Час ночи - Аркадий Адамов Страница 41

— Но ты уже засветишься.

— Подключим другого. Откаленко, например. Впрочем… — Виталий задумчиво потёр подбородок, совершенно машинально повторяя при этом жест Цветкова. — Впрочем, мне не хочется выходить из этого дела.

— Ну вот. Тем более. Можно, конечно, действовать иначе. Допустим, в открытую пойдёт Откаленко. Если этот Владимир Сергеевич сочтёт для себя выгодным помочь нам, он может дать неоценимые сведения. Но, повторяю, сомнительно всё это, весьма сомнительно.

— Тут главное — его не спугнуть. Надо попробовать объяснить, как мы на него вдруг вышли. От самого Николая и привезённого им товара нельзя. Напугаем.

— Можно от Николая, но без товара, — предложил Исаев. — Надо только пофантазировать. Допустим, на трупе нашли записку или вот записную книжку, ту самую, и в ней адрес Владимира Сергеевича. Мы поняли, что это кто-то знакомый. И пришли. Только и всего.

— А что? Вполне подходит, по-моему, — обрадовался Виталий. — Очень даже правдоподобно. Давайте, Виктор Анатольевич, организуем такой визит, а? Ну в конце концов, чем мы рискуем, действительно? Тут, если хотите знать, может даже получиться совсем наоборот. Этот Владимир Сергеевич обрадуется возможности приобрести знакомство в милиции.

— Ну-ну, не увлекайся, — усмехнулся Исаев. — Не такой уж он наивный. И ситуация не та, между прочим.

— Да нет же! Всё зависит от того, как себя повести.

— Это уже дело второе. Значит, ты предлагаешь, чтобы пошёл Откаленко, так?

— Конечно.

— Давай-ка это обсудим с Фёдором Кузьмичом.

Исаев потянулся к телефону.

Поскольку разговор происходил в комнате Виталия, то перейти в кабинет Цветкова много времени не заняло, а Фёдор Кузьмич, к счастью, оказался на месте. Он внимательно выслушал сообщение о новых идеях и в сомнении потёр подбородок, точь-в-точь как это недавно сделал Виталий. Кузьмич только ещё вздохнул при этом. Потом, что-то продолжая соображать про себя, он полез в ящик стола за сигаретами, но на полпути остановился и исподлобья посмотрел поверх очков на Исаева, а потом на Виталия.

— Есть тут один рискованный момент, милые мои, — сказал он. — Мы же не знаем характера их отношений — Николая с этим самым Владимиром Сергеевичем. А может быть, Владимир Сергеевич специально предупредил Николая, чтобы тот не записывал его адреса, почём вы знаете? Или вообще не сообщил ему свой адрес? Да и сами посудите: зачем сообщать-то? Он же домой к себе товар не примет. Вот адрес магазина…

Цветков, видимо, раздумал доставать сигареты и поудобнее уселся в кресле. В тот же момент на столе у него зазвонил телефон, и Фёдор Кузьмич, сняв трубку, углубился в разговор с каким-то неведомым собеседником, которого по имени упорно не называл и вообще отделывался короткими междометиями, а больше угрюмо и сосредоточенно слушал.

Тем временем Виталий встревоженно посмотрел на Исаева, взглядом призывая его спасать их блестящий замысел, и тот в ответ ободряюще усмехнулся.

Но тут Цветков, простившись, положил трубку, снял очки и, словно и не было никакого перерыва в их разговоре, сказал:

— А могло и адреса магазина у Николая не быть. Зачем ему вообще-то этот адрес? — Кузьмич покрутил в руках очки и положил их перед собой на стол. — Вспомните-ка. Николаю ведь какой-то парень помог забрать товар из камеры хранения. Вот этот парень и знал, где магазин находится. А Николай… Он раньше-то в Москве бывал, не знаешь? — повернулся Цветков к Виталию.

— Нет, первый раз, — ответил тот.

— Ну вот. Тем более.

