Побег с "оборотнем" - Фридрих Незнанский Страница 4

— А что так мало? — проворчал Нагибин.

— Есть еще шофер, — засмеялся парень, — машина на стоянке, пойдемте. Приказано доставить вас в гостиницу, поселить, накормить, а уж потом вводить в курс дела. Вы не очень устали? — Максим с сомнением покосился на страдающего Нагибина. Тот сделал сложное лицо.

— В дорогу, — Турецкий засмеялся, беря Нагибина под локоть. Шепнул на ухо: — Не забывай, Олег Петрович, самое большое несчастье — это неумение переносить несчастья.

Он ожидал чего-то страшного, неудобоваримого — как любой «нормальный» человек, выезжающий за пределы МКАДа. С дрожью вспоминался провинциальный Мжельск с его ужасами, неудобствами и торжественным приемом в тюремной камере. Но здесь все было иначе. Увиденное на станции внутреннего отторжения не вызывало, встречающий — младший лейтенант Леонович — понравился. Шофер, восседающий за рулем ухоженной «шестерки», приветливо улыбнулся и за всю дорогу не вымолвил ни слова. Машина выезжала с опрятной станции, запруженной транспортом, мимо нарядных киосков, забитых товарами, мимо мини-рынка, накрытого прозрачным куполом. Леонович помахал знакомому гаишнику — тот отдал шутливую честь своей полосатой палкой. Поселок, состоящий в основном из частных домов, скоро кончился, машина устремилась по гладкому асфальту к плотной лесополосе.

— Поселок Колядино — сам по себе небольшой, — трещал словоохотливый Максим, — Тысячи две обитателей. Но в нем сходятся дороги из Мозжерово, Крюкина и Дубовска, поэтому народу, как на демонстрации. На обратной стороне железки, кстати, имеется небольшой аэродром, авиаклуб, раньше там проходили авиашоу, тысячи людей приезжали из Тулы, потом все это дело отдали в частные руки, и хрен его знает, что там сейчас… А вообще, места у нас красивые, чуете? — Максим высунул ладошку в открытое окно. — Воздух не успели изгадить.

Воздух действительно был вкусный — это чувствовалось даже в машине. В утреннем небе носились стрижи, где-то в стороне паслось рогатое стадо — виднелись коровьи головы в высокой траве.

— Эклектичная смесь города и деревни, — трещал Максим. — За лесополосой начинается Дубовск. Минут через десять приедем. Вы не обращайте внимания, что вокзал далеко от города, так уж повелось исторически, наш город был закрытым «почтовым ящиком», в нем по определению не могло быть вокзала…

— С пропажей Поличного ничего не прояснилось? — перебил Турецкий.

Леонович поморщился.

— Не наступайте на больную мозоль… Александр Борисович, правильно?

— Правильно. То есть новостей, как я уныло догадываюсь…

— Новостей пока не поступало. Поличного ищут, наш шеф Короленко заявил, что поимка «ценного» оборотня для милиции — дело чести. Что и правильно, Александр Борисович, наш босс в последнее время чувствует себя весьма неуверенно. И то сказать — под боком рядом с ним все годы трудился настоящий монстр…

— Видимо, внешне майор Поличный не производил впечатления чудовища?

— Абсолютно нормальный мужик, — пожал плечами Леонович, — не злой, приветливый, имеет богатый опыт работы в правоохранительных органах. Да ну его, — махнул рукой оперативник. — Говорят, отдел собственной безопасности разрабатывал эту фигуру больше двух месяцев. Информацию держали в тайне, знали о ней лишь несколько человек. С арестом не спешили, прорабатывали связи Поличного, никто не подозревал, что он решится на убийство. Ведь одно дело — махинации, крышевание, рэкет, и совсем другое… ну, вы поняли. Лично я Поличным не занимался — своей работы по горло. Мое дело маленькое — доставить вас пред светлые очи руководства. Подключать меня к расследованию пока не собираются… надеюсь. Ага, вот и город.

Лесополоса осталась за спиной, проехали щит, извещающий о начале населенного пункта, потянулись аккуратные невысокие дома. По мере продвижения росла их этажность, ширилась дорога, появлялись остановки общественного транспорта под фигурными навесами, улица заполнялась людьми, мелькали магазины, аптеки, здания относительно оригинальной архитектуры.

— Проспект Биологов, — тоном заправского гида вещал Максим, — визитная карточка, так сказать, нашего славного города. Неплохо, согласитесь, для провинции. Здесь располагаются основные институты и предприятия. Институт растениеводства, микробиологии, лаборатория по изучению онкологии, ветеринарный институт… У меня родители — профессора, очень талантливые люди в области фармакологии. К сожалению, талант не дурная болезнь, по наследству не передается, — Максим засмеялся. — Сестра ушла в науку, а сын по жизни оказался лодырем, с детства мечтал работать в милиции и домечтался до того, что мечта стала явью. А что с таких, как я, взять? Все знания, полученные в школе, можно выцарапать гвоздем на срезе рисового зернышка…

Водитель притормозил, уступая дорогу отходящему от остановки двойному троллейбусу. Салон трещал от избытка биомассы — местные труженики в последний раз на этой неделе спешили на работу. Турецкий обратил внимание, что люди хорошо и современно одеты, старых машин на дороге почти не видно, дома, выходящие на проспект (по крайней мере, их фасады) отремонтированы, окрашены в жизнеутверждающие цвета. Машина подходила к кольцевой развязке. Посреди опрятной площади, окаймленной клумбами, возвышался памятник. Каменный интеллигент в очках мечтательно смотрел вдаль.

— Академик Тавровский, — немедленно проинформировал Максим, — отец-основатель нашего научного центра. Лично обосновывал то ли Хрущеву, то ли Брежневу, необходимость строительства града науки и выбил у Косыгина деньги на проект. Бессменный руководитель института микробиологии. Скончался в девяносто четвертом году от обширного инфаркта. Жалко дядечку… Площадь Тавровского, если хотите, центр Дубовска. В ней сходятся три проспекта… ну, вроде как в Париже куча авеню сходится на площади Звезды. Налево — проспект маршала Конева, направо — проспект Матросова…

Машина повернула направо, проехала мимо остановки, где выстроились в ряд несколько маршрутных такси.

— Именем этого парня, что поскользнулся на амбразуре, еще и проспекты называют, — проворчал Нагибин. Он сидел, надутый, как пузырь, обнимал свой портфель, настороженно стрелял глазами по сторонам.

— Популярное заблуждение, — охотно объяснил Максим, — наш Матросов бросался на другую амбразуру. Лет пятнадцать назад проспект именовался Ленинским. Долго думали, как бы его переименовать. И тут очень кстати в институте генетики случился пожар, и лаборант Матросов, засидевшийся допоздна, ценой собственной жизни спас от уничтожения ценную лабораторию. Им и назвали. А чтобы у гостей города не возникало по данному поводу лишних вопросов, у истока проспекта водрузили стенд, популярно объясняющий, кто такой Матросов. Но эту подсказку мы уже проехали…

Машина приближалась к следующему рекламному щиту, прославляющему известную компанию по страхованию автомобилей. В столб, поддерживающий слоган с бодрым девизом «Все сделал правильно!», врезалась хорошенькая иномарка. Пострадавших не было. Девица, находившаяся за рулем, страстно жестикулируя, объясняла невозмутимому инспектору ГИБДД обстоятельства содеянного.