Забытый грех - Диана Бош Страница 4

– Надо поразмыслить. Тот, кто у меня есть, боюсь, не подойдет.

– Почему?

– Потому что он из милиции. А тебе, как я понимаю, государственные структуры ни к чему, иначе бы сама к ним обратилась. Так?

Фаина помолчала, разглаживая невидимые морщинки на тонкой ткани брюк, и нехотя ответила:

– Да. Сначала нужно попробовать своими силами справиться. А уж если не выйдет – тогда можно и заявление писать.

– Ты мне расскажи все по порядку, а я пока решу, к кому можно с просьбой обратиться.

Фаина кивнула:

– Хорошо, слушай. У меня есть сотрудница, зовут ее Лиля. Молодая, энергичная, ей двадцать четыре всего. Пришла на работу три года назад, как только окончила институт, и мне сразу понравилась. Девочка исполнительная, доброжелательная, надежная – что еще может руководитель желать? В общем, нареканий к ней у меня не было, и я не так давно назначила ее начальником нового отдела.

– И что, она на радостях пустилась во все тяжкие?

– Нет. Не перебивай.

– Извини.

– Набрали в отдел сотрудников, Лиля принялась с энтузиазмом их обучать, работа налаживалась, да и коллектив сложился дружный. Так мне казалось. Но вдруг из сейфа исчезают деньги. Вечером, когда подсчитали выручку, обнаружили недостачу в две тысячи, но решили, что это случайность. Дескать, кто-то обсчитался, расплачиваясь с заказчиком. Виновного искать не стали, мне тоже ничего не сказали, тихо раскидали сумму на всех и вернули деньги в кассу. Шесть сотрудников плюс сама Лиля – седьмая – получилось чуть меньше трехсот рублей на каждого. Вроде бы не слишком напряжно. Хотя недовольные, конечно, нашлись – это те, кто был уверен, что сами никакой оплошности не допускали. Как ты понимаешь, от них я и узнала чуть позже обо всем.

– Сдали доброхоты. Ну да, понимаю, в любом коллективе найдутся подобные.

– Это еще не все. Теперь все были предельно аккуратны, расплачиваясь, пересчитывали сдачу по несколько раз, и казалось, сюрпризов больше не будет. Но тем не менее деньги исчезли снова. На этот раз сумма была уже более значительная – семнадцать тысяч, и списать ее на случайную ошибку никак не получилось. Оставалось признать, что деньги пропали из общей кассы, то есть из сейфа.

– Ничего не понимаю, – пожала плечами Александра, – а как сейф-то вскрыли? Следы взлома были?

– Видишь ли, – смутилась Фаина, – он обычно открытым стоит. Специфика работы отдела такова, что деньги постоянно находятся в движении. Ну и сейф закрывают чисто символически: ключи в дверце торчат, но когда замок запрут, когда нет. То есть даже если дверцу и закрыли, то ключи – вот они, бери, пользуйся. Но у нас на фирме сложились такие отношения, что все друг другу доверяли, никогда ничего не пропадало. – Александра хотела возразить, но Фаина ее торопливо перебила: – Да, я понимаю, что это неосторожно – оставлять деньги без надзора, практически на виду у всех. Но… сейчас мне важно выяснить, кто из работников крысятничал. Я подозреваю, что это делал один и тот же человек.

– Почему ты так уверена? Первый случай вполне мог быть оплошностью, ну а второй – да, тут явная кража.

– Может быть. Но этим дело не ограничилось. Позавчера деньги пропали снова. Исчезло достаточно много – двадцать пять тысяч, и даже те, кто спокойно выплатил долг и в первый и во второй раз, стали возмущаться.

– А что, после второй кражи сумму опять молча на всех разделили?

– Ну да! Тихо, в своем кругу, не вынося, так сказать, сор из избы – то есть не ставя меня в известность. Но по фирме-то слухи все равно поползли, лишь до меня почему-то не доходили. А вот вчера, после нового случая воровства, ко мне тайно и независимо друг от друга пришли двое сотрудников. И каждый изложил свою версию происходящего. Скажу сразу, версии различались в деталях, но были сходны в основном. Теперь передо мной стоит дилемма: с одной стороны, я не могу поверить, что это делает кто-то из своих, с другой – очень сомнительно, чтобы посторонний мог подобную кражу в рабочее время совершить. В общем, мне нужно разобраться, что в коллективе происходит.

– Они на кого-то конкретно указывали?

– Да. И это самое неприятное во всей истории. Обе сотрудницы виновной в пропаже денег назвали Лилю. Дескать, она, пользуясь общей доверчивостью, брала деньги из сейфа, а потом устраивала показную истерику, подводя всех к мысли, что надо платить. Конечно, она тоже платила, как и все, но ведь тот, кто все деньги взял, в любом случае остается в выигрыше. Ропщущие приводили убедительные доводы: у Лили увеличились траты, в то время как доходы остались на прежнем уровне. Кому-то накануне кражи она жаловалась, что у нее не остается денег до получки, а потом пришла на работу в новых сапогах, ну и так далее. Понимаешь, шумиха неприятна в первую очередь мне. Это ведь я назначила Лилю начальницей нового отдела, я ей поверила. Следовательно, была недальновидна и ошиблась. И вот вчера, после визита ко мне сотрудников, я вызвала к себе Лилю и допросила. Она расплакалась, сказала, что ее оговаривают и денег она не брала. А еще рассказала, будто у нее появился богатый поклонник, который завалил ее подарками, и что у них очень серьезные отношения. Дескать, он сделал ей предложение, и скоро у них будет свадьба. Конечно, я бы могла ей и не поверить, но, во-первых, она говорила убедительно, а во-вторых, я имела счастье тем же вечером нового поклонника ее лицезреть. Симпатичный мужчина лет тридцати – тридцати трех, на серебристом джипе. Открыл ей дверцу автомобиля и смотрел влюбленными глазами. И что мне теперь думать?

– А сотрудники, значит, активно подводили тебя к мысли, что Лиля обнаглела, чувствуя твою поддержку. Может, их кто-то надоумил ее обвинить?

– Правильно понимаешь. И я хочу в этом непременно разобраться. Но настроения в коллективе такие, что, если я в ближайшее время вора не найду, мне придется уволить Лилю. Сплетни, шепотки за спиной, смешки – противно до ужаса. Кстати, я уже раньше странности замечала, как будто пересуды какие-то идут, но мне даже в голову не приходило, что это обо мне. А вот теперь, когда все выяснила, неприятно поражена.

– М-да, странно все это. А не может так быть, что все-таки именно Лиля виновата? Ну бывают же у людей расстройства психики, клептомания например. Это ведь не сразу проявляется, в периоды ремиссии человек ведет себя совершенно нормально. Вдруг у нее что-то подобное?

– Нет, не могу поверить.

– Да уж, бредовая история.

– Вот и я о том же. Для меня сейчас важно не просто выяснить, кто воровал, а прежде всего – зачем. Почему-то не отпускает ощущение, что мотив вовсе не деньги, как ни странно это звучит.

Александра с сожалением посмотрела в пустую чашку из-под кофе, повертела ее и встала.

– Надо же, выпила и даже не заметила когда. Фая, будешь еще? Кстати, у меня есть восхитительные пирожные и, что, без сомнения, является их несомненным достоинством, малокалорийные. Так как?

– Не знаю. Мне что-то последнее время ничего не хочется. Пирожных – тем более. Но ты на меня внимания не обращай, ешь.