Государственный обвинитель - Игорь Зарубин Страница 40

— Не твое дело. — Юм с аппетитом уплетал лазанью, запивая ее красным вином прямо из бутылки. — Что ты дергаешься, что у тебя, шило в заднице? Отдохни, возьми девочек, в кино сходи, закажи себе что-нибудь.

— Да отдыхать не сюда надо было ехать. — Грузин наконец оторвался от окна и сел в кресло. — В Сочи надо было или в Кисловодск. Там у меня ребята знакомые есть…

— Закрой хлебальник, а! — не выдержал Юм. — Дай поесть спокойно. Что ты заладил — Сочи, Сочи! Три дня только, как тут торчим, а ты уже по ушам наездил…

— А я тебе говорю — надо когти рвать отсюда. Тут еще лет десять назад все поделено, никто нас к своему корыту не подпустит. У них свои законы, ты же…

— Какие законы?! — взорвался Юм. — Дожил я на их законы с прибором. Да что ты понимаешь, хохол?! Тут уже одни деды остались, песок сыпется. А сейчас другое время, другие законы. Ты что, думаешь, что я шашлычную грабить пойду или в сберкассу полезу?

— А что? Может, Госбанк?

— Может, Госбанк, — ответил Юм неожиданно спокойно и Ухмыльнулся.

Грузин сплюнул и вышел из номера, хлопнув дверью.

— Достал, блин! — Юм швырнул вилку на пол и встал из-за стола. Включил телевизор и грузно плюхнулся в кресло.

— «Вы хотите купить? Вы хотите продать? Вы работаете только с крупными партиями? Звоните к нам круглосуточно. Товарная биржа «Лариса» предлагает вам самые выгодные…»

На самом деле он не знал, зачем притащил всех в Москву. Просто чувствовал, что здесь, именно здесь, именно сейчас все и начнется. Только пока не мог понять, уловить, как начнется и с чего.

Три месяца прятались по своим дырам. Кто где. Юм знал про всех. Когда поутихло с милиционерами, решил собрать всех снова. Женя была против.

— На кой они нам? Дерьмо, трусы. Я б только Ванечку позвала и Мента.

Мент сам сбежал из больницы, как только пришел в себя. Понял, что дело пахнет керосином. И вовремя — через полчаса за ним уже пришли, а он — тю-тю. Юм через знакомых успел передать ему, чтобы зарылся поглубже, пока утихнет.

— А с остальными что? — спросил Юм Женю. — Языки им не отрежешь — растреплются по всем углам.

— Языки-то не отрежешь… — многозначительно проговорила Женя.

Юм понял, что она имела в виду. Он и сам об этом подумывал. Но сначала раскрутиться надо. А уж потом — смена команды.

И он сказал:

— Молчи, курва, не выступай. Мы в Москву рванем. Там — все бабки…

И вот они в столице. А бабок нет как нет. Нигде на дороге они не валяются. А если и валяются, там уже такие команды стоят — на кривой козе не объедешь.

Женя долго не открывала. Юм уже хотел идти в свой номер, чтобы позвонить ей по телефону, когда услышал ее заспанный голос:

— Ну кто там?

— Это я.

Замок щелкнул, и дверь открылась. Она, как ни странно, была уже одета и держала в руке пистолет.

— Ты что? — удивился Юм.

— Ничего, звонить надо, предупреждать. — Она улыбнулась и нежно поцеловала его в губы, уперев дуло пистолета в пах. — Руки вверх, ты арестован.

Потом, после всего, они долю лежали в постели и поедали апельсины, бросая кожуру прямо на ковер.

— Ну, что дальше? — спросила она, вынырнув из-под одеяла и накинув на голое тело халат.

— Дальше надо другое место искать. — Юм сладко потянулся. — Тут слишком долго сидеть нельзя, сразу спалят.

— А потом?

— Потом ты знаешь что! — Юм вдруг рванулся и попытался схватить Женю за ногу, но она вовремя увернулась. Взобралась на кресло и уселась по-турецки.

— А потом?

— В смысле? — Юм почувствовал, что опять начинает злиться.

— Ну что мы потом будем делать? — спокойно спросила женщина. — Заведем семью, ты слесарем устроишься на завод, я в школу пойду работать, детишек с тобой нарожаем. А Грузин со Склифосовским их нянчить будут. Так, что ли?

Юм не ответил, только вдруг посмотрел на нее с такой ненавистью, что любая другая женщина сразу замолчала бы. Но Женя только рассмеялась:

— Какой ты страшный, как обезьяна! Нет, ну ты скажи, чего ради мы тут сидим? Они же сопьются, наваляют по пузу кому-нибудь, и нас всех тут тепленькими…

— Рот закрой! — закричал он, не вытерпев.

Ты что, сучка, забыла, кто тут главный? Думаешь, если я с тобой сплю, ты мне можешь советы давать? Да я с тобой знаешь что сделаю! — Он вскочил схватил ее за руку и с силой швырнул на кровать.

Женя совсем не кричала, только изредка рыкала, как тигрица, и больно впивалась в его спину ногтями, придавая еще большую остроту ощущениям…

— …Все поняли? — спросил он.

Остальные некоторое время молчали. Только Ванечка шелестел упаковкой от таблеток.

— Понятно, — засопел Мент недовольно. — Только…

— Что? — Юм пристально посмотрел ему в глаза.

— Блин, снова на шару. Нас за такие дела…

— По заднице ремешком, — зло хмыкнула Женя. — Если не хочешь, собирай манатки и дуй отсюда, больше воздуху будет.

— Ты скажи своей… — набычился Мент.

— Хорош, не залупайся, — оборвал его Юм.

— А что она? — отступил Мент.

— А ты что? — вызверилась Женя.

— А ну вас на фиг, — махнул рукой Мент.

— И ладушки, — сказал Юм. — Завтра утречком выгружаемся отсюда и валим в гостиницу подешевле, а пока гуляйте.

Все встали и быстро вышли из номера, кроме Мента и Жени.

— Ну, что тебе? — спросил Юм.

— Побазарить надо. — Мент покосился на женщину, которая сидела в кресле, вжикая по ногтям пилочкой.

— Говори.

Мент молчал.

— Женя, — повернулся к ней Юм, — сходи, прогуляйся маленько.

— Вот еще, — криво ухмыльнулась она.

— Бегом, твою мать! — закричал он и вытолкал ее из номера.

— Значит, так, — сказал Мент, когда он сел на свое место. — Ты только меня внимательно выслушай. Тут тебе не чисто поле, не колхоз. Это — Москва. И КГБ, и МВД — все тут. Так что с топориком, как на большой дороге, уже не получится. По крайней мере, я на такое дело не подписываюсь. Или мы все готовим заранее, или погорим, как дешевые воришки.

— Да ла-адно! — махнул рукой Юм.

— Нет, не ладно. Тут не через час приезжают, как в Чехове, а через три минуты, и не один человек, а кодла. Так что послушай моего совета хоть раз, давай все посчитаем.

— Ну давай. — Юм пожал плечами: — А что считать? Все просто. Заваливаемся ночью, крошим всех в капусту, бабки по карманам и — деру.

— Ага, а вот это ты видел. — Мент протянул ему газету с рекламными объявлениями.