Пленная птица счастья - Галина Владимировна Романова Страница 4

Для вида полистал бумаги. Многое здесь вообще не следовало подавать ему на подпись. Макулатура, черновики. Покачал головой. Глянул на нее с теплой улыбкой.

– Вы такая умница, Сашенька. За этими экономистами глаз да глаз, – захлопнул папку, укоризненно покачал головой. И снова Саше: – Такая умница!

– Спасибо, Ростислав Иванович, мне об этом известно.

Пигалица заявила это с совершенно серьезным видом.

– Вот как?

Он удивленно поднял брови, оглядел ладную фигурку с головы до ног, снова посетовал на свою занятость и ее несговорчивость. И повторил:

– Вот как.

– Именно так, Ростислав Иванович. Я с третьего класса побеждала на всех математических олимпиадах. У меня золотая медаль и красный диплом. И в вашей приемной я потому, что желаю сделать карьеру и познать все с азов. А не для того, чтобы стать вашей…

– Моей – кем? – Он нахмурился.

– Любовницей, Ростислав Иванович! – выпалила Сашенька и жутко смутилась. – Простите, пожалуйста.

Он не стал никак реагировать на это смелое заявление, просто шевельнул пальцами – отпустил ее. Стоило ей выйти, как он запустил ей в спину папку с ненужными бумагами. И шепнул: «Тварь».

Сосредоточиться на делах не получалось, и он вызвал к себе зама. Верного друга и помощника Игоря Заботина, с которым вместе крутились в бизнесе уже лет двадцать. Вернее, крутился Игорек, а сам он успешно руководил им и еще десятками таких, как он.

Игорек для начала привычно сунул в дверь голову. Увидел разлетевшиеся бумаги, кожаную папку в углу, с пониманием кивнул. Вошел, плотно прикрыл дверь. И тут же принялся все подбирать. Для начала поднял папку, уложил ее на край овального стола для переговоров. Потом сложил все бумаги, выровнял края. Захлопнул. Прошел к начальственному креслу, сел на ближайший к шефу стул. Хмыкнул с пониманием, сопроводив свое хмыканье выразительным взглядом в сторону двери.

– Что, Ростик, не дает Сашенька? Или я не прав? – спросил с ухмылкой после паузы.

– Не-а. – Ростислав развалился в кресле, поиграл глазами, потом с коротким смешком вспомнил: – Знаешь, что она мне сейчас заявила?

– Что? – Заботин в предвкушении навис над столом, наклонился к шефу. – Что не желает быть твоей любовницей?

– Именно!

Друзья рассмеялись.

– Вот дура! – отсмеявшись, заявил Заботин. – Она в курсе, что такую почетную должность еще нужно заслужить?

– Видимо, нет. – Ростислав лениво поиграл золотой зажигалкой, валявшейся на столе без дела: сам курить давно бросил. – Ты бы поговорил с девчонкой, Игореша. Наставил бы на путь истинный. Мне ее ломать как-то не с руки.

– Ладно, поговорю. Только ты, дружище, зря время тратишь на эту дуру. Что тебе в ней? Какая-то она, как по мне, постная. И дура опять же.

– Э нет, не скажи. – Ростислав устремил мечтательный взгляд на дверь, отделявшую кабинет от приемной. – Она не дура. Далеко не дура. Есть в ней что-то такое… Волнует, понимаешь?

Заводит.

– Конечно, заводит. Будет заводить, понятно, когда она тебе отказала. – Игорек хихикнул. – Но на почетную роль твоей любовницы после Стеллы, согласись, она не подходит.

– Не подходит, – отрывисто ответил Ростислав. Насупился, уставился в окно.

Заботин притих. Тему Стеллы поднимать не стоило. С некоторых пор эта тема стала запретной. С того самого дня, как молодая красивая брюнетка оставила босса ради безродного аспиранта, с которым укатила в Америку. Ростислав тогда пробыл в агрессивном состоянии – постойте-ка, точно, четыре месяца. Целых четыре месяца! Четыре невыносимо тяжелых для окружающих месяца.

– Что там с нашим делом, Игореша? – Ростислав встрепенулся. – Ты порешал с этим головой? Как его там – Зайцев, кажется?

– Зайцев, – подтвердил Игорек.

Сразу сел ровно, затолкал ноги под стул, руки убрал со стола, сцепил ладони на коленях. Тема Зайцева еще паскуднее темы бывшей любовницы Ростислава. Они бились с этим уже третий месяц, и все ни с места. Ростик пригрозил недавно: если он не решит вопрос с главой местной администрации, будет уволен. А как решать? Кардинально?

– Так что с Зайцевым, Игореша? – Ростислав прищурился, соображал, к чему помощник так напружинился. – Надо полагать, ничего нового?

– Да, – коротко кивнул Заботин и съежился. – Непробиваемый он, Ростислав Иванович.

Когда дело начинало гадко пахнуть, Заботин предпочитал официальный тон.

– Та-ак, – протянул Ростислав, и в этом «та-ак» Игорек не зря расслышал угрозу. – Непробиваемый, значит?

– Так точно.

– Ты хочешь сказать, что испробовал все методы воздействия на этого чиновника? – недоверчиво прищурился босс.

– Не все, – честно признался Заботин.

– Говори давай, не заставляй из тебя по слову тянуть, Игореша! Докладывай, докладывай: какие методы использовал, какие планируешь. Какие оставил на крайний случай. – Ростислав повысил голос. – Не зли меня, твою мать! Рассказывай! Ты накопал на него что-нибудь?

– Нет! – не сказал, а выдохнул Игорек. – Нет на него ничего! Кристальный!

– Так не бывает, – сморщился Ростислав и даже повеселел. – Ты же понимаешь, что так не бывает.

– Понимаю. Но не нашел ничего. Я чуть до шахтеров не докопал. Ничего вообще! Обычная судьба обычного человека.

– Обычный, говоришь? Обычный человек из простого тренера вдруг превращается в главу района? Ты чего мне здесь лепишь, Игореша? – Ростислав с силой шарахнул кулаком по столу. – Где это видано, а? Где это слыхано – чтобы честный тренер стал вдруг честным чиновником? Кто-то за ним стоит. Кто-то его двигал. Кто-то помог на выборах. Тебе ли не знать? В общем, если ты ничего не нашел, значит, или не работал ни черта, или ты с ним в сговоре. Что скажешь?

Заботин поерзал на стуле, сунул за узел модного галстука два пальца, чуть ослабил. Стыдно признаться, но, когда Ростик так себя вел, у него, взрослого сильного мужика, запросто кидающего пудовую гирю, начинали трястись колени.

Он не боялся расправы, не в этом дело. Ростик никогда бы не посмел. Он боялся его авторитета. Боялся, что тот перестанет уважать его, Игоря, за непрофессионализм. Боялся перестать быть главным в его свите.

– Ростислав Иванович, у него нет тайн. Я проверил всю его родословную, до начала прошлого века дошел. Все чисто и прозрачно. На выборы его погнал губернатор, который тоже кристальный, которого сами знаете кто назначил. Зачистка. Везде зачистка. Сейчас из всех структур вымывают народ при первом намеке на скандал. Устраивают показательные процессы и все такое. Все просто-напросто боятся.

– Хочешь сказать, что прошли наши времена? – недоверчиво хмыкнул Ростислав. Помотал указательным пальцем, как стрелкой метронома. – Ни хрена, Игореша! Не верю. И у нашего Зайцева есть тайны. Просто его тайны кто-то хорошо охраняет.