— Но Владимир Сергеевич мог Николая просто в гости к себе пригласить, — сказал Виталий. — Как же тогда адреса не дать?

Цветков пренебрежительно махнул рукой:

— Как раз! Будет он тебе его в гости приглашать и адрес давать! Шавка он для него, мелочь пузатая. И вообще это же гадание. Позвал или не позвал, дал адрес или нет… Несерьёзно.

— Ну хорошо. А телефон? — не сдавался Виталий. — У Николая мог быть записан его телефон. Допустим, тот же Губин ему дал. А милиции ничего не стоит, расследуя убийство, установить, чей телефон был записан.

Цветков отрицательно покачал головой:

— По той же причине не годится. Сам посуди. А вдруг Владимир Сергеевич знает, был записан телефон или не был? Разве можно так рисковать? Я тебя просто не узнаю, милый мой. Да если у Николая номера телефона быть не могло, ты представляешь, как этот гусь Владимир Сергеевич насторожится? Мы так всю последующую работу сорвать можем. А вокруг него, видимо, предстоит немало поработать. Возможно, даже не нам. Тут, милый мой, как минимум, спекуляцией пахнет.

— Что-то побольше, мне кажется, — покачал головой Исаев. — Обычно в таких случаях сами товар возят. А тут, видите ли, специальный возчик. Ни в чём больше не замешанный. Да ещё завербован с помощью шантажа. Служи, а то сообщим о твоём преступлении…

— Тут даже тоньше, — поправил Цветков. — Вот, мол, какие мы тебе друзья. Выручаем в тяжёлую минуту, спасаем, можно сказать. Да ещё крупно заработать даём.

— Да, так вернее, — не стал спорить Исаев. — И это кое о чём говорит. Добавьте ещё явочную квартиру, этот хитрый телефон, трюк с камерами хранения. Словом, отлично организованное дело, умные и ловкие дельцы. Всё продумано у них, всё рассчитано. Я тебе ручаюсь, задержи мы этого Николая, он бы ничего не смог нам сказать: ни что везёт, ни кому везёт. И даже у кого получил товар, тоже толком, наверное, не знал. Словом, согласен. Я бы отменил этот опасный визит.

— Фёдор Кузьмич, есть предложение, — сказал Виталий и даже поднял руку, как на собрании. — Предлагаю посоветоваться с коллегами. Албанян, например…

— Что ж, вполне резонно, — усмехнулся Цветков и повернулся к Исаеву: — Дружок его. В БХСС работает.

— Но ведь мастер! — горячо воскликнул Виталий. — Вы же не будете это отрицать, Фёдор Кузьмич?

Цветков спокойно согласился:

— Хороший работник.

— Да, я его знаю, — ответил Исаев. — В прошлом году он нам очень помог. Помните дело по самоубийству Веры Топилиной? Из министерства?

— Ну конечно, — подтвердил Цветков и добавил, обращаясь к Виталию: — Словом, давай обсуди этот вопрос с Албаняном. Он этот контингент лучше знает. Как, не возражаешь, Виктор Анатольевич?

— Наоборот, приветствую, — улыбнулся Исаев.

На том и порешили.

А среди дня Виталий встретился с Эдиком Албаняном. Это было далеко не лёгким делом, учитывая динамичную и неугомонную натуру Эдика, которого обычно искало пол-Москвы, и, как правило, безрезультатно.

Эдик примчался к нему запыхавшийся, возбуждённый и устало повалился на диван.

— Замотался, — отдуваясь, сообщил он и вытер со лба пот. — И ещё эта дикая жара. В Ереване такой не бывает, честное слово. Верблюд не выдержит.

Он вскочил, подбежал к тумбочке, где стоял графин с водой, налил себе полный стакан и одним духом осушил его. Потом снова в изнеможении кинулся на диван, ещё раз вытер мокрым платком пот со лба и шеи, затем закурил и после этого, успокоившись, предложил Виталию: