Призрак в храме - Роберт ван Гулик Страница 40

– Я буду рад сопровождать вас, господин, – тихо сказал младший помощник. – Думаю, посещение будет не из приятных.

Судья Ди устало улыбнулся. Как хорошо старый друг угадывает его настроение!

– Благодарю вас, Хун. Мы отправимся сейчас же и выйдем с территории суда через заднюю калитку. На улице мы наймем носилки.

Носильщики остановились у храма Бога Войны. Пока судья расплачивался с ними, младший помощник Хун расспрашивал двух зевак, сидевших на широких каменных ступенях перед воротами храма, как пройти в дешевый публичный дом в бывшей казарме. С презрительной усмешкой они указали им дорогу.

Судья Ди и Хун прошли по бедному кварталу города. Уличный мальчишка провел их к углу извилистого переулка. Сейчас все окна покосившегося деревянного здания были распахнуты, из них высовывались размалеванные женщины. Обмахиваясь яркими шелковыми веерами, они зазывали прохожих. Однако люди на улице не обращали на них никакого внимания. Они стояли небольшими группами и обсуждали происшествие в заброшенном храме. Кули и нищие, сопровождавшие свиту судьи Ди, поспешили обратно в город, чтобы поделиться новостями.

Судья Ди узнал полукруглое окно с решеткой, описанное Ма Чжуном, и низкий темный дверной проем за ним. Он напомнил судье вход в гробницу. Судья Ди спустился по крутым ступеням. Младший помощник Хун пошел за ним следом.

После уличного шума тишина подвала казалась мертвенной. В окне, съежившись, сидел старик в черном. Его голова покоилась на бамбуковой палке, лежащей на коленях. В дальнем конце подвала огонь свечи освещал огромную голову царя. Казалось, он спал. Сверху донеслось трепыхание, и раздался визгливый вопль:

– Борода, Монах! Борода! Проснись!

Палка в руках человечка описала грозную кривую.

– Тихо, ты! – рявкнул судья Ди лысому старику в окне, – Я судья Ланфана!

Человек в окне сжался от страха. Его худое тело притиснулось к прутьям решетки.

Царь поднял голову. Он показал на стул перед собой.

– Садитесь, судья. Вы, должно быть, устали. Говорят, у вас был тяжелый вечер.

Судья Ди сел на бамбуковый табурет. Младший помощник Хун встал за его спиной. Судья молча рассматривал широкое, изборожденное морщинами лицо .великана, его неподвижные глаза, высокий лоб. Потом его взгляд опустился на столешницу, покрытую сложной резьбой. Он тяжело вздохнул и потер онемевшие колени. Весь вечер судья провел на ногах.

– Итак, чем могу быть вам полезен? – спросил великан глубоким низким голосом.

– Вы можете помочь мне советом знатока. Монах, – тихо ответил судья. – Вас ведь называют Монахом, не так ли? Когда-то вы были настоящим монахом в храме Багровых Туч. Это было давно, когда там еще исполнялись эзотерические обряды. После того как власти изгнали служителей храма, вы построили Жилище Отшельника, вы и одна жрица. Поэтому я считаю вас знатоком храмов, Монах.

Великан медленно кивнул.

– Да, судья, правы те, кто называет вас чрезвычайно умным человеком. Вам не нужны ничьи советы, судья. Тем более мои.

– Нужны. Понимаете, мне нужно узнать одну деталь. Разве вентиляционные каналы в подземелье храма не заканчиваются решетками? От крыс? Я уж не говорю о кроликах.

Царь сидел очень тихо. Его широкие плечи опустились еще ниже. Взглянув на судью из-под косматых седых бровей, он пробормотал:

– Так вам и это известно. Да, вы умны, судья. Я говорил это раньше и готов повторить снова!

– Вы забыли о решетках, Монах, однако вы сделали еще одну, более серьезную ошибку. Вы неправильно составили послание в ларце. Зачем девушке, умирающей от голода и жажды, добавлять год к дате на письме с просьбой о помощи? Я сразу увидел, что это слово совсем не на месте. А позже, когда я догадался, что кружок нефрита на ларце должен был указать место, где девушку держали в заточении, я окончательно понял, что вся записка – это ловушка. Даже если бы девушка нашла в мусоре на дне подземелья ларец черного дерева, даже если бы у нее оказалась трутница и она смогла бы зажечь старую свечу, никто в здравом уме не поверит, что отчаявшаяся девушка, которая чувствует, как жизнь покидает ее, сможет задумать такую сложную загадку, – Указав на столешницу, судья Ди продолжил: – Такая загадка может родиться только в уме человека, который целыми днями размышляет над магическими числами.

– Зачем мне подделывать письма от умирающих девушек, судья?

– Чтобы шантажировать убийцу. Один из ваших нищих, Монах, отнес ларец черного дерева Ли Го. Вы сказали нищему, что именно говорить художнику: ларец найден около кроличьей норки на склоне холма позади храма. Убийце кроличья нора напомнит о вентиляционном канале и предупредит его о том, что пославшему ларец известно все. Теперь его подлое преступление раскрыто, потому что падение на дно подземелья не убило госпожу Нефрит, и она собственной кровью написала эту записку в последние мгновения своей жизни, а затем выбросила ее наружу через вентиляционный канал. А мне. Монах, это напомнило о другом очень важном факте. Пославший ларец знал, что убийца, сбросив в подземелье госпожу Нефрит, тут же закрыл крышку люка и не убедился в том, что падение не убило ее. Ответьте мне. Монах, откуда вам это известно?

Великан не сразу ответил судье. Казалось, он погрузился в размышления. Когда он наконец заговорил, в его голосе звучала предельная усталость.

– Тала умерла, и я тоже умираю. Зачем мне рассказывать все это, судья? Тала была в храме той ночью. Мистическая связь приковывала ее к центру зала, к священному цветку Лотоса, вечному символу Источника Жизни, освященному многолетними жертвоприношениями. Она приходила туда в полнолуние, чтобы возжечь священное дерево. Тала увидела, как молодая женщина вошла в зал, и последовала за ней. Ли Го стоял у открытого подземелья, и Тала видела, как он столкнул девушку вниз и закрыл крышку. Тала рассказала мне об этом. Тала не спрашивала Ли, почему он сбросил ее в подземелье. Тала никогда не задавала вопросов.

– Вчера она задала вопрос, – сказал судья. – Когда мой помощник пришел к ней, она спросила своего Бога о девушке, узнав у моего помощника ее имя! Нефрит. В ответ она услышала, что Нефрит умерла десятого, сломав себе шею. Это правда – я сам сегодня осмотрел ее тело. Но Бог Талы сказал ей также, что она сама умрет сегодня. И это тоже оказалось правдой.

Монах медленно покачал большой головой.

– Тала была сильной, судья. Сильнее меня, сильнее Ли, сильнее Яна, но ее Бог – еще сильнее. Она была обручена с ним странными обрядами, которые переходят границы между жизнью и смертью. Вы спросили о моей подложной записке, судья. Я послал ее Ли, чтобы напугать его. Напугать и заставить отдать мне золото. Чтобы я смог забрать у него Талу. После своего Бога она .принадлежала мне.

На следующий день я послал Злобного Глаза, моего старого помощника, сидящего вон там в окне, в дом Ли, чтобы вызвать его сюда в подвал. Но Ли ничего не понял и не пришел.

– Вам не следовало мазать ларец грязью. Монах. Ян вышел к двери и купил ларец, но ни он, ни Ли не заглянули в него. Ли продал ларец с корзиной разного мусора торговцу редкостями. А я купил его. Сначала…