова не соврала и ее сын на самом деле работает в «Юнитенде». — Он самый. У него девушка есть. Мне сказали, вместе с ним работает.

— Понятия не имею, что за девушка, — отчужденно проговорил Виктор и вдруг, посуровев, спросил: — А по какому праву, собственно говоря, вы интересуетесь этими людьми? Вы кто такой?

И снова я не стал лукавить.

— Частный сыщик, — ответил я, глядя честными глазами на собеседника.

Виктор и вовсе от меня шарахнулся, в фигуральном смысле, и спрятался, как черепаха в панцире.

— Я никаких справок не даю! — отрезал он.

Черт возьми, и откровенность моя никакой роли не сыграла, не хочет открывать мне свою душу охранник, не желает вылезать из черепашьего панциря. Ладно, для того чтобы выведать интересующую меня информацию, у меня есть еще несколько способов, один из них и применим — будем давить на жалость.

— Виктор, у тебя папа, мама были? — спросил я, печально и с осуждением глядя на охранника.

— Был, — непроизвольно ответил мне седовласый мужчина словами Доцента из «Джентльменов удачи», отвечающего на похожий вопрос Василия Алибабаевича и вздохнул: — Умер уже.

Я взял на столешнице очередной аккорд и сделал вид, будто прислушался, как он звучит.

— Ну вот, — проговорил я удовлетворенно. — Был. А у Артема Ялышева мама жива… пока еще… Ты хочешь, чтобы она умерла?

Охранник вскинул брови.

— Я что-то не понял, к чему ты ведешь, — произнес он удивленно, тоже, как я, переходя на «ты».

— А к тому, — подхватил я, — что мама у него старенькая, убита горем, ужасно переживает за своего сына, которого, по ее мнению, посадили ни за что, и она, чтобы доказать это, на последние деньги проводит расследование. Времени на поиски настоящего преступника всего два дня, — принялся я врать. — И если ты не поможешь мне разыскать Ангелину, то время будет упущено и парня невинно осудят за убийство, которое он не совершал. А парень-то, говорят, хороший… — полувопросительно произнес я и выжидающе уставился на охранника — сработает ли моя уловка?

Виктор несколько секунд сидел в раздумье, потом поднял ко мне свои блекло-голубые глаза и медленно произнес:

— Парень действительно неплохой, и я, честно говоря, сильно удивился, когда узнал, что его посадили за убийство. Никогда и никакой агрессии за ним не наблюдал, а я, поверь, в людях разбираюсь, до службы в ЧОПе, когда ноги не болели, работал в полиции в Воронеже, так что приходилось общаться со всякого рода криминальными элементами. Повидал и убийц, и воров, и насильников. А Артем не такой. На преступление не пойдет, не тот характер. В общем, нормальный он парень. Что касается девушки, то с обратной стороны здания находится студия дизайна. Там работает одна девица. Ее я пару раз видел с Артемом. Как девушку зовут, понятия не имею, но возможно, она и есть Ангелина.

Что ж, сработала моя уловка — надавил на жалость, и вот вам результат. Хотя мужик этот, Виктор, добрый, видать, по своей натуре, вот и помог. Со злым человеком подобный трюк не удался бы. Но да ничего, у меня и для злого человека, если потребуется, найдется способ разговорить его.

— Ладно, Виктор, спасибо! Ты мне очень помог, — сказал я, взял на столешнице ресепшен заключительный аккорд и направился к двери.

Обошел здание — и в самом деле с обратной стороны его, в центре, находился еще один подъезд, а вывеска поверху него гласила, что за нею находится «Студия стиля и визажа». Честно говоря, я не очень-то разбираюсь в том, чем визаж отличается от макияжа, кажется, визажист с помощью искусства наложения грима может подчеркнуть достоинства физиономии и скрыть ее недостатки, а стилист тот, кто создает с помощью изменения прически, визажа и подбора одежды образ человека. Но да если ошибаюсь, пусть на меня не обижается армия стилистов и визажистов. Жил я до тридцати пяти лет абсолютно не разбираясь в их утонченном искусстве и еще бог даст столько же проживу, оставаясь в области их деятельности полным профаном.

Обычные парикмахерские, салоны красоты, всевозможные студии массажа, макияжа, загара и тому подобные заведения работают и в выходные, и в праздничные дни. Я толкнул дверь, и она открылась. И это, уж не знаю, богоугодное ли, заведение не составляло исключения — в воскресные дни работало. Миновав предбанник, вошел в большой, светлый холл, стильно оформленный: на стене панно с изображением зебры и жирафа. В этом же стиле — пятнистом (жирафа) и полосатом (зебры) оформлен и интерьер: шкуры на полу, диваны, подушки, на них столики, торшеры, и даже колонны были обтянуты подобием шкур жирафов и зебр. Более того, рамки кое-где развешанных по стенам фотографий с изображением мужчин и женщин, демонстрирующих гламурные прически, модную одежду и макияж, тоже были оформлены в стиле «а-ля жираф энд зебра».

На одном из диванов в картинной позе и словно позируя фотографу из глянцевого журнала сидела, закинув ногу на ногу и изящно, я бы даже сказал целомудренно, поджав их под сиденье дивана, молодая особа лет двадцати семи. У нее была худенькая стройненькая фигурка, скуластенькое, довольно-таки милое лицо с большими темными глазами и копна торчащих в разные стороны жестких волос, выкрашенных во все цвета радуги. Верхняя губа в углу рта была проколота и в отверстие вдето колечко. Пирсинг был, как я позже заметил, и на языке.