Тайные убийцы - Роберт Уилсон Страница 41

— А что за история с фургоном? — задал вопрос Рамирес.

— Амар работал на своего дядю, развозил товары. Чтобы заработать побольше, он выполнял и «левые» заказы, иногда — для Хаммада и Сауди. Дважды они просили его одолжить им фургон: один раз — на дневное время, другой раз — на сутки. Все это происходило постепенно, так что, когда они попросили у него фургон, чтобы на три дня съездить в Севилью, и предложили за это двести пятьдесят евро, Трабелси Амар подумал только о деньгах.

— А как он объяснил это дядюшке Мохаммеду? — полюбопытствовал Рамирес.

— Он арендовал у него фургон за тридцать евро в день, — сказал Грегорио. — Может, он и не особенно умен, но сумел сообразить, что ему не надо будет ничего делать и при этом он получит сто шестьдесят евро чистой прибыли.

— Следовательно, он должен знать, где живут Хаммад и Сауди.

— В данный момент они подыскивают себе квартиру.

— А когда именно Амар решил спрятаться? — спросил Рамирес. — Когда он услышал про бомбу или когда сообщили, что найден «пежо-партнер»?

— Как только он узнал про бомбу, — ответил Грегорио.

— Значит, он, по всей видимости, уже тогда понял, что его новые друзья — люди не совсем обычные.

— А как насчет их связи с имамом Абделькримом Бенабурой? — спросил Фалькон. — За исключением того факта, что все они — алжирцы.

— Пока мы видим только ту связь, что Бенабура тоже родился в Тлемсене, но это мало что дает.

— Мы больше узнали об имаме от одного из прихожан мечети, чем от СНИ и КХИ вместе взятых, — заметил Фалькон.

— У нас пока нет полномочий, чтобы получить более подробную информацию, — сказал Грегорио. — Их нет и у Хуана, который, как вы, должно быть, обратили внимание, занимает весьма высокую должность.

— Имам как-то задействован в этой игре, — произнес Рамирес. — Я уверен.

— А как насчет этой группы, МИЛА, которая, судя по телевизионным новостям, взяла на себя ответственность за взрыв? — спросил Фалькон.

— Мы никогда не слышали, чтобы эта группа занималась активной террористической деятельностью, — ответил Грегорио. — Мы слышали об их намерении «освободить» Андалузию, но никогда не принимали его всерьез. При такой, как сейчас, боеготовности вооруженных сил только очень мощная группировка может подчинить себе тот или иной регион Испании. Баски не смогли этого достичь, а ведь им даже не нужно никого завоевывать.

— А что в мадридском управлении КХИ известно о пребывании Хаммада и Сауди в Испании? — поинтересовался Кальдерон.

— Ничего, — ответил Грегорио. — Не так просто, как кажется, проследить за неизвестными экстремистами в громадном, постоянно меняющемся иммигрантском сообществе, где одни — легальные иммигранты, а другие незаконно пробираются в страну через пролив. Например, нам известно, что некоторые из таких лиц прибывают к нам, выполняют у нас два-три задания и уезжают, а на их место являются другие — из Франции, Германии или Нидерландов. Довольно часто они даже не представляют, какова цель их действий. Они доставляют пакет, кого-то подвозят, получают деньги по краденым банковским карточкам, ездят на поезде в определенное время, чтобы сообщать о числе пассажиров и времени, которое поезд проводит на тех или иных станциях, или же их просят понаблюдать за каким-нибудь зданием и узнать, как там обстоят дела с охраной. Даже если такого человека поймать и вытрясти из него задание, что не так просто сделать, в итоге мы получим всего лишь небольшой фрагмент длинного фильма, описание одной из сотни операций, составляющих масштабный теракт, — но этот фильм может быть и отвергнут режиссером.

— У кого-нибудь есть версии, чем могли заниматься Хаммад и Сауди? — спросил Фалькон.

— Пока мы слишком мало знаем. Мы надеемся узнать больше, обыскав их квартиру, — сказал Грегорио.

— А что там с капюшоном-маской и исламским кушаком? — спросил Рамирес. — Разве их не надевают на себя боевики-самоубийцы перед тем, как записать свою операцию на видео?

— КХИ не дает на этот счет никаких комментариев, — отозвался Грегорио. — На основании допроса Трабелси Амара они пришли к выводу, что эти ребята занимались материально-техническим обеспечением операций и больше ничем.

Рамирес рассказал о коробках и пакетах, доставленных в мечеть, о визите представителей муниципалитета на прошлой неделе, об отключении тока в субботу вечером и о ремонтных работах, которые электрики провели в понедельник утром. Фалькон решил не сообщать о сведениях, которые он узнал от Диего Торреса из «Информатикалидад», пока из бесед с торговыми представителями не станут ясны подробности.

— Удалось узнать что-нибудь новое о взрывчатке? — спросил Кальдерон.

— Взрывотехники представили мне отчет, — сказал Эльвира. — При первоначальном исследовании места взрыва они измерили расстояние от эпицентра до самой дальней точки, куда долетали обломки, и оценили степень разрушения первых трех этажей. По самым осторожным оценкам, было использовано количество гексогена, втрое превышающее необходимое для того, чтобы взорвать этот жилой дом, — если террористы хотели взорвать именно его.

— Они сделали из этого какие-нибудь выводы? — поинтересовался Кальдерон. — Или же предоставляют сделать их нам, неспециалистам?

— Сейчас они как раз готовят свое заключение в письменном виде, — ответил Эльвира. — А на словах они мне сказали, что для того, чтобы разрушить здание такого размера, — все соответствующие методики и расчеты можно легко найти в Интернете, — им потребовалось бы всего двадцать килограммов гексогена. Они сообщили мне также, что гексоген часто применяется при сносе зданий, причем обычно — для того, чтобы ломать стальные несущие балки. Двадцать килограммов взрывчатки, правильно размещенные внутри обычного железобетонного строения, могут превратить в развалины все здание, а не только одну его секцию, как произошло в данном случае. Они делают вывод, что взрывчатка была расположена в одном месте в подвале здания, скорее в задней, чем в передней части подвала, вот почему так пострадал детский сад. Они считают, что взорвалось не меньше ста килограммов гексогена.

— По-моему, это похоже на начало масштабной серии взрывов в Севилье, — заметил Кальдерон. — А если эта группа намерена освободить всю Андалузию…

— Видимо, вы не смотрели последние новости, — сказал Эльвира. — Мы объявили по всей провинции максимальный уровень террористической опасности. Люди эвакуированы из собора в Кордове, из Альгамбры [35]и Хенералисре [36]в Гранаде. Патрули обходят курорты на Коста-дель-Соль, а на шоссе Н340 установлено больше двадцати застав. У побережья дежурят военные корабли, а боевые истребители заняли позиции на всех важнейших аэродромах. Главные транспортные магистрали Андалузии патрулируют более сорока вертолетов. Сапатеро [37]отнесся к этой угрозе очень серьезно.