Шерлок Холмс против графа Дракулы (сборник) - Дэвид Стюарт Дэвис Страница 41

Наконец мне удалось достать из кармана пальто револьвер, и я выстрелил в птицу. К сожалению, точно прицелиться было почти невозможно, и я промахнулся.

Через несколько секунд решительное существо атаковало вновь. На это раз его целью был я. Подлетая ко мне, птица раскрыла мощный изогнутый клюв. Взяв себя в руки, я выждал, пока она подлетела футов на пять, и выстрелил вновь. Теперь я попал. На внутренней стороне одного крыла появилось пятно крови, однако это не помешало птице броситься на меня. Я схватился с ней, стараясь защитить глаза от мелькающих когтей. Птица рвала злобным клювом мои перчатки, стремясь добраться до мягкой плоти.

Когда колеса в очередной раз наехали на какое-то препятствие, экипаж сильно закачался и накренился набок. От этого внезапного толчка меня вместе с птицей отбросило в заднюю часть экипажа. Я упал на спину, не подпуская к себе кричащую, бьющую крыльями птицу. Пока она билась у меня в руках, я слышал резкое щелканье ее клюва. В этот момент я увидел над собой Холмса с хлыстом. Сложив хлыст в виде петли, он набросил петлю на шею птицы и сильно затянул. Сова с клекотом сопротивлялась, била длинными крыльями в отчаянной попытке освободиться, но Холмс крепко держал петлю. Постепенно хлопающие крылья поникли, и я почувствовал, как ее тело обмякло, но мой друг не ослаблял петлю, пока птица не издохла.

Я уже собирался подняться, когда раздался оглушительный грохот и, как мне показалось, на меня обрушился весь мир. Последовал страшный толчок, и меня швырнуло вперед. Я почувствовал, что лечу по воздуху. На мгновение меня окружила ледяная чернота, освещенная звездами, и перед тем как потерять сознание, я ощутил, что погружаюсь в мягкий прохладный снег.

Не знаю, сколько времени я пролежал без сознания, но в конце концов меня привел в чувство голос Холмса, который звал меня, пробивая стену тумана, обволакивающего рассудок.

– С вами все хорошо, Уотсон? – говорил он, тряся меня за плечо и пытаясь привести в чувство.

Я открыл глаза и увидел над собой его встревоженное лицо.

– Думаю, да, – прохрипел я. – Дайте мне подняться, и тогда я пойму.

С помощью Холмса я неуверенно встал на ноги. Оглядевшись вокруг, я понял, что произошло. Вниз от края дороги, вблизи от того места, где я лежал, шла глубокая скальная расщелина. На дне этой пропасти, футах в пятидесяти внизу, лежали искореженные остатки нашего экипажа. Рядом, четко вырисовываясь на снегу, видны были тела двух наших бедных лошадей. Стало ясно, что по дороге мы наехали на какой-то большой камень, отчего экипаж перевернулся и свалился в расщелину, утащив за собой лошадей. Нас с Холмсом каким-то чудом выбросило на мягкий снег, смягчивший удар.

Отряхивая с одежды белые хлопья, я кивнул другу.

– Все кости целы, – сказал я.

На краю расщелины повисло неподвижное тело птицы. Это было настоящее чудовище, длиной более двух футов. Когти ее были все еще обагрены кровью.

– Какой каприз природы, – сказал я, – что на нас напало подобное существо.

– Каприз – это точно, но не природы, – откликнулся Холмс. – Эту птицу послал наш враг. Это лишь еще одно ночное существо, находящееся в распоряжении Дракулы. В записной книжке Ван Хельсинг пишет, что, по его мнению, граф имеет власть над ночными зверями, в особенности летучими мышами, совами и волками. Эту птицу, видимо, послали задержать нас в путешествии или даже убить.

– Значит, Дракуле известно, что вы знаете, где он скрывается?

– О да, Уотсон. Коллинз не преувеличивал власть своего повелителя, когда называл его всемогущим.

