Вставная челюсть Щелкунчика - Дарья Донцова Страница 4

– Это стоит сто рублей, вон то семьдесят, мыло двадцать четыре, шампунь сто, мясо двести тридцать восемь. Итого получается пятьсот тридцать два. Ты дала тыщу, сдача составляет четыреста шестьдесят восемь рублей. А тетя вернула триста пятьдесят. Мама! Где шампунь? Ты его не брала. В бумажке он есть, а тут его нет!

Катя сначала не поверила своим ушам, но потом налетела на бабу за кассой. А та, ошеломленная математическими способностями мальчика, который едва доставал матери до колен, безропотно вернула зажуленную сдачу и деньги за шампунь.

В младшей группе детского сада Кит продержался неделю, его сразу перевели к самым старшим детям. В пять лет мальчик пошел в школу. Он был намного умнее старшей сестры. Алиса стала школьницей в семь лет и получала одни тройки. И с деньгами у Горюновых по-прежнему не ладилось. Леша несколько раз устраивался на постоянную работу в разные фирмы, но они быстро прогорали, ему опять приходилось заниматься извозом. Потом Горюнову вдруг повезло. Когда старшим детям исполнилось восемь и семь, один человек предложил ему купить автомастерскую, денег он не требовал, хотел участвовать в прибыли. Алексей согласился, но едва он подписал все бумаги, как Катя забеременела в третий раз. Едва жена заикнулась об интересном положении, Алексей взвился ракетой.

– Нет! Двух спиногрызов мне более чем достаточно. Третий не нужен. Только-только голову из дерьма высунули, ты на работу вышла, я надеялся, что ты хоть на оплату коммуналки заработаешь и перестанешь у меня на губную помаду клянчить. И что? Опять в декрет? Записывайся на операцию!

– Аборт поздно делать, – всхлипнула Катя.

Алексей опешил, потом налетел на жену.

– Мерзавка! По одной схеме действуешь? Женила меня на себе по залету, потом живо Никиту сделала и молчала, пока живот на нос не полез. А теперь опять? Хочешь, чтобы я всю жизнь пахал на желторотых? Дома сидеть нравится? Ни фига не делать? Ищи врача где хочешь!

Разразился мощный скандал, Кате стало плохо, перепуганный Алексей вызвал «Скорую». Врачи намерили высокое давление, узнали о беременности, уложили Горюнову в больницу. Речь об аборте больше не заходила. И в положенный срок родилась Светлана. Катя сразу полюбила ее больше всех детей и стала нещадно баловать.

Два года назад директор гимназии, где учился Никита, сказал матери:

– У вас необыкновенный мальчик. Гений. Наше учебное заведение хорошее, но оно для обычных детей. Советую обратиться в «Архимед», это частный центр, но плату за обучение там не берут, попасть туда трудно, в классах не более четырех человек занимается, ребят отбирают тщательно посредством жесткого тестирования. Многие родители мечтают пристроить туда отпрысков, да пройти вступительные экзамены трудно. Но, полагаю, у Никиты проблем не будет.

Кит блестяще справился со всеми заданиями и очутился в «Архимеде». Со стороны казалось, что судьба щедро одаривает Горюновых за прежние трудности, все у них теперь ладится, да еще в придачу сын-гений. Но нет мира под оливами. Алиса в отличие от Никиты училась плохо, учителя ставили ей неуды, которые превращались в тройки после того, как Катя притаскивала педагогам подарки. Старшая девочка росла ревнивой, шпыняла Свету, вечно жаловалась на младшую сестру. Никита хорошо относится к малышке, но после поступления в «Архимед» он постоянно демонстрирует всем свой незаурядный интеллект, считает родителей и Алису идиотами. Светлана капризна без меры, закатывает истерики по любому поводу, Алексей упрекает Катю в том, что та плохая мать, отвратительная хозяйка, ругает ее за расточительство. После приобретения автомастерской супруг стал патологически жадным и истеричным. Родная мать пилит Катю за то, что она нарожала прорву детей и не способна достойно содержать ее…

Страстный рассказ Кати прервал телефонный звонок.

Горюнова вынула трубку.

– Алло! Алло! Никита! Алло! Ну что такое! Киту администрация школы за победу в математической олимпиаде подарила новый айфон, он мне старый отдал, который за доклад на конференции от устроителей получил, а тот постоянно глючит!

Мобильный снова зазвонил.

– Алло! Алло! – надрывалась Катя. – Не слышу тебя, Кит! Я в кафе на первом этаже, прямо напротив места, где ты ободок с ушами Светке брал. Эй! Вот черт! Опять завис!

– Попробуйте позвонить мальчику с моего телефона, – предложила я, протягивая Екатерине сотовый.

– Спасибо, – воскликнула она и начала тыкать пальцем в экран.

– Мама, – раздался сзади голос, – мама, мы тут.

– Фу, – выдохнула Екатерина, – ты меня услышал!

– Да, – кивнул Никита, держа за руку Светлану.

– Где Алиса? – опомнилась мать.

– Не знаю. Она с тобой осталась, – ответил Кит.

– Хочу это! – заявила малышка, показывая пальцем на пирожные.

– Садись, – предложила я.

– Нет! Буду есть стоя, – закапризничал ребенок.

– Разве ты лошадка? – улыбнулась я. – Только она на ходу ест.

– Да! – обрадовалась Света, скидывая на пол куртку. – Я лошадь!

Я вздохнула: совсем не умею обращаться с маленькими детьми. Думала, Светлана сейчас ответит: «Нет» и спокойно усядется на стул.

Девочка тем временем с воплем «И-го-го! И-го-го!» стала носиться между столиками, уронила на пол чью-то сумку, подскочила к матери, схватила с блюда эклер и целиком запихнула его в рот.

– Света! – возмутилась Катя. – Нельзя брать еду немытыми руками!

Я опустила глаза. Отличная реакция. На мой взгляд, следовало сделать замечание ребенку: «Так себя не ведут. Сядь и вежливо спроси: «Можно взять пирожное?»

Светлана хотела что-то сказать, открыла рот, недоеденный эклер вывалился на ее платье.

– Неряха, – укорила мать, схватила малышку за руку и повела к туалету.

– Нет, нет, нет, – завопила Света, тормозя пятками, – не туда! Хочу-у-у назад!

– Надо вымыть ручки, отряхнуть платьице… – завела Катя.

– Нет, ты плохая, фуу, какашка, – заныла дочь.

Мать закатила глаза.

Света вскарабкалась на стул, схватила корзиночку с кремом и начала жадно ее есть. Катя вздохнула:

– Доченька, аккуратнее.

Девочка показала матери язык, вытерла руки о скатерть, взяла мою чашку с недопитым чаем и с хлюпаньем опустошила ее.

– Она еще очень маленькая, – смущенно забормотала Екатерина, – не понимает, что хорошо, а что плохо.

– Воспитывай ребенка, пока он лежит поперек лавки, а когда он лег вдоль лавки, уже поздно, – назидательно сказал Никита, – русская пословица. Мама, с детьми надо построже. Тобой все вертят, и Алиса…

– Она хорошая, – прошептала Катя, – очень красивая! Прямо загляденье, а не девочка.

– Двоечница, – отрезал Кит.