Решальщики. Книга 4. Развал. Схождение - Андрей Константинов Страница 41

— Да тише ты!

— Что значит тише?! Пусть слышат все! Инспектор Купцов любит эту женщину! Любит и хочет!

— О, Господи! — громко вздохнула Асеева. — Какой же ты тупица! Тупица и подставщик!

— Подставщик? В каком смысле?

Леонид зашагнул в прихожую, сгрузил на тумбочку цветы и шампанское и немедля, пресекая попытки увернуться, стиснул Яну в объятиях.

И тут — громом среди ясного неба — раздалось строгое и одновременно язвительное:

— А-а! Явился, не запылился! Ну, хватит тискаться! — Купцов испуганно отшатнулся от Яны и лишь теперь узрел стоящую в кухонном проеме собственной персоной младшую сестрицу. — Иди, руки мой! Жених! У меня всё на столе! Второй раз греть не буду!

С этими словами Ирина возвратилась на кухню, а ошалевший Леонид, скатившись до полушепота, спросил:

— Черт! Откуда она взялась?

— На электричку опоздала.

— Ёй-йоокарный бабай! — страдальчески закатил глаза Купцов.

— Эй, молодожены! — донеслось из кухни насмешливое. — Между прочим, я всё слышу!..

И тут уж влюбленные, не выдержав, безудержно и на грани истерики расхохотались — в унисон и в голос…

* * *

Озверелые, с бесовскими физиономиями сокамерники набрасываются на Петра Николаевича, валят его на заплеванный бетонный пол, круша зубы, вставляют в рот кухонную воронку и начинают заливать через нее раскаленный чифир.

Петр Николаевич захлебывается этой дрянью, изо рта и носа выделяется пузырящаяся пенистая жидкость, и в конце концов его обильно рвет проглоченной водой и желудочным содержимым.

Попавшие под зловонные струи сокамерники окончательно звереют: они подхватывают бессильное тело Петра Николаевича и поднимают его на уровень верхней шконки. Причем это даже не второй и не третий ярусы — это много, невообразимо выше.

Наконец нескончаемый подъем завершен.

Сокамерники удовлетворенно гогочут и… разжимают руки.

Петр Николаевич в ужасе летит вниз, а навстречу ему несется некий визжащий звук, постепенно переходящий в зубодробильный скрежет.

Петр Николаевич ударяется головой о бетонный пол и…

…И распахнув глаза, утыкается взглядом в серый с пятнами разводов потолок тюремно-больничной палаты. Секундою позже наваливается осознание, что полет его — всего лишь страшный сон. Вот только… Почему продолжается скрежет?..

Московцев приподнял голову на звук и увидел, как в палату заводят нового пациента. По облику своему — явного «ветерана», из бывалых. Снова противно щелкнули запоры, и в зарешеченную палату вернулась привычная мертвецкая тишина.

Под настороженными взглядами Московцева и второго здесь болезного — несчастного забитого существа по фамилии Радимов и с соответствующим погонялом Буланыч, [18]новенький-старенький по-хозяйски осмотрелся и, похоже, вполне удовлетворился увиденным.

Он плюхнулся на панцирную сетку и блаженно потянулся:

— Курорт! В натуре — чисто курорт. Никакой Ялты не надо. Слышь, доходяги, который тут Московцев?

— Он. Вот этот — Московцев, — поспешно сдал собрата по несчастью Буланыч.

— А… э-э-э-э… — побледнел Петр Николаевич. — А в чем, собственно?..

— А ты чё так встрепенулся, милай? Или чуешь чего за собой? Ладно, не меньжуй. У меня к тебе базар имеется.

— Какой… э-э-э… базар?

— Про мой базар мы еще успеем наговориться. Потому как я тут у вас всяко пару дней покантуюсь. А пока — звони Брюнету. Он там, бедолага, истосковался по тебе.

— Брюнету?! А… Да, но как же я?..

— Можно и «кáком». Но лучше — по мобиле. — Новый сосед порылся в сумке, достал копеечную «нокию» и швырнул ее на койко-место Московцева. — Номер помнишь? Или подсказать?

— Помню… — окончательно растерявшись, кивнул Петр Николаевич. — Но… Э-э-э… Поздно, наверное, уже?

— Звони. Время — детское. Вся столица токо-токо в разгул пошла. — Незнакомец поднялся с койки, лениво подошел к Буланычу. — Слышь, брателло! У человека щас разговор будет. Без посредников.

Демонстрируя сообразительность, Радимов понимающе закивал, после чего перевернулся на живот и накрыл голову подушкой. Для пущей верности стиснув ту еще и ладонями.

— Молодец, — похвалил незнакомец и переместился на койку Московцева. — А теперь давай, Петя Николаевич, тыкайся в кнопочки. Попросишь Брюнета, чтоб передал от тебя приветы папе, маме, бабе твоей и прочее «бла-бла». Тариф безлимитный, так что во времени можешь себя не ограничивать. Вот только… языком своим поганым мети поменьше.

— В каком смысле — «мети»?

— А в таком, что про картину, да про людей серьезных, которые ее у тебя отжали, — ни полслова. Ни сейчас Брюнету, ни потом — следаку в кабинете. Осознал?

— А откуда вы знаете? Про Ван Хальса? — вздрогнул всем телом Московцев.

— Я гляжу: дюже дерганый, нервный ты какой-то. А в этих стенах нервные — они того, долго не протягивают. Так что расслабься и не парься, — посоветовал незнакомец. — А за Ван Хренса я ничего не знаю. Оно мне надо, в ваши делишки мутные вписываться? Просто меня хороший человек попросил тебе эти слова донести — вот я и донес. А что ты с ними делать будешь — жувать или глотать? — решай сам.

— Какой хороший человек? Брюнет?

— Кхе… Да твой Брюнет — барыга! Под делового косит, а сам по-настоящему и зоны-то не топтал, всю жизнь с мусорами да с коммерцами хороводится. А я тебе за Самвела базар веду. Осознал, какого полета человек?

— Самвел? А кто это?

— Нет, Петя Николаич, ну ты в натуре — фраер ушастый! А еще пыжишься, корчишь из себя… Короче, Самвел просил передать — на допросе уйдешь в глухую несознанку. Мол, знать ничего не знаю. А главное: про картину — молчок! Никакой лишней пурги! Вкурил? А иначе…

— Что?

— Иначе — пурги у тебя на лесоповале будет предостаточно… Да не колотись ты так! Сделаешь, как велено, — скоро дома будешь. Хочешь домой-то?

— Хочу.

— Тады — звони.

Получив отмашку, окончательно сбитый с толку Московцев дрожащими пальцами по памяти набрал номер Брюнета…

* * *

— Ты что ж творишь, ежа тебе в дышло!.. Что ВИТЯ?!!! Ты, по ходу, в детстве мало умной каши ел?!.. Да лучше б тебя не с верхней шконки, а с последнего этажа «Монблана» [19]сбросили! Ей-богу, всем было бы только спокойне́е… Короче, так, слушай и впитывай: на днях мы начинаем информационную войну супротив твоего благодетеля Владимира Исаевича… ЧТО?!