Пересыхающее озеро - Арнальд Индридасон Страница 41

— Когда мы разговаривали с вами в прошлый раз, вы выразили уверенность в том, что существование другой женщины исключено, — начал Эрленд осторожно. Он долго сомневался, прежде чем прийти сюда. Ему не хотелось разрушать воспоминания, которые у нее сохранились о том человеке. Омрачать то немногое, что осталось. Он уже много раз видел, что происходит, когда приходишь в дом к преступнику. Жена смотрит на полицейских как на полоумных. Дети прячутся за матерью. Почва уходит из-под ног. Мой муж?! Торгует наркотиками?! Вы с ума сошли?!

— Почему вы спрашиваете об этом? — заволновалась Аста в своем кресле. — Вам что-то известно? Вы что-то нашли? Что-нибудь новое?

— Нет, ничего, — успокоил ее Эрленд. Резкость в ее голосе несколько смутила его. Он рассказал ей, что съездил к Харальду и нашел «Фолкэн», который хранится в гараже в пригороде Копавог, и что он также побывал на заброшенном хуторе около Мшистой горы. Однако исчезновение ее приятеля по-прежнему остается полной загадкой.

— Вы говорите, что у вас нет ни одной его фотографии, никаких совместных снимков, — продолжал Эрленд.

— Да, это так, — подтвердила Аста. — Мы не очень долго были знакомы.

— Так что, когда об исчезновении объявили по телевидению и в газетах, никакого изображения не показали?

— Нет, но описание было довольно точным. Они собирались использовать фотографию на водительских правах. Сказали, что всегда остается дубликат снимка, но в конце концов не нашли его. Будто он им не оставил своей фотографии или же они ее потеряли.

— А вы когда-нибудь видели его права?

— Права? Нет, по-моему, нет. Но почему вы спросили про другую женщину?

Вопрос был задан более жестким, неуступчивым тоном. Эрленд помедлил, прежде чем сделать шаг к тому, чтобы разбить ее сердце. Его словно прорвало. Нужно было бы еще раз все взвесить. Наверное, следовало подождать.

— Есть, к примеру, такие мужчины, которые бросают своих жен без всякого предупреждения и начинают новую жизнь.

— Новую жизнь? — повторила она, точно смысл сказанного не доходил до нее.

— Ну да, — подтвердил Эрленд. — Даже здесь, в Исландии. Люди воображают, что им тут все знакомы, но это далеко не так. Существует много деревушек и поселков, куда мало кто заезжает, ну разве что летом, да и то не всегда. Раньше такие места находились в еще большей изоляции, чем теперь, некоторые вообще стояли особняком. Пути сообщения были скверными, окружной дороги тогда не существовало.

— Я не понимаю… — проговорила Аста. — К чему вы клоните?

— Мне просто хочется выяснить, допускали ли вы для себя такую возможность?

— Какую возможность?

— Что он сел в маршрутный автобус и отправился к себе домой, — выговорил Эрленд.

Он наблюдал за тем, как женщина пыталась понять то, что было недоступно ее разумению.

— О чем вы говорите? — простонала она. — Домой? Какой дом? Что вы имеете в виду?

Эрленд осознал, что зашел слишком далеко. Что, несмотря на все годы, прошедшие со времени исчезновения любимого мужчины из ее жизни, рана еще не затянулась, она по-прежнему кровоточила и не заживала. Он пожалел, что завел разговор на эту тему. Не стоило так скоро приходить к ней.

— Это лишь одна из версий, — сказал инспектор, идя на попятную, чтобы сгладить эффект, произведенный его словами. — Исландия, конечно же, не такая уж большая страна и малонаселенная, чтобы могло произойти нечто подобное, — поспешил он добавить. — Это лишь одно из предположений, в действительности ничем не подкрепленное.

Эрленд много думал о том, как развернулись бы события, если бы Леопольд не покончил жизнь самоубийством. Его даже одолела бессонница, когда мысль о существовании другой женщины стала выкристаллизовываться в его сознании. Поначалу предположение было самое простое: во время своих командировок по стране наш торговый агент встречал кучу самого разного народа — крестьян, владельцев гостиниц, жителей торговых поселков, рыбаков, наконец, женщин. Вполне вообразимо, что в одну из таких поездок он влюбился и через какое-то время женился, ничего не сказав своей подруге в Рейкьявике, просто не нашел в себе сил.

Чем больше Эрленд думал на эту тему, тем больше убеждал себя в том, что мужчина, если это было связано с другой женщиной, настолько потерял голову из-за любви, что организовал свое исчезновение. Но тут ему вспомнилось, о чем он подумал, когда съездил на заброшенный хутор у Мшистой горы, который напомнил ему родительский дом в Восточных фьордах.

Дом.

В полицейском участке они обсудили гипотезу Эрленда с коллегами. А что, если взглянуть на проблему с другой стороны? Что, если женщина, сидящая сейчас напротив него, была городской возлюбленной Леопольда, а его семья жила в провинции? Что, если он решил положить конец той путанице, в которой оказался, и сделал выбор в пользу семьи и дома?

В самых общих словах Эрленд изложил Асте свои соображения и увидел, как ее лицо мало-помалу омрачается.

— Никакой путаницы у него не было, — заявила женщина. — Вы несете чушь. Как вам такое в голову пришло? Говорить гадости про этого человека!

— Его имя не слишком распространенное, — заметил Эрленд. — В Исландии очень мало людей, которых зовут Леопольд. Вы никогда не видели его регистрационных данных, или того, что раньше называли идентификационным номером. У вас не сохранилось никаких его личных вещей.

Эрленд выдержал паузу. Он вспомнил, что Нильс не сказал Асте, что различные детали указывают на то, что Леопольд использовал вымышленное имя. Что он обманывал ее, выдавая себя за кого-то другого. Нильс ничего не сказал женщине из чувства сострадания. Теперь Эрленд понимал, что имел в виду коллега.

— Возможно, он использовал чужое имя, — продолжил инспектор. — Вы можете допустить подобную мысль? Потому что в официальных реестрах нет человека с таким именем. Его нет ни в каких документах.

— Мне уже звонили из полиции, — гневно воскликнула женщина. — Позже. Много позже. Некто по имени Брим или что-то вроде того. Это лицо сообщило мне о таком вашем предположении, о том, что Леопольд, возможно, был не тем, за кого себя выдавал, и что мне должны были бы об этом сказать сразу же, как только обнаружили. Так что мне известны ваши инсинуации, и они нелепы. Леопольд никогда не плавал под чужим флагом. Никогда!

Эрленд молча слушал.

— Вы пытаетесь убедить меня, что, вероятно, у Леопольда была семья, к которой он вернулся, и что я была лишь его любовницей? Что за вздор, в самом деле?!

— Но что вам известно об этом человеке? — спросил Эрленд. — Что вы знаете о нем в действительности? Разве многое?

— Прекратите говорить со мной в подобном духе, — завелась Аста. — Прошу вас уберечь меня от ваших глупых домыслов! Попридержите ваши догадки для себя! У меня нет никакого желания их слушать.

Она замолчала и уставилась на Эрленда.