– Но как он мог узнать?

– Полагаю, Дракула имеет телепатическую или духовную связь со всеми существами, находящимися в его распоряжении. Помните, как он говорил устами мертвого Коллинза? Если это так, то, как только я уничтожил Стэплтона, граф должен был немедленно об этом узнать, как и то, что я его преследую.

– И поэтому отправил своего омерзительного посланника, – указывая на мертвую птицу, молвил я.

Холмс кивнул.

– Да, и по крайней мере одна из целей достигнута – нашу поездку задержали. К тому же мы потеряли не только время, но и саквояж Ван Хельсинга. Он лежит где-то там внизу среди обломков, вне пределов досягаемости. Единственное утешение в том, что мы на верном пути.

– Так, где же скрывается Дракула?

– Я думал, вы сами догадаетесь, Уотсон.

Я покачал головой.

– Он в Баскервиль-холле.

– Что?

– Мне следовало подумать об этом раньше. Это место идеально подходит для убежища вампира: огромный пустой дом в окружении безлюдных торфяников – здание столь же древнее, как и замок Дракулы.

– Как же Стэплтон оказался в этом замешанным?

– Это долгая запутанная история, Уотсон, и сейчас нет времени ее рассказывать. Надо поторопиться в Баскервиль-холл, а не то этот монстр скроется из наших мест и будет навсегда для нас потерян.

Путешествие в Баскервиль-холл мы продолжили пешком. Несмотря на то что мы шли по дороге, не рискуя пересекать пустошь по более прямому пути, ходьба была не из легких – мы вязли в глубоком снегу.

– Сколько времени я был без сознания? – спросил я, после того как взглянул на часы, и заметил, что они остановились.

– Полагаю, несколько минут, – последовал ответ Холмса. – Я тоже потерял сознание.

– Который сейчас час?

– Без малого два.

– Значит, девушка обречена! – с тяжелым сердцем вскричал я.

– Нельзя терять надежду. Согласен, что сейчас все обстоятельства против нас. Если Кэтрин Хантер стала одной из восставших из мертвых, то в этом моя вина.

Я встал на защиту Холмса.

– Чепуха, вы сделали все, что возможно.

– Спасибо за преданность, Уотсон, но мне следовало предвидеть опасности, угрожающие девушке. Мне следовало догадаться, что Мейнстер где-то поблизости и что в мое отсутствие он может попытаться выкрасть мисс Хантер. – Он печально покачал головой. – Пока я играл с Коллинзом в свои игры, она оставалась совершенно беззащитной. Я серьезно недооценил власть и изобретательность нашего демонического противника.

– И, – молвил я, как и мой компаньон, исполненный раскаяния, – если бы я не застрелил Коллинза, тот мог бы привести нас прямо в логовище своего повелителя.

– Боюсь, в жизни слишком много «если», Уотсон, однако моя профессия состоит в том, чтобы их предвидеть. Тем не менее мы не в силах изменить прошлое. Если Дракула окончательно завладел Кэтрин Хантер, тут уж ничего не поделаешь. Но остается главная цель нашей миссии – уничтожение графа Дракулы.

Мы молча брели по дороге, пока не дошли до ворот и сторожки Баскервиль-холла. Кованая ажурная решетка ворот, припорошенная снегом, напоминала прекрасное кружево. По обе стороны от ворот стояли на страже потрескавшиеся столбы, увенчанные головой вепря из герба Баскервилей. Пройдя через открытые ворота, мимо разрушенной сторожки, мы вступили на прямую темную аллею деревьев, ведущую к замку, который призрачно мерцал в самом ее конце. Высокие, по-зимнему голые, деревья простирали над нами скелетообразные ветви, которые, переплетаясь, образовывали просторный свод, и сквозь него по временам просвечивала яркая луна. Раскачиваясь на ветру, ветви ударялись друг о друга, словно предупреждая о нашем приближении.