Лабиринт Осириса - Пол Сассман Страница 41

– Продолжайте.

– Вы слышали о Дейр-эль-Зейтун?

Халифа не слышал.

– Это монастырь, маленькое местечко в сердце Аравийской пустыни. Там почти ничего нет, пара строений, артезианский колодец и старая оливковая роща, от которой получил название монастырь. Говорят, ее посадил сам святой Пахомий, что скорее всего красивая легенда, учитывая, что Пахомий жил в четвертом веке. Деревья там, конечно, старые, им, наверное, несколько сотен лет. Так вот, три или четыре года назад они все внезапно погибли. Все до одного. И монастырский огород тоже. Все завяло и высохло.

В кабинете послышался хруст – это Ибрагим Фатхи угостился из пакета с торши, который постоянно держал на столе. Халифа отвернулся, стараясь принять такое положение, чтобы меньше слышать его чавканье.

– Роща орошалась из колодца? – спросил он.

– Вот именно, – подтвердила его предположение Демиана. – И огород тоже. Питьевую воду монахи брали из цистерны, и с ними ничего не случилось. Погибли только деревья и овощи.

Халифа задумался. Затем затушил сигарету, встал и подошел к большой карте, висевшей на стене за столом Ибрагима Фатхи. Аравийская пустыня выглядела бледно-желтым пространством между Красным морем и узким зеленым изгибом нильской долины. С запада на восток ее, словно пролеты лестницы, пересекали шоссейные дороги. Но кроме них, ничего не было. Только песок, камень и горы.

– Где точно находится монастырь? – спросил Халифа.

– Примерно на половине пути между Луксором и Дахабом на побережье. Чуть западнее горы Эль-Шалул.

Халифа провел по карте пальцем, отыскивая гору. Отметки монастыря он не нашел, и неудивительно, раз поселение такое маленькое Палец скользнул еще западнее, к деревне Бир-Хашфа, что рядом с фермой семьи Аттиа. Расстояние от монастыря до нее составляло почти сорок километров, на первый взгляд слишком далеко, чтобы между происшествиями могла существовать очевидная связь. И тем не менее, тем не менее…

– Монахи по-прежнему там? – спросил он.

– Уехали. Существовало поверье, согласно которому монастырь будет действовать только до тех пор, пока живут деревья. Оливковой рощи не стало, монахи собрали вещи и покинули место. Да и было их совсем немного.

– До этого у них случались неприятности?

Ничего такого Демиане не говорили.

– Им не угрожали?

– В их-то захолустье? Вряд ли вообще кто-нибудь знал, что они там живут. Эти монахи могли с тем же успехом обитать на Луне.

– Вы не слышали, чтобы в том районе случалось что-нибудь еще?

– Я думаю, в том районе больше вообще ничего нет. Я же сказала, это в самом сердце пустыни.

В трубке где-то рядом с Демианой послышался шепот.

– Извините, Юсуф, служба вот-вот начнется. Мне пора.

– Конечно. Спасибо, что позвонили. Если что-нибудь еще узнаете…

Демиана разъединилась. Халифа посмотрел на карту, изучая прямоугольник между шоссе Двадцать девятым и Двести двенадцатым, затем вернулся к столу. Колодец семейства Аттиа, двоюродный брат господина Аттиа, а теперь Дейр-эль-Зейтун. Три отравленных источника воды, и все источники принадлежали коптам. Одно отравление можно было бы объяснить несчастным случаем, даже два, но три – это уже система. Халифа закурил новую сигарету и бросил взгляд на экран монитора. Абдул-хассан43 – еще один регулярный посетитель сайта – выложил строки из Священного Корана. И стихотворение о том, что плакать совсем не стыдно. Халифа прочитал половину, затем поднял трубку внутреннего телефона и вызвал через коммутатор шефа Хассани.

В другом конце кабинета снова послышался громкий хруст – это Ибрагим Фатхи снова отправил в рот горсть торши.

Дорога в Тель-Авив

Когда они разговаривали накануне утром, Мордехай Яарон, чтобы избавить Бен-Роя от часовой дороги, вызвался приехать для беседы в Иерусалим. Бен-Рой же заверил его, что с радостью прокатится сам. Иерусалим похож на чересчур заботливую мать. Иногда так достает, что совершенно необходимо на какое-то время из него вырваться. Освежить голову.

Именно этим Бен-Рой теперь и занимался – вывел машину из города по шоссе номер один мимо Иудейских гор к приморской равнине, и над его головой раскрылся девственно голубой купол неба. Из открытого окна руки обдувал теплый ветерок. Еще недавно пригороды Иерусалима обрывались сразу за Роменой. Теперь же продолжались и продолжались, словно вездесущая водоросль, расползаясь по всей округе, удушала мир бетоном. Здания, повсюду здания. Если так будет продолжаться, земли вообще не останется.

Лишь миновав поселок Минасерет-Цион в десяти километрах от центра, Бен-Рой заметил, что дома и многоквартирные здания поредели и холмы приняли свой естественный облик. Каменистые, поросшие деревьями склоны вздымались и опускались, словно наконец-то с облегчением вздохнули. И Бен-Рою тоже стало легче дышать. Он прибавил скорость и настроился на радиостанцию «Коль Ха-Дерех» – голос дороги. Из динамиков понесся голос Алиши Киз. «Эмпайр-стейт оф майнд». Любимая песня Сары.

После его вчерашнего опоздания они в итоге почти поладили, хотя умаслить Сару или хотя бы сделать так, чтобы она не слишком дулась, потребовало больших усилий. Он до полуночи ремонтировал детскую и еще вернулся утром доделать работу. В результате комната получилась что надо, и Сара приготовила ему на завтрак блинциз – явный знак потепления. А газетными статьями, обнаруженными вчера в библиотеке, он пока больше не занимался.

Эти статьи не давали Бен-Рою покоя, потому что чем больше он о них думал – а за одиннадцать часов, пока клеил обои, красил и устанавливал полки, времени для раздумий было предостаточно, – тем сильнее у него возникало ощущение, что по неясной ему пока причине содержание газетных материалов – центральный момент для понимания обстоятельств убийства Ривки Клейнберг. Золото, Египет, горнорудное дело, корпорация «Баррен». Эти составляющие не выходили у него из головы, словно скрытые за запертой дверцей сейфа. Подбери комбинацию замка, раздастся щелчок, и дело будет раскрыто. Не сумеешь – все так и останется под запором, сколько ни колоти в дверцу.

Расследование получило интересное развитие. Очень интересное. Еще в Иерусалиме, пока Бен-Рой торчал в пробке, до него дозвонился Зиски. С ним успели связаться провайдеры городского и мобильного телефонов, а также электронной почты Клейнберг. И все с одним и тем же рассказом: они не смогли отследить звонки и почту жертвы за последние два квартала, поскольку в этот период за ней ничего не числилось. До этого – пожалуйста: все нормально, зарегистрировано по пунктам. А с начала года все данные о ее общении оказались словно стертыми. Провайдеры пытаются разобраться, но пока способны лишь на такие объяснения: либо ошибка их компьютеров, что невероятно, поскольку одновременно дали сбой три независимые системы и при том пострадал один-единственный абонент. Либо, что более правдоподобно, кто-то влез в их сети и уничтожил данные в базе пользовательского учета Клейнберг.