Черные псы - Марина Серова Страница 4

Глеб Сергеевич мерзко осклабился, давая понять, что не сомневается, какого рода будет эта помощь. Потом, как бы между делом облапив Воронкову, отрядил следующее высказывание:

- Да этот психо.., в общем, он сам еще тот аналитик, тоже какой-то не в себе. Что-то он мне там задвигал, понимаешь ли!..

- Не знаю, может, и так, но специалист он высочайшего класса, - не сдержавшись, резко выговорил Баскер. - А ты должен знать, Глеб Сергеевич, что как все самые ярые антисемиты сплошь сами евреи, так и высококлассные психиатры и психоаналитики сами ненормальны психически!

- Ах, он еще и еврей... - тупо пробормотал Глеб Сергеевич. - Ну да... Платоныч.

Это было все, что он вынес из слов своего заместителя. Баскер махнул рукой и с видом раздосадованным и безнадежным вежливо открыл перед Аметистовым балконную дверь.

- Прошу в дом, Глеб Сергеевич. Аня, а ты что застряла?

Когда гости оставили балкон, Андрей потер рукой лоб и задумался.

"Неужели она больна так серьезно? - Его губы дрогнули, растекшись в резиновую вымученную улыбку. - "Не верьте в черных псов!.."

Когда ж это кончится?"

- Але, Андрей! - загремел басовитый голос Аметистова, и Баскер, досадливо тряхнув головой, поспешил к гостям.

После плотного обеда, сопровождаемого обильными возлияниями отдельных гостей (особенно отличились архитектор Солодков, журналист Бельмов и незабвенный Глеб Сергеевич Аметистов, разумеется), все отправились к бассейну. Бассейн находился за домом и был снабжен всеми атрибутами роскоши, приличествующими загородной резиденции крупного бизнесмена. Была даже маленькая вышка и трамплин, на который тотчас восторженно вскарабкался молодой архитектор Солодков.

- Фил, будь осторожен, - предупредила разохотившегося благоверного его жена Лена.

Она была очень похожа на свою старшую сестру Эвелину - такая же изящная, стройная, хоть и несколько ниже ростом, - но черты лица ее, тонко очерченные и правильные, не носили печати той отстраненности, а красивые темные глаза смотрели открыто и ясно, не превращаясь в пугающие привалы тьмы. Так, как у ее сестры...

- Погоди меня. Фил! - Долговязая фигура Бельмова, путаясь в собственных несоразмерно длинных нижних конечностях, начала карабкаться на трамплин. На трамплине веселая парочка раскачалась, планка выскользнула из-под ног двух подвыпивших молодых людей, и с уханьем и воплями они плюхнулись в бирюзовые воды бассейна.

Я, прикрывшись рукою от уже начинающего садиться солнца, посмотрела на барахтающийся дуэт. Удивительно везет мне на паясничающих буффонов, работающих в тесной концессии!

- Че, теплая вода? - крикнула я им.

- Угу... - булькнул Фил и скрылся под водой. Через десять секунд его голова со слипшимися длинными волосами показалась под вышкой, и он продолжил:

- Теплая-претеплая! Да лезьте все, чего там стоять!..

Я осмотрелась: прямо за оградой, в тридцати метрах от бассейна, начинался густой лес.

Он должен был продолжаться до самого берега Волги, где резко обрывался отвесной кручей.

Так, по крайней мере, утверждал Баскер.

"В самом деле Баскервиль-холл, - подумала я, - тут тебе и болото, и кладбище, и лес стеной... Я не удивлюсь, пожалуй, если здесь водятся и какие-нибудь мрачные существа из серии "Исчадия ада" модификации "Проклятие рода Баскервилей". Или Баскеров, кому как угодно. А уж Соловьев был бы куда как хорош в роли Стэплтона!"

- Это же элементарно, Ватсон! - неожиданно громко сказала я и нырнула в бассейн, не обращая внимания на вытянувшееся лицо Андрея Карловича.

Нашли же такое место, да где - в центре Поволжья!..

Тем временем на краю бассейна появился господин Аметистов, в халате, купальной шапочке и с сотовым телефоном. Его сопровождала Анна в весьма откровенном бикини и внушительных габаритов молодец в шортах и майке с надписью "Chicago Bulls".

- А! Бульдожку на прогулку вывели, - раздался у меня под ухом чей-то насмешливый голос. Я повернулась в воде и увидела Бельмова на надувной резиновой лодке и с бутылкой пива в руке. Я ухватилась за бортик лодки и, положив на него подбородок, увидела на дне еще несколько бутылок - как пустых, так и еще не тронутых.

- Какого бульдожку? - поинтересовалась я. - Аметистова, что ли?

- Ну да, - ответил он, - гляди-ка, как животик наглаживает. Это он для активизации процесса пищеварения. Ай, муси-пуси, хырашо-то как! подделываясь под ленивый баритон Глеба Сергеевича, продолжал он. - "А теперь, понимаешь ли, и купнуться не в падло, братаны!" - прогнусавил он, воздев к небу "веерные" пальцы. - А мымра у него ничего, дас ист фантастиш, как говорят в старой доброй немецкой "порнухе".

- Ну, всех охаял! - не выдержала я.

- Еще не всех, - ответил он и засмеялся. - У меня профессия такая хаять, порицать и критиковать.

Баскер развалился в шезлонге на краю бассейна и мирно потягивал коктейль. Рядом за пластмассовым столиком сидели две девушки из "Атлант-Росса", в купальниках, солнечных очках и шлепанцах. Судя по их оживленным, счастливым лицам, они продолжали обсуждать завидные качества Александра Ивановича Тимофеева. Рядом притулился второй охранник Глеба Сергеевича, который то и дело плотоядно косился на щебечущую парочку.

В этот момент громкий всплеск воды привлек общее внимание: это почтенного главу фирмы "Парфенон" наконец угораздило неуклюже свалиться в бассейн. Причем брызг и шуму было больше, чем при падении Бельмова и Солодкова с трехметрового трамплина.

Фыркая, как тюлень, Глеб Сергеевич медленно поплыл к центру бассейна.

* * *

Солнце уже почти зашло, когда накупавшиеся гости решили вернуться в дом. Вернее, это предложил Баскер, а Аметистов согласился, и остальные - из деликатности ли, из опаски, или просто потому, что их намерения совпадали с желаниями хозяев жизни, - решили последовать их примеру.

Решение прекратить купание застало Фила и Бельмова на трамплине, где они пили пиво и между делом по очереди сигали вниз. Лена, жена Фила, тоже попробовала прыгнуть, но у бюстгальтера ее и без того скудного в плане размеров купальника лопнули тесемки, и теперь она в короткой маечке сидела на краю бассейна, искоса посматривая на веселящегося муженька, и болтала ногами в воде.

Девушки из "Атлант-Росса" купались с охранниками Аметистова, а сам шеф развалился в шезлонге, подставив свое волосатое брюхо и грудь лучам майского солнца. Рядом "топлесс", то бишь без верхней части купальника, загорала безмятежная Воронкова, а резвящиеся рядом амбалы ее покровителя то и дело косились на ее внушительные прелести и яростно пускали по воде пузыри.

В этот момент произошло нечто, заставившее забыть Солодкова и Бельмова о пиве и трамплине, Глеба Сергеевича - о солнце, а его охранников - о девушках из "Атлант-Росса" и обнаженных формах Воронковой.