Кельтский круг - Карло Шефер Страница 41

— Стреляйте!

— Не мелите чушь! — вздохнул сыщик. — Или мелите, но уж тогда всю целиком!

Мистик был страшно доволен, что может снова участвовать в изгнании зла, и, почти что к досаде Тойера, его информация оказалась весьма важной. Брехт просадил на новом рынке акций не только собственные деньги. За столиком в «Круассане», где сидят биржевые игроки, «всегда позади, рядом с мужским туалетом», он был самым громогласным завсегдатаем и своими «стопроцентными советами» разорил немало наследников из Старого города.

— Я и сам пролетел на тридцать тысяч марок! — удрученно поведал теолог. — Все коту под хвост. Но больше всех погорел Голлер.

Тойер напрягся, припоминая, кто такой Голлер. Ну конечно, сосед Брехта снизу; по словам супруги, он весь вечер смотрел телевизор. Зазвонил телефон. Комиссар решил не отвлекаться.

— Я вот как себе это представляю… — В своем рвении гном забыл про боль и даже пустился в смелые рассуждения — мол, для Тойера неслыханная милость божья, что он знает его, Ратцера, и вообще… Так на чем он остановился? Ах да, Голлер потерял все. Скромный водитель автобуса был в целом, пожалуй, еще экзотичней, чем чокнутый теолог. Он доверил Брехту, когда ставки на бирже уже пошли вниз, фактически все свои сбережения, все деньги, которые он методично копил, после того как в конце восьмидесятых переселился с женой из Казахстана.

— Жена его убирала квартиры, а он постоянно брал ночные дежурства. Никогда не бывал в отпуске. И вот Брехт лишил его всего. По-моему, это серьезный мотив, господин комиссар!

Тойер задумался. Конечно, не исключено. Возможно, такая мысль давно уже зрела в голове немецкого переселенца. Потом, когда пресса оказала ему любезность и назвала убийцу еще до убийства, он мог быстренько заглянуть к соседу во время одной из рекламных пауз.

— Вы можете мне объяснить, господин Ратцер, почему вы решили вломиться ко мне ночью, чтобы сообщить об этом?

— Ха-ха! — Гном явно успел восстановить свою неизменную самоуверенность. — Вы и вам подобные, стадо баранов, вы просто высмеяли бы меня! Вы даже не захотели бы меня выслушать! — Невероятно глупая фраза ненадолго лишила Тойера дара речи. В итоге он смог лишь скромно возразить:

— Неправда. Я бы вас выслушал. Определенно бы выслушал. Почему нет?

Теперь онемел его посетитель.

— Тут что-то другое, — простонал комиссар. — Тогда вы вторглись к фрау Ильдирим и упивались ее испугом. На Флорингассе вы тоже проникли в чужое жилище. Теперь вы вскрыли в моем доме две двери — в подъезде и квартире…

— Посредством кредитной карточки, — гордо подсказал гном.

— Замечательно, вот она и еще на что-то сгодилась. — Тойер едва не расхохотался. — Нет, Ратцер, вы вторглись ко мне, потому что вам это нравится. Придает вам ощущение собственной значимости, ведь в остальном вы полный неудачник. Вы меня огорчаете. Вы законченный дурак.

— Ах так… Так-так. — Маленький плут снова умолк, но маска самодовольства слетела с его лица. Теперь он стал похож на мальчишку с наклеенной бородой.

— Если вы захотите его разыскать, — тихо проговорил он, — я приехал сюда на автобусе. Я видел его на Бисмаркплац, он стоял там с кем-то из коллег. Не знаю, закончилась ли у него смена.

Комиссар кивнул и взялся за трубку:

— Да, говорит Тойер. Пришлите-ка парочку сотрудников. Ко мне забрался один парень. И еще врача, я врезал ему. Да, я! Что вы удивляетесь?

Ратцер, приговоренный в прошлый раз к двум годам условно, был явно недоволен таким оборотом событий:

— Ввиду важности моей информации я не предполагал, что вы проявите мелочность и вспомните про то условное наказание…

Причудливо построенная фраза мгновенно вызвала у комиссара вспышку гнева.

— Вы только поглядите на него! Жопа с ушами! — зарычал он. — Теперь пойдешь за решетку.

К облегчению Тойера, незадачливый теолог осуществил проникновение в жилище с большой аккуратностью и ничего не сломал. Кто-то из прибывших коллег обругал гаупткомиссара за то, что тот не запер дверь квартиры. Вскоре они увезли мистика, и вот о нем уже ничего не напоминало, кроме запаха пота. Комиссар прикинул, не отложить ли до утра повторную проверку Голлера, но, посмотрев на часы — половина четвертого, — решил, что еще не так поздно, пусть даже это вторая проверка за неделю. Он созвал свою сонную команду. В Пфаффенгрунд пришлось звонить особенно долго.

Как часто бывало, они ехали втроем по безмолвному городу на личной машине Штерна. Лейдиг ждал их на Шисторштрассе.

— Если это не Голлер, пусть лучше Момзен ничего не знает, — пояснил Тойер. — А если Голлер, то он опасен.

— Ясно, — пробормотал пьяный Хафнер. — Я вам сейчас небольшая подмога — с двух метров в слона не попаду.

— Никто и не говорит, что нам придется стрелять, — занервничал Штерн. — И вообще, почему мы всегда ездим на моей тачке? У тебя ведь есть своя?

— Моя находится на гарантийном обслуживании, на гарантийном обслуживании, — проревел пьяный. — Автосервис «Гросмюллер», чемпион мира по машинам в Гейдельберге… — Во время риторического коллапса Хафнер курил на удивление мало. Вероятно, ему было плохо. — Да, кстати, как звать того толстяка, нашего сотрудника, который у нас недавно? Как его звать? — переменил он тему.

Штерн ответил, что без понятия.

Запищал мобильный телефон Тойера.

— Кому я понадобился в такую рань? — проворчал гаупткомиссар. — Еще повезло, что я вообще прихватил с собой эту штуку. — Сначала ничего не было слышно, так как они в это время въехали в Гейсбергский тоннель, потом удалось что-то разобрать. — Звонит Лейдиг, — хрипло сообщил он. — Из машины Голлера. Он заложник, понимаете? Они едут в сторону автомагистрали.

После той первой встречи ему пришлось долго ждать. Это казалось ему унизительным. Целые вечера он проводил у большого окна — глядел на ночную реку и ненавидел жену, которая устраивала наверху оргии. Иногда он слышал ее смех, иногда она принимала гостя, иногда уезжала куда-то сама, несмотря на поздний час.

Крис приехала снова лишь после Пасхи. Она взволнованно сообщила ему, что провела Вальпургиеву ночь на Тингштетте. Он годами даже не вспоминал про это странное место.

— Это безумно интересно, там собираются самые разные люди — совершенно нормальные, но также колдуны и друиды. Это силовая точка… — с восторгом сообщила она. В ее голове был мусор, перегнивший навоз, точней, сборная солянка, которая образуется, когда люди просто накапливают знания без разбора, не сознавая, что к чему и что вообще отличает знание от веры, веру от молвы и восприятие от понимания. Так что он угадывал за ее словами почти все, что презирал, и с восторгом воспользовался этим мутным источником.

Она рассказывала про фараонов, тайные общества, заряженные энергией камни, мир по теории «Гея», про физическое намагничивание при тантрическом экстазе. Говорила про третий глаз на лбу каждого человека, который требуется только раскрыть…