Вредная волшебная палочка - Дарья Донцова Страница 4

Эндрю улыбнулся и вынул из портфеля лист.

– Это примерный расчет минимальной прибыли от продажи одного вашего сервиза за год. Подчеркиваю – минимальной! И одного!

Госпожа Монтини уставилась на листок, у нее пропал дар речи.

– Теперь понимаете? – спросил Эндрю.

Наталья Марковна молча кивнула.

Юрист продолжал:

– Всего сервизов планируется выпустить пять. От вас требуется не так уж много. Наследники – вся семья Монтини, а именно: Наталья Марковна, ее сыновья: Эдуард и Виктор, невестки Зинаида с Анной. Но детям достанется больше, потому что у них жены, их семьи получат по две части, вы одну. Прибыль делится поровну. Все правовые вопросы с производителем утрясены, ваше дело – утвердить дизайн.

Эндрю сделал многозначительную паузу и взял чашку, из которой пил кофе.

– Видите, тут золотой ободок, здесь крохотный цветочек, ручка с изгибами. В посуде масса деталей, все они крайне важны для художника, который создает проект дизайна изделия. И нельзя забывать об удобстве пользователя. Можно придумать изумительной красоты тарелку, но ее не купят. В Европе суп едят малыми порциями и далеко не все его любят. В России борщ национальное блюдо, его наливают в тазики. Следовательно, размеры тарелок для Европы и России должны быть разными. Заказчику и исполнителю нужно достичь консенсуса. Порой это совсем непросто. Но еще сложнее договориться между собой наследникам. Например, вы выберете для сервиза костяной фарфор, а одна невестка будет настаивать на твердом. Вторая засомневается: бисквитный или с прозрачной глазурью? Тонкостей много, но пугаться не стоит, вам все объяснят. И… вот самое главное: решение должно приниматься единогласно. Не большинством голосов. Карл очень не хотел судов.

– Судов? – повторила Наталья. – Каких?

Эндрю развел руками.

– Большое наследство – испытание для любой семьи. Еще вчера все ее члены любили друг друга, мирно пили чай с мармеладом. А сегодня, узнав о получении немалых денег, они уже враги. Брат начинает скандалить из-за того, что сестре досталось на копейку больше, и бежит в суд!

– Что вы, – рассмеялась Наталья Марковна, – у нас в семье таких нет.

– Вы ранее становились наследниками авторских прав? – прищурился Эндрю.

– Никогда, – призналась Наталья.

– Поверьте, солидный доход – испытание любви и уважения членов семьи друг к другу, – вздохнул Эндрю, – особенно в случае, когда деньги очень большие. Карл не хотел, чтобы после смерти его фамилию трепали таблоиды, а досужие языки взахлеб болтали о том, как переругалась его родня в России. Что произойдет, если вы все будете за, а, например, один сын против завитушки на ручке?

– Сомневаюсь, что Эдик или Витя станут спорить из-за пустяка, – хмыкнула хозяйка, – но даже если им это и придет в голову, то я постараюсь залить пожар холодной водой.

– Очень правильно, – согласился Эндрю, – и не забудьте предупредить: если строптивец не сдастся, он лишится прав на сервиз!

– Почему? – поразилась Наталья.

Юрист поднял брови.

– Потому что тот, кого не убедили, может помчаться в суд, потребовать остановить производство, кричать о несоблюдении его прав. То есть проделать все то, чего опасался Карл. Писатель Монтини в своих детских книгах объяснял: нужно любить друг друга. И в жизни он соблюдал этот принцип. Суд, скандал, свара – удар по репутации литератора, весьма неприятный сейчас, когда он умер и уже ничего сам поделать не сможет. Чтобы не случилось некрасивой драки, в части завещания, которая посвящена семье Марка, есть пункт…

Эндрю взял листок и прочитал:

– Если на общем собрании наследники по линии Марка Монтини не достигнут согласия, а решение будет принято большинством голосов, то те, кто выразил несогласие, не внял аргументам и уговорам подавляющей части семьи, моментально теряют права на наследство.

Юрист посмотрел на Наталью.

– Жестко. Но в суд уже те, кто вечно со всеми не согласен и не готов ни при каких условиях уступить, не пойдут. И последнее условие.

– Что еще? – настороженно спросила Наталья Марковна.

– Карл долгое время был нищим, – напомнил Эндрю, – нуждался, голодал. Став обеспеченным человеком, он организовал приют для тех, у кого нет дома. В завещании указано, что наследники, как Нарышкины, так и Монтини, обязаны помогать бедным. Наша семья построила несколько домов призрения, где те, кто оказался на улице, получают кров, еду и медицинскую помощь. Вам надо последовать нашему примеру.

– Мое материальное положение не так уж лучезарно, – сказала Наталья, – хотя я владею салоном красоты. Сыновья работают, невестки не лентяйки, но они тоже не богаты. Счета большие, траты немалые. Простите, средств на создание и содержание богадельни у нас нет.

– О! Никто таких действий от вас не ждет, – объяснил Эндрю, – вы можете поселить у себя одного несчастного, принять его в семью, как когда-то Нарышкины взяли Карла. Нанять нищего на работу, дать ему пищу и кров.

– Впустить в дом неизвестно кого? – обомлела Наталья. – Бомжа? Вдруг он болен? Туберкулез? СПИД? Не дай бог, он алкоголик, наркоман, психически не стабилен!

Эндрю резко взмахнул рукой.

– Таково условие. Без его выполнения вы лишаетесь прав на создание сервизов.

Наталья на время онемела, потом пробормотала:

– Раз так, то, конечно, мы все сделаем.

После ухода Эндрю Монтини сообщила о разговоре детям. Известию о наследстве обрадовались все.

Но где найти нищего, которого можно ввести в свой дом? Как существовать рядом с абсолютно незнакомым человеком, который вел асоциальный образ жизни и поэтому не имеет ни дома, ни семьи, ни работы? Но денег-то очень хочется!

Выход из безвыходного положения нашла младшая невестка. Аня спросила:

– В саду стоит маленький домик. Он же пустует?

– Да, – согласилась Наталья, – при жизни моего мужа, пианиста Леонида Брагина, денег в семье было намного больше, чем сейчас. Мы могли себе позволить нанять садовника, который жил в коттедже. Там две комнаты, кухня и санузел. Но сейчас трудно оплачивать услуги наемного работника. Увы, наш сад тихо пришел в запустение. У меня сил нет, из помощниц только ты, Анечка. Конечно, ты стараешься, но можешь выполнять лишь черновую работу: листья сгрести, клумбу вскопать. Даже туи обрезать тебе доверить нельзя, отхватишь секатором не то, что надо. Но упрекать тебя невозможно, ты никогда растениями не занималась. Ах, какой у нас раньше был сад. Наверное, ты по детству его помнишь! Плодовые деревья! Ягоды!

– Знаю, как решить проблему, – сказала Аня. – Одна моя подруга, жена очень богатого человека, организовала приют для бомжей. Состояние здоровья у всех разное, но заразных нет. При поступлении им анализы делают. Попрошу ее дать нам тихого приличного мужчину, который сможет в саду помогать. И не надо его в нашем доме селить, распрекрасно поживет в сторожке.